Хозяин Зимы (СИ) - Гржибовски Ирена

Неждан тяжело вздохнул, но распаковал наконечник и прицепил тот к протянутому перу. Поднял его и остановился, задумчиво разглядывая ладонь.

— Проколоть нужно безымянный палец, — на всякий случай напомнила Севара и предложила: — Хочешь я сделаю?

Но Неждан закусил губу и мотнул головой, решительно втыкая иголку в подушечку пальца. Когда кровь набралась в гравировку, он чиркнул что-то небрежно на обоих листах и сделал шаг назад, разглядывая оставшуюся ранку.

— Неужели, ты крови боишься? — насмешливо спросила Севара, встряхнув свою печать. Магический кристаллик на ней вновь сверкнул алым.

— Что это? — Неждан проигнорировал вопрос, заворожённо и как-то напугано глядя на диковинку.

— Моя печать, — Севара пожала плечами, стукнув ею по обеим копиям договора, — сделана магами на заказ. Так что до первого летнего дня следующего года, этот договор заверен тобой, мной и магией. Поздравляю с официальной работой.

Новоиспечённый служащий поместья счастливым не выглядел. Он побелел, взгляд его остекленел, веки не моргали, а дыхание не было слышно.

— Неждан, ты в порядке? Тебе плохо? — Севара не на шутку взволновалась. Она вспомнила свою сестру, которая ужасно боялась вида ран, хоть и небольших. Дело доходило до обмороков.

На свадьбе, когда понадобилась её подпись, Интислава отвлекала себя, задавая подчас нелепые вопросы, вроде, какого цвета её платье. Так она забывала о том, что иголка протыкает палец. Может, Неждан пользовался тем же методом? Потому и спрашивал, что и так всем известно? Храбрился перед молодой девушкой, хоть и хозяйкой.

— Присядь. Ты весь бледный, — Севара едва ли не насильно усадила его на стул перед столом. Она отошла к комоду для бумаг, на которых сверху стояла ваза с букетом, собранным Оленей, и графином воды. В одном из ящиков нашлась аптечка.

Неждан начал приходить в себя, он улыбнулся, когда обеспокоенная Севара протянула ему стакан с водой. Она взялась лично обработать ранку и повязать бинтик сверху. Особого ухода проколу и не требовалось, но такому впечатлительному человеку, лучше было показать, что всё под контролем, что за царапиной поухаживали, и она точно заживёт.

— Простите, что напугал. Просто терпеть не могу иголок. Всё что угодно, хоть ножом полосните — вытерплю, а эти иголки, наконечники… — Неждан поёжился, морща нос.

Севара рассеяно усмехнулась, наклонившись к нему и завязывая тонкие концы бинтика. Она была так близко, что могла рассмотреть все детали его лица, которые раньше не замечала: россыпь веснушек, едва заметную свежую щетину и сухие покусанные губы… Подвитые длинные ресницы дрогнули, Неждан поднял на неё взгляд. Пристальный, как у хищника, следящего за добычей.

Севара вздрогнула, осознав, что всё это время пялилась на него. Залилась краской и отшатнулась, путаясь в юбках. Она качнулась назад, вскрикнула, понимая, что сейчас упадёт, и судорожно вытянула руки, стараясь уцепиться хоть за что-то, удержаться на ногах.

Неждан вскочил. Он ухватил её за плечи, спасая от удара об пол.

Наконец обнаружив опору, Севара сжала предплечья Неждана. Несмотря на то, что испуг был скорее лёгким, сердце неистово колотилось, а дыхание сбилось. Но она смогла занять устойчивое положение, бережно поддерживаемая Нежданом. Тот не отпускал её, чуть наклонился так, что их лица теперь были близко… слишком…

— Ты в порядке? — тихо спросил он.

— Д-да, — пробормотала Севара стыдливо. Однако, собравшись, отступила. Кашлянула, прочищая горло и ответила более уверенно: — Всё в порядке. Спасибо за помощь.

— Что вы, — Неждан улыбнулся, — вам спасибо за заботу.

— Не за что. Но лучше предупреждай о таком заранее, — пробурчала Севара, разворачиваясь к нему спиной и стараясь скрыть смущение от собственной неуклюжести. Она решила сделать вид, что небольшого происшествия вовсе не случалось.

— Как прикажет госпожа.

