Хозяин Зимы (СИ) - Гржибовски Ирена

Ветер уже не ледяной, пробирающий до костей, а лёгкий, путающийся в волосах, нёс запах весны. Последний снег стремительно таял, обращаясь в журчащие ручейки, небо, светлое и синее с пушистыми редкими облаками, больше не угнетало тяжестью туч. Севаре странно было думать о том, что уже завтра — лето, а здесь, в Пэхарпе, деревья только покрылись почками. Цветение их придётся на начло лето, а увядание наверняка наступит уже в конце лета… Впрочем, незачем так спешить, главное, что теперь даже на таком далёком севере будет тепло.

Наконец показалась поляна. Её зелень и яркие бутоны цветов резко выделялись в просветах между деревьями. Севара замерла, восторженно оглядываясь. Пределы аномальной зоны можно было увидеть невооружённым взглядом. Границы словно очертил кто-то с линейкой. Пожухлая трава из-под снега, смешанного с грязью, прерывались на чёткой линии, где выступала молодая сочная зелень. Одуванчики покачивали своими шапками за рубежом, будто пограничники, охраняющие проход. А дальше росли цветы.

Выделялись пышные пионы, насыщенные тюльпаны, виднелись чашки маков, соцветия лаванды… Заметны были и деревья, стоящие чуть поодаль. Они шуршали листвой, тянули ветви вверх. Севара рассматривала всё издали, не решаясь пройти вперёд, войти в аномальную зону, чтобы почувствовать ароматы цветов и теплоту.

— Тут всегда жарче. — Оленя уже стояла на краю поляны, скинув верх одежды. Теперь ещё и расшнуровывала новенькие ботинки. — Босиком здесь приятно ходить. Земля согрета, насекомых нет, мусора тоже.

Рассеянно кивнув, Севара бросила своё пальто к одежде бесстрашной камеристки, которая забрав одну корзину успела уйти дальше. Хотелось снять и обувь, но для дворянки босоногая прогулка была бы, пожалуй, чересчур. К тому же, Севара, видевшая в своей жизни лишь одну аномальную зону с выжженной землёй и обсидианово-чёрными стволами деревьев, на которых вместо листвы копилось электричество, относилась с настороженностью и к поляне. Хотя та выглядела куда дружелюбнее и молниями не била.

Стоять в одном платье по ту сторону аномальной зоны, было прохладно. Руки уже замерзали, и Севара решившись, осторожно протянула пальцы вперёд, словно бы касаясь невидимой и неощутимой грани. Там действительно было тепло. По ладони вверх растеклось приятная согревающая волна, будто кто-то пожал предложенную кисть в качестве приветствия. Может, сама поляна здоровалась так с новой знакомой? Говорила, что не опасна и дружелюбна, приглашала войти…

Не раздумывая больше, Севара ступила вперёд, оказываясь в аномальной зоне. В нос тут же ударило множество запахов, от чего с непривычки начала кружиться голова. Для свежего морозного воздуха, почти лишённого ароматов, к которому успела привыкнуть Севара, такое многообразие красок и яркость благоухания была подобна взрыву.

Оленя что-то напевала и её звонкий голос сливался с мелодией поляны — с шуршанием и шелестом зелени. Севара медленно шла вперёд, проводя рукой по нежным лепесткам, по бархатным листьям, по тёплому ветерку.

К своему стыду, когда пришло время уходить, она вспомнила, что шла сюда с Оленей для сбора цветов, однако потратила все промежи на свои сомнения и последующее наслаждение новым местом. Однако расторопная камеристка успела набрать и зелени, и цветов, разложив по трём корзинкам. Даже радовалась компании хозяйки, которая благородно несла одну из корзинок. Такое отношение успокоило Севару. В конце концов, целью было прогуляться и немного помочь, а донести цветы — тоже помощь!

— Мы принесли травы на Зелёный день! — сообщила Оленя, выглянувшей с кухни Забаве. — Наша сударыня подсобила вот, без неё я бы не утащила!

— Ты преувеличиваешь. — Севара потупилась.

— Ах, госпожа, вам же отдохнуть надобно! Устали ведь, над бумажками без продыху сидите, а вышли и тяжести таскать. Не годится ведь! — запричитала сердобольная Забава. — Чаю вам сделать? Там и пирог на подходе. Изволите?

— Да, спасибо.

