На острие: часть вторая (СИ) - "crazyhead"

— Что? А! Ты в смысле — я должен все сделать? Ой, я же не это… и как?

Руслан немного растерялся, со всей отчетливостью поняв, что вот: прямо сейчас ему придется вступить, какой ужас, в половую связь с мужчиной. Но уклониться никак невозможно, иначе этот самый мужчина кинет кони.

— Извини, что я сейчас так выгляжу, — Елизар поморщился, с трудом расстегивая первую пуговичку на рубашке.

Руслан, замерший было в нерешительности, помог инкубу расправится с маленькими пуговками, погладил мимоходом его бок — чего уж теперь, начинать-то надо! И несмело чмокнул куда-то в район плеча.

— Подогреть тебя «чарами»?

От немного грустной улыбки у инкуба треснула кожица на губе, выступила капелька крови, и он ее раздраженно стер. Руслан подумал, что инкубу, кажется, очень неуютно — он не ощущает себя достаточно привлекательным и оттого глядит неуверенно и заискивающе. Как попрошайка. Внезапно парню захотелось утешить неудачливого красавца.

— Ты и так ничего, — проговорил Руслан, вызвав у инкуба слабую благодарную улыбку.

— Но, если вдруг будет надо — только намекни. В этом нет ничего постыдного ни для тебя, ни для меня, — прошептал инкуб.

Руслан угукнул, про себя решив, что обойдется без всяких там воздействий. Что он — слабосильный, что ль? Парень немного потискал инкуба, пытаясь настроиться, но постоянно попадающийся под руки чужой член сбивал все настроение. Прям вниз. Тогда Руслан решительно перевернул мгновенно распалившегося инкуба на живот — так меньше вероятность случайно задеть мешающий орган. Потом парень представил под собой сисястую телочку. Мысль об анале сразу перестала казаться такой уж неприятной. Тем более, что на ощупь спина инкуба была гладкой и не волосатой. А голова наоборот — была украшена весьма внушительной гривой. Если не придираться — на девчонку похоже. Пощупав чуток бочка, Руслан пристроил член к отверстию и двинулся вперед. Секс — в общем-то штука нехитрая. Туда-сюда, вот и все. Немного монотонное занятие. Но приятное. Инкуб тихо постанывал, прогибался в спине и сжимал ягодицы, дыхание Руслана начало сбиваться. Сисястая дева давно покинула свой пост, Руслан обнаружил, что спина у Елизара очень даже возбуждающая. Он немного наклонился вперед и отвел черные пряди в сторону, так чтобы они не мешали целовать и прикусывать плечи и шею. А потом жар затопил все его тело, а сознание помутилось…

***POV Елизара

Парень оказался тем еще скромником. На провокации не велся, только глядел на меня с каким-то непонятным выражением лица. Энергии от него шло совсем немного, но постепенно запас пополнялся. Все испортил противный Мирослав со своими несвоевременными «смотринами». Я не мог послать несносного мальчишку, так как нас связывают общие дела: мы на паях держим сеть крохотных кафешек.

Руслан, естественно, весь вечер сидел рядом со мной, нахохлившись и мрачно поглядывая по сторонам. Мирослав потом написал мне: «твой парень настоящая бука!», в общем, теперь мне еще долго будут припоминать необщительного и угрюмого любовника. Ох, попаду я Мирославу на острый язычок и, к сожалению, совсем не в том смысле, в котором хотелось бы!

Впрочем, к моменту завершения посиделок мысли о собственной репутации отошли на задний план. Онисим, этот лживый хорек, попытался незаметно подцепить Руслана. Хорошо, что я был начеку и смог снять «паутину вожделения», но какой ценой! Крохи с таким трудом накопленных сил ушли на это элементарное действие. Ну, Онисим, дождешься ты у меня! Вот оклемаюсь — наведу на тебя отряд, они уж рожу-то твою бесчестную подправят! Надо же, чего удумал: свой человек совсем с катушек съезжает, уже прямо посредине беседы тащит в сортир, чтобы перепихнуться. Что за беспредельная наглость? Понятное дело — еще пара месяцев и — все. Пора будет отправлять его в человеческий город, нам в резервации людские смерти ни к чему. Так, значит, этот гад Онисим подыскал замену — на моего полукровку нацелился! Скот, да и только!

