Знаменитые русские о Флоренции - Алексей Кара-Мурза

«На крутые подъемы горы наши экипажи медленно тащили впряженные в них волы, которые так лениво и сдержанно ступали, что каждый из нас мог ровным и некрупным шагом опередить их. Когда часа через два мы поднялись выше, чем на половину горы, солнце направо от нас уже клонилось к закату. Соскучившись от томительного, еле заметного передвижения флегматических волов, граф с детьми и даже сама графиня вышли из экипажей, а за ними и мы с Тромпеллером. Это была для всех самая приятная прогулка в горном воздухе вечереющего дня. Дети прыгали, разминая свои отсиделые ножки, и бегали по дороге взад и вперед; гувернантка и гувернер остерегали их, чтобы они не приближались к окраине спусков, которые круто обрывались по правую руку; граф шел с графинею. Только я, сам по себе, медленно переступая по левой стороне вдоль стены сплошных утесов, ни на что и ни на кого не обращал внимания, углубившись в свое чтение. Вдруг подходит ко мне граф. «И не стыдно вам, – говорит он, – быть таким педантом! Уткнули нос в своего Куглера. Бросьте его и обернитесь назад. Смотрите повсюду кругом вот на эти необъятные страницы великой книги, которую теперь перед нами раскрывает сама божественная природа». Я обернулся назад и стал смотреть. Из-за скал внизу расстилалась передо мною в туманную даль широкая равнина. По ней, как на разрисованной ландкарте, там и сям волнами поднимались и спускались холмы и пригорки; между ними белелись маленькими кучками усадьбы, деревни и города; тянулись темные полосы и нити рек и каналов. Я разглядывал подробности, которые и теперь будто вижу перед собою…»

Путешественники стремились поскорее достичь Неаполитанского залива (где Строгановы собрались проводить зиму) и поэтому во Флоренции в тот раз остановились лишь на неделю:

«Мне приходилось довольствоваться для изучения истории искусства только беглым обозрением ее главных периодов по отдельным школам и по стилям, а из подробностей – только самыми крупными и особенно выдающимися, и то по указаниям графа Сергия Григорьевича, – каковы, например, древнейшие произведения итальянской живописи XIII века, в которых на основе византийских преданий цветущей эпохи уже выступают проблески высокого изящества той благодатной среды, где через двести лет могли народиться Микель-Анджело и Рафаэль. Из таких драгоценностей назову вам две запрестольные иконы: одну в сиенском соборе, с изображениями страстей Господних в отдельных четырехугольниках, старинного живописца Дуччио ди-Буонинсенья, а другую – во Флоренции, в одной из капелл церкви Maria Novella, с изображением Богоматери с Младенцем Иисусом Христом, писанную знаменитым Чимабуэ, о котором Дант упоминает в своей «Божественной Комедии»…»

Чимабуэ. Мадонна с младенцем и ангелами (1285). Собор Санта-Мария Новелла.

«Божественная комедия» Данте с ранней юности и на всю жизнь стала, без преувеличения, главной книгой в жизни Буслаева:

«Во Флоренции я посетил баптистерий, в котором был крещен Дант, а также и дом, где он жил в соседстве с Беатрисою, которую прославил навеки в стихах и прозе; разумеется, не преминул я присесть и на том камне, на котором сиживал великий поэт и всегда любовался на прекрасный собор Maria del'Fiore, с грациозной колокольней, которую построил и украсил барельефами его товарищ и друг Джиотто. Видениями загробной жизни, в таинственном обаянии мистических символов, внушенными «Божественною Комедиею», веяло на меня отовсюду со стен, расписанных учениками и последователями Джиотто, в флорентийской церкви Maria Novella и в прилежащем к ней доминиканском монастыре. Это есть та самая церковь, в которой во время страшной чумы, постигшей Италию в XIV столетии, собрались веселые собеседники Боккаччиева «Декамерона», кавалеры и дамы, и условились удалиться вместе из зараженного города в уединенную виллу. Микель-Анджело особенно любил эту церковь и называл ее своею невестою…»

Баптистерий, где 26 мая 1265 г. был крещен Данте.