Оленя, полная сил, от такого же предложения чая отмахнулась — ей не терпелось украсить дом. Она вымыла полы прихожей, и раскидала зелень, аромат которой наполнил почти весь первый этаж не добрался разве что до кухни, где царствовал запах свежей выпечки.

Севара присоединилась к Олене, когда та спускалась со второго этажа, сообщив, что поставила вазы с цветами в коридор, в свою комнату, в кабинет и в спальню хозяйки. Пришло время украсить и зал. Снова заглянула Забава, выбрав немного тюльпанов, чтобы поставить к себе, и чайных роз для столовой.

— Вот, красиво будут смотреться, — Оленя составила пышный букет из пурпурных растений с соцветием в форме колоса.

— О, живокость, — Севара улыбнулась, — да, весьма подходяще. Поставим их.

— Живокость? Это ведь шпорник.

— Точно шпорник, — подтвердила Забава.

— Разве не живокость? — не отступала Севара. Она в своих познаниях флористики была уверена.

— Да, живокость, — раздался за спиной голос Неждана. Он остановился в проёме, с улыбкой оглядывая присутствующих. — Но и шпорник. Вы все правы.

— Как это? — растеряно спросила Оленя.

— Вообще-то, по-научному, это дельфинум, но на севере его зовут шпорником, а на юге живокостью. Цветок один, просто названия разные.

— А ты много знаешь для деревенского парня, — холодно заметила Севара. Её немного задело, что какой-то слуга осведомлён лучше, чем она.

— Мой отец довольно умный человек, — улыбнулся Неждан, — и любит цветы. Так что мы всей семьёй страдаем подобными знаниями.

— Молодец ты, Нежд, — усмехнулась Забава, — но иной раз такой недогадливый. Куда ты в обуви по мытому? Тебя полотенцем оходить, бестолочь?

Парень растерянно опустил взгляд, где под его сапогами разрасталась серая лужа грязи. Пока его не отругали ещё больше, он метнулся к выходу. Хлопнула дверь, извещая об отступлении.

— Бестолочь, — повторила Забава, — за обедом либо́ приходил. Сейчас и от Ежи получит, что пустым вернулся…

Оленя захихикала, вручая Севаре собранный букет дельфинума. От него исходил едва уловимый сладковатый аромат с нотами мускуса. Теперь весь дом тонул в весне, хотя и подступало лето.

День прошёл незаметно. Остаток его Севара провела внизу с чаем и книгой, по которой взялась учить Оленю читать. Выяснилось, что та, с трудом могла прочесть пару строк. Так уж вышло, что обязательное сейчас обучение в школе она большей частью пропустила. Севара же решила, что необходимо наверстать упущенное. Если однажды Оленя захочет строить свою жизнь самостоятельно, то знания очень пригодятся, тем более такие базовые.

Следующее утро началось с плотного завтрака из блинчиков и крепкого чая с жасмином. А ещё яркого света Инти, обещающего, если верить примете, тёплое лето. Поздравив всех с праздником, Севара поднялась наверх, в кабинет, где не была со вчерашнего утра. Здесь тоже поселились цветы. Но…

В небольшой вазочке на столе стоял нежно-розовый пион. Внутри всё похолодело. Севара и думать забыла о встрече в лесу и Хозяине Зимы. С самого Скотьего праздника она зажила спокойной жизнью, в которой не осталось места тревогам о таких случаях. Теперь же, увидев напоминание — цветок, отданный ей мужчиной с белыми волосами, — Севара вновь почувствовала страх. Он морозом прошёлся по коже, заставляя сердце неприятно заколоть.

Красивый, пышный и нежный бутон на крепком стебле. Для стороннего наблюдателя всего лишь цветок, хоть и необычайно прекрасный. Для Севары он стал поводом для беспокойства. Она застыла на другом конце кабинета, боясь подойти к столу. Откуда пион здесь? Он тот же? Или новый? Может, его принесли вчера с остальными? Или это тот самый цветок?

Севара постаралась вспомнить, что сделала с подаренным пионом. Последний раз она видела его в комнате на постоялом дворе, а затем… Кажется, сказала кому-то выкинуть… Олене? Может, она его сохранила? А может и нет… Может, цветок действительно выкинули.

— Успокойся, — твёрдо сказала Севара. — Ты что, боишься какого-то растения?

В дверь постучали, отвлекая от монолога. В кабинет заглянул Неждан, задержав удивлённый взгляд на своей хозяйке, забившейся в угол.