Весь следующий день я ужасно себя чувствовал, но списал это на давешнюю растрату магии. Прошло еще несколько дней, но особо лучше не стало. Я старался проводить с полуинкубом как можно больше времени, вот только он сам этого не хотел — сидел, закрывшись в своей комнате, что-то обдумывал, а мне, дураку, неудобно было сказать, что я очень нуждаюсь в его энергии. Я носился с идеей-фикс: соблазнить ледяного воробышка. Наверное, мой разум помутился, иначе я не могу объяснить свое поведение.

Наконец, Руслан сам заметил мое состояние, засуетился, даже положил меня к себе на постель, но я к своему ужасу обнаружил, что этих мер недостаточно. В какой-то момент показалось: мне конец. Помру все-таки от истощения. Но Руслан решил быть спасителем до конца и, когда я уж перестал надеяться, крайне недовольно сообщил, что готов «слиться в экстазе».

Мне к тому моменту было так худо, что я почти ничего не помню, кроме оглушительно-жаркого финала. Жаркого в буквальном смысле: тело Руслана загорелось. Пламя было диковинным: не обжигало, но светило и грело.

В момент пламенного оргазма Руслан выбросил в пространство такое количество энергии, что я чуть не лопнул. Это уже не буквально. Кажется, парень потерял сознание на несколько секунд — его конечности обмякли, и он повалился прямо мне на спину. Я в обалдении смотрел на полыхающего любовника, от шока даже не пытаясь вывернуться из-под него. А потом его глаза медленно открылись и не было в них ни белка, ни зрачка, сплошное раскаленное марево. Пару секунд он вглядывался в мое лицо, заставляя меня трепетать от страха. Его пылающие черты лица исказились от гнева, а потом он погасил пламя, становясь совсем как человек. Только выглядел иначе: теперь ни воробышком, ни худышкой он не был.

— Ну, здравствуй, Зарик, солнце ты мое негасимое! — прогремел сильно изменившийся Руслан.

— Э… я что-то не понял, — проблеял я, пытаясь сообразить, зачем Руслан обманывал меня все это время, притворяясь полуинкубом, и почему для приветствия использовал то имя, под которым меня знают во многочисленных человеческих клубах.

— Зато я многое понял. Точнее — вспомнил, — с непонятной угрозой произнес он.

— И? Излагай.

— Некий инкуб при посещении клуба воспользовался тем, что использовать было нельзя.

— О!

Я замер, нелепо извернувшись так, чтобы видеть лицо укрупнившегося Руслана. Теперь кое-что начинало проясняться. Но я все еще не мог вспомнить ничего толкового.

— А хоть где и когда это было? В последнее время ничего такого точно не происходило…

— Лет двадцать назад. Вряд ли ты вспомнишь. Кажется, в тот момент ты был пьян, как свинья. Ну-ка, переворачивайся!

Меня резко переместили, я даже не успел трепыхнуться, а потом Руслан впился в мои губы. Его поцелуи показались мне очень горячими, с каждым — будто тысячи крохотных иголочек впивались в кожу, я извивался, то ли пытаясь избежать их, то ли — подставляя чувствительные местечки. Он тихо, страшно рычал, как зверь, застигнутый страстью. Это не было похоже на тот звук, который иногда издают люди, разыгрывая вожделение. Рык рождался где-то в глубине мощного тела, грудная клетка Руслана вибрировала, из глаз смотрела пламенная бездна, и от этого я весь покрывался мурашками. Было и жутко, и сладко, когда его нетерпеливые пальцы со страстью мяли мое тело, словно присваивая его себе каждым прикосновением. Он с такой силой врывался в меня, что, казалось — еще немного — и повреждений не избежать, однако, каждый такой резкий толчок заставлял меня вскрикивать, вздрагивая от удовольствия, поэтому я не жаловался, только сильнее выгибаясь ему навстречу. В момент наивысшего экстаза Руслан опять воспламенился, только теперь огонь вырывался и из его открытого в крике рта. Это было красиво — очень необычно.