Никогда не играй в пятнашки - Игорь Алгранов

— Вот и отлично, — я с сомнением посмотрел на Петра, — а может, у тебя ещё и что-нибудь на основе эритропоэтина есть?

Дед в ответ хитро сощурился, осклабился и почему-то посмотрел на Складку. Я тоже взглянул на него. Тот то ли утвердительно, то ли одобрительно закивал. Ну, похоже, Волк остаётся в надёжных руках.

Я взглянул на Надю.

— Пойдём, малыш.

Она устало улыбнулась мне. В это время мы обычно уже давно спали после «смены». Я погладил её по голове. Она слегка нахмурилась и указала пальцами на волосы — не трогай, мол, немытую кошку. Бедная ты моя… Я полез в кузов за взрывчаткой.

— Идём, мой барс, — сказала она и застегнула молнию на потёртой кожанке до самого верха. Моя решительная дикая кошка.

Нтонга пришёл в себя и огляделся. В ушах нестерпимо звенело. Сорс, сидя за пультом, сосредоточенно вглядывался в плотную тьму, из которой прожекторы резко вырывали щербатые каменные своды, блестящие от покрытия упрочняющим составом, и бесконечные жгуты проводов на стенах.

— Уже свернули?

Сорс кивнул.

— Долго я валялся?

Тот пожал плечами.

— Минут пять. Я знал, что ты меня не бросишь.

Африканец вздохнул.

— Ясно.

Он потянул носом и напрягся.

— Ты чуешь запах? — Он посмотрел на Сорса. Тот повел носом:

— Похоже…

Он не договорил. Впереди, в свете фар показалась перевёрнутая, вся как-будто истерзанная каким-то могучим зверем, дрезина. Рядом валялись кучи грязных серых тел и везде были розовые лужи. Всё это ужасно смердело, поднимаясь паром от земли под самый свод рукотворной пещеры. Сорс потянул рычаг на себя, и тележка остановилась.

Мужчины огляделись.

— Не пойму, куда все они подевались, — Сорс спрыгнул на землю, глядя под ноги, чтобы не вляпаться. Нтонга выпрямился во весь рост и посмотрел назад. — Тут словно стадо мамонтов пробежало… Смотри-ка, Тон, и розовых полным-полно…

Из-под разрушенной тележки раздался стон. Сорс и Зулус одновременно кинулись к ней. С противоположной от них стороны, в проёме, образованном поручнем, лежал окровавленный человек. Он руками упирался в пол тележки, словно надеялся самолично поднять полтонны железа и пластика.

— Сержио! — Сорс кинулся к нему. Разглядев, что тот зажат, он схватился за край дрезины и крикнул Нтонге:

— Давай!

Вместе они с трудом, но всё же откинули сломанную машину от раненого. Покорёженная взрывом тележка с грохотом ударилась о рельсы и встала поперек.

— Сержио, как ты?… — Сорс стал осторожно ощупывать друга, ища повреждения.

Сержио попытался приподняться, но застонав, откинулся и закашлялся. Изо рта его пошла кровавая пена.

— Мне каюк, ребята. Предупредите всех — слюнявые прорвались. Их сотни… и серые валят скопом… Дышать нечем…

Он снова захрипел и отвернулся. Сорс сжал его руку с гранатой, бессильно кусая губы. Нтонга стоял рядом и как-будто молился, беззвучно шевеля губами.

— Боров подорвался… Вместе с ними. Я не успел… Основной заряд разбросало. Жалко… Больно!..

Сержио задёргался в конвульсиях и затих с открытыми глазами. Длинные и мокрые чёрные волосы упали на его лоб и прикрыли их, как будто прощаясь с хозяином. Сорс аккуратно вытащил из его руки гранату и встал. Чека была на месте. Он поглядел на тело и поднял правую руку.

— Спи, друг.

Он повернулся к Нтонге.

— Сдаётся мне, мы в глубокой заднице… у розовых. У вояк это называется «оказаться в тылу противника». И как это мы проскочили?

Тот дошептал «молитву» и открыл глаза.

— Надо ехать, Джей. Рация здесь не ловит.

Сорс кивнул и повесил гранату на жилет.

— Да, поедем. — Он помолчал немного. — Вот что мы сделаем. Доберемся до ближайшей станции, какая там… Бот Ривер?

Нтонга кивнул и в два прыжка оказался на рабочей дрезине. Сорс запрыгивал уже на ходу.

— Поднимемся наверх и предупредим всех! Молись своим духам, Нтонга! Надо успеть.

Зулус прикрыл глаза. Выпуклые зрачки под его веками беспорядочно забегали.

— Надо взрывать около станции, Джей. Будет ещё волна. Задержим.

— Это тебе духи сказали? — Сорс и сам уже всё понял, но не смог удержаться от язвительного замечания. Нервы трещали по невидимым швам. Он снова посмотрел на железный ящик, пристегнутый к полу. Только бы успеть, — подумал он, — только бы успеть.

— Интересно, что мы будем делать, когда закончится вся взрывчатка? Химическая промышленность нынче в большом долгу… А эти своды совсем не хотят обрушиваться.

