Деда Мороза вызывали? - Юлия Набокова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Доченька, – услышала она в трубке приглушенный голос отца, – мама сейчас подойти не может.
Михаил Степанович, взявший телефон в коридоре, с опаской оглянулся на дверь. Запыхавшаяся Тамара Петровна влетела в квартиру, подскочила к ящику и принялась вытаскивать оттуда колбасу и метать через порог.
– Вот вам, а не четверка в четверти! – донесся до Насти яростный вопль матери.
– Пап, что у вас там творится? – дрогнула Настя, почуяв, что сейчас не самый удачный момент, чтобы признаться в разрыве с Вадимом и отмене завтрашнего застолья.
– Ох, дочка, – горестно вздохнул отец. – У нас тут такое! Маму уволили!
– Я сама уволилась! – раскатисто рявкнула Тамара Петровна, продолжая бросаться колбасой. Сервелат уже закончился, настала очередь салями.
– Да-да, конечно, Томочка, сама! – поспешил успокоить ее супруг и с тоской проследил за улетающей вкуснятиной. Как бы хоть одну припрятать? Копченый дух, витавший в коридоре, раздразнил аппетит, и мужчина готов был душу продать за бутерброд с колбасой.
– Пап, так что у вас происходит? – с замирающим сердцем повторила Настя, возвращая отца от салями-сервелатных грез к реальности. И тот поведал ей об увольнении из-за тройки и колбасной баталии, разыгрывающейся на его глазах.
Тамара Петровна, покончив с ящиком салями, вырвала трубку у мужа и прокричала:
– Настя, не слушай ты этого старого дурака! Я сама уволилась! Слышишь?
– Слышу… – выдавила Настя, растеряв последнюю решимость рассказать правду.
В трубке повисла тишина. Девушка не могла видеть, что в квартиру к ее родителям заглянула старушка-соседка Агриппина Матвеевна. В руках она держала батон колбасы.
– Здравствуй, Томочка. Здравствуй, Миша. А что это вы тут колбасой кидаетесь? – с любопытством осведомилась она, и ее длинный нос затрепетал, почуяв сенсацию, о которой можно будет рассказывать соседям еще весь январь нового года. Недаром жильцы дома за глаза звали бабку Агриппину «Справочное бюро», а Настя была уверена, что, родись Агриппина на шестьдесят лет позже, она работала бы в газете «Сплетница» и потеснила бы Свету с пьедестала звезды.
– Меня колбасой не купишь! – продолжила кипятиться Тамара Петровна.
– Да это подарки от благодарных учеников, Агриппина Матвеевна, – нашелся Михаил Степанович. – Видите, сколько! Берите себе, нам столько за год не съесть.
– Вот повезло-то! – позавидовала старушка. – У меня дочка врач, так ей все конфеты тащат. Ими разве наешься! То ли дело колбаса!
Она запустила руку в ящик и принялась выгребать оттуда колбасу. Одну палку, вторую, третью… Нерешительно взглянула на Михаила Степановича.
– Да вы берите, берите, – великодушно разрешил он.
Агриппина набрала полные руки, сколько смогла удержать, и попятилась к двери, благодаря «добрых соседушек». А Тамара Петровна, вспомнив, что дочь все еще висит на телефоне, гаркнула в трубку:
– В общем, я теперь женщина свободная и готова всю себя посвятить внукам! Надеюсь, вы с Вадимом тянуть не будете.
– Конечно, мама, ты только не волнуйся… До завтра, – пролепетала в ответ Настя и сбросила вызов.
– Что? – подалась к ней Света.
– Катастрофа! – выдохнула девушка и быстро пересказала ей новости. – Что ж, похоже, твоя авантюра в силе.
– Вот и умничка! Завтра я из этого Кости такого жениха сделаю – Вероника обзавидуется! – поклялась Света. – Доверься профессионалу.
– И красноречию ты его за десять минут научишь? – сыронизировала Настя. – Он же двух слов без «Ворда» связать не может. Разве мама поверит, что он – успешный адвокат?
Света задумчиво нахмурилась, потом просияла.
– А зачем ему говорить? Ты Тамаре Петровне скажи, что он сорвал голос на процессе. А я Костика предупрежу, чтобы хрипел да помалкивал.
– Ладно, – вздохнула Настя, – может, и обойдется.
– Вот увидишь, все будет шоколадно! – оптимистично заверила Света. – Пиши адрес, и пойдем обрадуем нашего жениха.
Пока Настя писала свой домашний адрес на обрывке газеты «Сплетница», стопка экземпляров которой лежала в холле, ее отец пытался героически спорить с супругой.
– Чтобы духу этого колбасного здесь не было! – категорически настаивала экс-завуч, пострадавшая по вине колбасного магната.
– Томочка, ну давай оставим хоть по палочке для праздничного стола, – слезно умолял Михаил Степанович.
– Никаких палочек! Избавься от них немедленно!
– Томочка, куда ж я их дену? – взывал к ее разуму супруг.
– Куда хочешь! – Тамара Петровна гордо вздернула подбородок и с видом оскорбленной императрицы удалилась в комнату, напоследок оглушительно хлопнув дверью.
Михаил Степанович, понурившись, подошел к коробке с колбасой и выудил палку зернистого сервелата. Затем воровато оглянулся на дверь комнаты и принялся рассовывать колбасу подальше от глаз строгой супруги – в рукав пальто, за тумбочку, на антресоль. Несмотря на все старания, осталось еще три коробки с мясными деликатесами. Михаил Степанович горестно вздохнул, накинул куртку, влез в ботинки, крякнув, подхватил одну из тяжелых коробок и вышел за дверь.
В помойном баке у дома, в котором жили Морозовы, с надеждой рылся заросший щетиной бомж. Рядом с ним поскуливала от голода и холода тощая дворняга.
– Новый год, Шарик, это такое время, когда происходят чудеса, – растолковывал псу бродяга. – В прошлом году в это время я, например, нашел банку икры. Просроченной. Кабачковой. Может, и сейчас повезет.
Сзади раздалось робкое покашливание. Бродяга весь подобрался и обернулся, готовый драться за право обладания мусорным баком с собратьями по улице. Однако перед ним стоял гладко выбритый гражданин благополучной наружности, по всему видно – женатик и примерный семьянин, интеллигент в пятом поколении, наверняка просиживающий штаны в каком-нибудь НИИ. В руках гражданин держал тяжелую коробку, из которой выглядывал аппетитный бок варено-копченой колбаски. Бродяга аж слюну сглотнул. Вот бы ему с Шариком одну палочку! Вот был бы у них праздник!
– Чего надо, мужик? – настороженно спросил он, не сводя глаз с чудесной коробки.
– Колбасу возьмете? – застенчиво предложил гражданин.
Сердце бродяги радостно забилось.
– Просроченная? – не выдавая своего интереса, он сплюнул под ноги.
– Что вы! – Гражданин даже обиделся. – Свежайшая! Только с завода!
– А в чем подвох? – хрипло уточнил бродяга.
Гражданин растерялся.
– Да какой тут подвох? Это просто Новый год!
Он подошел поближе и рывком передал бродяге коробку. Тот крякнул от тяжести, заподозрив, что чистюля решил над ним подшутить. Наверняка на дне окажутся кирпичи! Но что бы там ни было, сверху лежала самая настоящая колбаска. Шарик, почуяв мясной дух, нетерпеливо заскулил и завилял хвостом пуще прежнего.