Немачеха (сборник) - Доктор Нонна

– Вроде тут, – Неля показала на подвальную дверь.

Накачанный бритоголовый охранник, услышав магическое «К Андрею Петровичу», буркнул «Раздевайтесь!» и показал на обшарпанный диван.

– Ничего так фактурка, невинненькая, – он плотоядно осмотрел Ларису и подмигнул Неле: – А из тебя неплохая Госпожа выйдет, для тех, кто любит пожестче. Да раздевайтесь быстрее!

Девушки недоуменно переглянулись: наряды их были еще по-летнему легки. Раздевайтесь?

– Попочку, Оксана, завлекательнее поднимай! – донеслось из-за черной портьеры в углу. – И ляжки пошире разверни, не видно же ни черта! А ты, Максик, давай немного сбоку…

– Ты понимаешь? – ошарашенная Лариса повернулась к подруге. – Это же…

– Ну… – растерянно протянула Неля. – Но с чего-то надо же начинать!

– С порнографии?! – Лариса рванулась к двери.

– Куда, красотка? – перехватил ее охранник. – Отработаешь, тогда иди гуляй.

Лариса почувствовала, как где-то внутри вдруг взрывается ярость. Самая настоящая, которая «вскипает, как волна» и затопляет все. Да сколько же можно?! Никаких мыслей, одни рефлексы. Те, что тренировал когда-то папин шофер Витька. Она покосилась на шрам, белым штрихом пересекавший круглое загорелое колено – повторяя: «Если придурок какой пристанет, сразу, не думая…»

«Не думая», Лара острым каблучком со всего маху наступила на громадный черный ботинок. Охранник взвыл. И – «сразу, не думая» – локтем вбок и назад, повыше. Витька – ох, спасибо ему! – говорил: «Неважно, куда попадешь – по кадыку, по губам или по носу. Главное – повыше, там везде больно, придурок офонареет, а ты успеешь убежать».

Лариса так и не поняла, куда она попала локтем, но Нелька уже отодвинула засов на входной двери…

– Ну ты даешь! – выдохнула она уже на улице.

– Приятели у тебя! – огрызнулась Лариса.

– Ну, Ларка, ну откуда я знала, – заныла Неля. – Как еще пробьешься-то?

– Давай быстрей отсюда, вдруг догонят.

Никто их, конечно, не преследовал. Через пару кварталов девушки наконец замедлили шаг и осмотрели друг друга. Вроде целы. Только всклокоченные обе и красные, как помидоры.

– Девушки, вам помочь? Или подвезти куда? – рядом тормознула сверкающая черная «Волга».

Ой, нет, не «Волга», какая-то вовсе волшебная машина – как из заграничного кино, честное слово! Стекло с пассажирской стороны уехало совсем вниз, блеснули глаза в темных прямых ресницах, усмехнулись твердого очерка – тоже как из кино! – губы…

– Спасибо-спасибо, мы сами, – хором сообщили испуганные до дрожи в коленках девушки.

– Да пожалуйста!

Длинный сверкающий автомобиль умчался, как и не было.

– Дуры мы, дуры, – распричиталась Неля, добравшись домой. – Надо было попросить подвезти. Ты видела, какая тачка? Да еще и с шофером! Представляешь, какие у мужика связи!

– Нель, уймись. Представляешь, куда эта тачка могла нас завезти? И не нашли бы никогда. Тебе мало приключений? Как хочешь. Только уж теперь без меня, ладно?

С утра Лариса опять двинулась обходить московские тресты, управления, конторы. Транспортное управление «чего-то там газ» подвернулось ей через неделю, она поначалу и заходить-то туда не хотела. Транспортное? Значит, вагоны, бочки, мешки, грубые шоферы. Но дверь такая солидная, дубовая, с «золотыми» ручками. И на стенде «требуются» – вполне приличные специальности.