Я горько усмехнулся и посмотрел на Надю. Она привычно и деловито подсоединяла проводки от пульта к клеммам взрывателя. Я стоял на стрёме, то и дело поглядывая в тоннель в сторону города. Пятнашки зашли с юго-запада, значит здесь будут в самый последний момент. Если я хоть что-то в их логике понимаю. Надеюсь, хотя бы в этот раз обойдётся без геройства. Я снова взглянул на поглощённую важным делом Надю, и моё сердце сжалось. Как же мне надоело рисковать ею, собой, нами… Каждый раз теперь спускаюсь вниз со страхом, что потеряю её.

— Всё, Кот, готово. Пойдём?

Я оглядел своды и кивнул.

— Двигаем.

Она вдруг напряглась и замерла.

— Где-то рядом чужие.

Я глянул в обе стороны туннеля и промолчал. Чисто. Как они могли сюда успеть добраться? Надя слишком устала, вот и мерещится. Сбоит что-то её радар в последнее время. Ладно, посмотрим.

Надя повела носом.

— Ты чувствуешь запах? Он меня прямо преследует.

Я втянул воздух ноздрями, но ничего особо не почувствовал и пожал плечами.

— Это серые так пахнут. Или мне уже чудится, — Надя нахмурилась и встала. — Пойдём.

— Откуда им тут взяться?

Надя лишь пожала плечами. Я снова посмотрел в сторону «кишки».

— Ладно, я быстро, посмотрю, как там транспорт.

Я добежал до конца тоннеля и обшарил лучом стоянку. Нет, этого просто не могло быть! На рельсах не стояло ни одной захудалой вагонетки. А ребята говорили, что когда прибыли сюда, оставалось две — одна их и ещё одна, другой группы, они не знали точно, чья. У меня внутри всё упало. Я не верил глазам, смотрящие просто не могли забрать дрезины, зная, что кто-то из своих ещё оставался в городе!

Времени оставалось всё меньше, я чувствовал это всем нутром. Я прямо видел, как розовая масса стремительно продавливает себя по тоннелям.

Когда я вернулся, Надя уже знала — что-то пошло не так. Она ощущает меня куда лучше, чем даже этих пятнашек. Она посмотрела мне в глаза и всё поняла.

— Тележек нет?

Я молча кивнул.

— Что будем делать?

— Будем взрывать и выбираться наружу. У нас, к счастью, ещё есть наземный вариант. Надеюсь, деды не будут против прокатиться с нами до базы.

Надя улыбнулась.

— Они хорошие.

Разматывая провода, мы быстро добежали до места, где «как бы секретный» военный туннель выходил к основной ветке подземки, кося под стояночную «кишку». До станции отсюда было метров пятьдесят. Станция, как это часто бывает на окраине, была близко к поверхности, и высоченный, метров пятнадцать, потолок её выходил длинными и узкими, словно бойницы в старинном замке, окнами наружу. Хотя электричества давно не было, дневной свет проникал на платформы и довольно неплохо освещал их. Я посмотрел в сторону платформ и обомлел. Надя сдавленно вскрикнула и, поздно опомнившись, прикрыла ладонью рот.

С противоположной стороны, из тоннелей, уходивших в толщу камня в сторону центра, быстро разливались два ручейка розового цвета. Чёрт! Аналитик хренов! Они были здесь и значит — попросту везде в этой проклятой подземке, и явно не собирались ждать ночи! По крайней мере, под землёй не собирались. Похоже, они нас тоже не ожидали здесь встретить, поскольку двигались, хоть и довольно быстро, но молча, без своего боевого пения.

Мы встретились взглядами с Надей, она зажала ладонями уши, и я вдавил кнопку. Рвануло так, что мы едва не упали на шпалы. Многовато заложили, скинув оба последних заряда. Я подхватил Надю, припавшую на колено, за локоть, помогая подняться, и мы побежали. Первые группы пятнашек, вывалившиеся из тоннеля, поначалу заверещали от испуга, — они всегда боялись наших «подарков», — потом увидели нас и взвыли, ускоряясь в нашу сторону.

Пожалуй, мы никогда так не бегали и не прыгали через три ступеньки, как в этот раз. Как хорошо, что подъём наверх оказался ближе к нам и был довольно коротким! Мы миновали середину мёртвого эскалатора, когда авангард розовых злобно запищал внизу. И тут случилось непредвиденное, правда, по-своему, приятное — станция начала обваливаться. Сначала мы услышали грохот рухнувшего потолка, потом по своду над эскалаторами побежали длинные извилистые трещины. Мы прибавили, хотя очень скоро стало нечем дышать — снизу поднялось и догнало нас огромное облако душной коричневой пыли. Эх, чёрт, совсем забыл про маски в рюкзаке! Зажав рот и нос, я подтолкнул Надю через последние ступеньки к вестибюлю. Неожиданно позади раздался знакомый омерзительный свист и в ту же секунду мою правую ногу обожгла сильнейшая пронизывающая боль. Пятнашка! Промахнулась совсем немного… Я не оглядываясь, упал на колени и трясущимися от нервного укола руками что есть силы вытолкнул Надю сквозь лаз, выломанный нами в забитых кривыми досками старинных деревянных дверях станции. Наружу мы выбирались уже почти вслепую и на четвереньках. Я почувствовал как немеет нога и быстро слабеет тело.