Дом Данте во Флоренции.

В ноябре 1839 г. Строгановы, наконец, приехали в Неаполь, где прожили до апреля 1840 г. Лето они провели на острове Искья и на вилле в Сорренто, а потом переехали в Рим, где жили несколько месяцев. В обратный путь из Рима они тронулись в апреле 1841 г.: снова ненадолго останавливались во Флоренции; затем через Вену, Варшаву, Брест и Смоленск прибыли в Москву.

Позднее Буслаев вспоминал о заключительных моментах своего первого итальянского путешествия:

«Смутно помню этот возвратный путь по Италии, будто тяжелый сон с мгновенными проблесками радости, как это бывает, когда только что встретишь любимого человека и тотчас же с ним прощаешься на вечную разлуку: вместе и радостно, и горько. Должно быть, глубоко и сильно от того времени залегло в мою душу тревожное ощущение неудовлетворённой жажды того счастья, которым я не успел и не мог вполне насладиться. И долго потом в течение многих лет, даже когда я был уже профессором, мне иной раз снилось, будто я тотчас же навсегда уезжаю из Рима или Флоренции, а мне ещёостается такмного видеть, чего я не видал, что мне надобно проститься с тем, что я так горячо люблю, и будто какая враждебная власть насильно вырывает меня из объятий дорогого друга: мне томительно и грустно, и я с радостью просыпаюсь от мучительного кошмара…»

В следующий раз (по счету уже третий) Ф. И. Буслаев, ставший к тому времени известным филологом и искусствоведом, профессором и академиком, приехал во Флоренцию спустя много лет, в 1864 г. Эта поездка была им подробно описана в очерке «Флоренция в 1864 году», вошедшем затем в первую часть мемуаров «Мои досуги» (он использован во второй части настоящего издания в рубрике: «Возвращение во Флоренцию»).

Наконец, в четвертый раз Буслаев приехал во Флоренцию в 1875 г. из Франции (через Турин, Геную и Пизу), вместе с женой Людмилой Яковлевной Троновой.

«Я во Флоренции уже четвертый раз; теперь она мне еще милее и дороже. Весь город – музей, и все это великолепие художественное не занесено извне, как в петербургском Эрмитаже или в парижском Лувре, а все оно доморощенное. Все эти великие художники, от XIV и до XVI в., тут родились, тут жили и исподволь украшали свой родной город. Чтобы вполне понять историю искусства, чтобы насладиться изящным как необходимым, существенным элементом жизни, надобно пожить во Флоренции».

Проведя затем несколько месяцев в Риме, Буслаевы осенью 1875 г. возвратились в Москву.

Владимир Дмитриевич Яковлев

Владимир Дмитриевич Яковлев (1817, Санкт-Петербург – 3.11.1884, Санкт-Петербург) – поэт, переводчик, путешественник, мемуарист. Обучался в Императорской академии художеств, потом в Петербургском педагогическом институте. Преподавал в приходских училищах, печатал стихи и рассказы в духе романтизма. Расстроенное здоровье требовало обязательной поездки Яковлева на юг, однако материальные средства его были настолько скудны, что он вынужден был одно время взять на себя чтение корректур в нескольких журналах, хотя подобная работа была для него чрезвычайно вредна.

Однако, благодаря счастливому стечению обстоятельств, в конце 1846 г. тридцатилетний литератор Яковлев обратил на себя внимание самого наследника русского престола, Великого князя Александра Николаевича (будущего императора Александра II): у его супруги, великой княгини Марии Александровны, жена Яковлева до замужества служила любимой камер-девушкой. Наследник-цесаревич, воспитанник поэта Жуковского и сам любитель романтической поэзии, пожаловал тогда молодому литератору и мужу придворной любимицы большую сумму – пять тысяч рублей серебром для лечения за границей.

Конец ознакомительного фрагмента.