Хоть видеть Неждана она не могла, но точно знала, что там, позади, он поклонился с привычной уже насмешливостью. Затылком Севара ощущала взгляд глаз, сияющих, как два топаза. Лишь когда это чувство прошло, а в кабинете остался только намёк на мятный аромат, исходивший обычно от Неждана, она повернулась. Дверь осталась открытой, кабинет опустел.

Поместье жило в прежнем ритме. Медленно, но верно оно ремонтировалось и укреплялось. Летом планировалось завершить все работы, чтобы встретить неминуемо холодную здесь осень во всеоружии.

В последний весенний день, когда снег наконец сошёл практически повсюду, Севара получила письмо от младшего брата. Яшар в нём был безмерно счастлив тому, что сестра на него не обижается. Бедняга решил, что раз она уехала, значит, оба брата провинились. От выводов, сделанных ребёнком, которого Севара нянчила с младенчества, у неё неприятно заныло сердце. Слёзы выступили на глазах и стоило больших усилий не зареветь от щемящего чувства тоски по братьям, сестре и бабушке.

Усилием воли Севара заставила себя собраться, а затем вернулась к чтению. К счастью, Яшару было, чем удивить, чтобы отвлечь от грустных мыслей. Оказалось, у него обнаружили магические способности, а значит, его ждёт особенная школа. Впрочем, Годияр предоставил младшему выбор между лицеем и кадетским корпусом. Яшар с большим восторгом отзывался о втором, похоже, уже сделав выбор.

Севара облегчённо выдохнула. Больше всего, уезжая, она беспокоилась о младшем брате, который сильно привязался к ней. Она уверяла себя, что мальчику пора становиться самостоятельным, но всё время ощущала смутную вину. Однако теперь, когда Яшар захотел отправиться на учёбу в кадетский корпус, Севара наконец смогла успокоиться. Младшенькому предстоит жить отдельно от семьи, в общежитии для курсантов, возвращаясь домой лишь по праздникам. Он сам принял решение стать самостоятельным, и Севара больше может не упрекать себя тем, что бросила его.

В конце письма Яшар просил сестру писать, как можно чаще. Желательно раз в декаду. Севара посмеялась, но ответ написала сразу. Она похвалила его, а затем написала, чем живёт здесь.

Настроение поднялось, потому, наверное, Севара захотела наконец выйти на улицу. Не просто так, разумеется. Когда Оленя зашла забрать опустевшую чашку чая, она кинула взгляд на просачивающиеся сквозь стекло лучи и с улыбкой сообщила:

— Инти светит сегодня так ярко, если и в Зелёный день останется, то лето будет тёплым. Примета такая.

— Зелёный день?

— Завтра ведь первый день лета, праздник в честь богини Живани. Говорят, в этот день она возвращается к своей матери из Царства Мёртвых, где правит её муж.

— У вас есть и на этот праздник какие-то особенные традиции? — Севара подалась вперёд. Ей нравилось узнавать что-то новое: и странные слова, и иные названия праздников, и другие традиции.

— Конечно! Знаете, почему день зелёный?

— Потому что всё зелёное — деревья, кусты, трава под ногами?

— Ну да, но не у нас… — Оленя грустно посмотрела за окно.

Севара тоже оглянулась, хотя и так знала, что там. Календарная весна уходила, но здесь, на севере, деревья лишь начинали зацветать. Зеленью они покроются не меньше, чем через две декады. Лето обещало быть очень коротким.

— Потому мы особенно стараемся в праздник Живани. Ходим к аномальным полянам собирать цветы, траву рвём и веточки берём тоже. Зеленью укрываем полы, цветы расставляем… В общем, притворяемся, что лето наступило по-настоящему.

— Давай сделаем? — предложила Севара, поднимаясь. — Я скучаю по теплу и зелени. Не будем, конечно, везде траву кидать, но уж в прихожей можно. А цветы по дому расставим. Кажется, Неждан как-то упоминал, что аномальная поляна есть поблизости. Знаешь, где?

— Да! — воскликнула Оленя. — Я тогда сбегаю? Можно же?

— Разумеется. Но я с тобой, хочу подышать свежим воздухом. И погреться на поляне. Надоело сидеть в четырёх стенах.

Сборы много времени не заняли. Севара надела новенькое пальто и забрала одну ещё пустую корзинку из рук Олени. Обе они двинулись на соседний холм, покрытый высокими елями. Они едва заметно сверкали, как бывает от воздействия магии. Однако, что конкретно повлияло на них оставалось загадкой: то ли аномалия, то ли залежи магических кристаллов под землёй, то ли близость Великого Леса. Сталось бы, что всё сразу.