Выйдя из отдела кадров, Лариса обошла громыхавшую ведром уборщицу и устало опустилась на подвернувшийся стул. Все то же самое: прописки нет, опыта нет, а ваш аттестат… извините, девушка, вы нам не подходите. «Ну вставай же, – подгоняла себя Лариса, – хватит рассиживаться!» Но так хотелось помечтать: вот ее приняли, и она каждое утро открывает эту дубовую дверь, поднимается по лестнице с такими же блестящими дубовыми перилами, и начальник у нее – вон как тот, что сейчас спускается. Молодой совсем, в идеальных ботинках, с мягким кожаным портфелем, в безукоризненном костюме, с модельной стрижкой. «Ой, директор!» – всполошилась уборщица и потащила громыхающее ведро в конец коридора.

«Идеал» скользнул безразличным взглядом по фигурке возле отдела кадров – и у Ларисы вдруг оборвалось сердце: именно эти глаза в прямых темных ресницах и эти четко очерченные губы мелькнули за окном той сверкающей машины, что промчалась мимо них с Нелькой в прекрасную и богатую жизнь!

«Он будет моим мужем, чего бы это мне ни стоило!»

«Вот глупость-то какая в голову лезет», – оборвала себя Лариса. Но и в метро колеса выстукивали то же самое: «Он-будет-моим-мужем!» И по дороге к дому в голове на каждом шаге звенело: «Он – будет – моим – мужем!»

Уже у двери к горлу вдруг подкатила такая тошнота, что Лариса едва успела ворваться в квартиру и добежать до туалета.

– Лар, ты что? – всполошилась Неля.

Лариса, пошатываясь, вышла из туалета, на подламывающихся ногах доковыляла до ванной, прилегла виском на гладкую, твердую, такую надежную раковину и застыла, ловя холодную тугую струю, чтобы избавиться от мерзкого кисло-горького вкуса.

– Ты залетела, что ли? – ахнула Нелька.

Лариса вяло отмахнулась, с подзеркальника посыпались зубные щетки, Нелькины кремы, щипчики и лопаточки.

– Это… тогда? С Андрей Петровичем? И ты не предохранялась?!

– Как?! Откуда я знала, что твои гости на меня полезут? – огрызнулась Лариса. Только бы лечь, закрыть глаза и отключиться. Потом, все потом. Зачем она тащит меня на кухню?

Неля заставила ее выпить горячего сладкого чаю с лимоном, и Лара почувствовала, как дурнота потихоньку отпускает.

– Господи! – охала Неля. – И в больницу тебя без прописки ни в одну не возьмут!

– Зачем… в больницу?

– А ты рожать, что ли, собралась? Ненормальная! Ни кола, ни двора. Вот, блин, угораздило! Ладно, знаю я одну бабку, хорошая бабка, все сделает.

К бабке поехали в выходные. Далеко, на двух электричках, да еще на дребезжащем попутном грузовичке. Деревня Бобриха показалась Ларе заброшенным кладбищем: дряхлые, ушедшие в землю, почти черные от старости избы, вдали – маленькая серенькая церковка. Только дом бабки Ольги за крепким новым забором сиял свежевыкрашенными голубыми стенами и веселыми белыми наличниками. По двору шествовали важные толстые гуси и суетились пестрые куры, поодаль паслись три чистенькие кудрявые козочки, у крыльца развалился громадный рыжий котище.

Маленькая смуглая бабка Оля сверкнула неожиданно яркими, почти небесной голубизны глазами и, прижав правую ладонь Ларисы к своей морщинистой щеке, жарко зашептала:

– Кольцо твое сильное, но проклятое. Все в нем – и радость, и горе. Дитя от прохвоста носишь, да не выносишь, скинешь. Сама скинешь, без меня обойдется. Суженого своего ты видела уже. Бога-а-ат будет, на руках тебя носить станет, да только… ох, не твой он, хоть и суженый. Отдай мне кольцо, все у тебя будет!