Счастье Дины Колби - Джекки Мерритт

Рай понимающе кивнул. Все это очень интересно, но при чем здесь нынешнее состояние Дины? Что с того, что она вышла замуж за проходимца? Она поумнела, избавилась от него и теперь строила неплохую карьеру в Сиэтле. Раю по-прежнему казалось, что ее нынешнее настроение как-то связано с Сиэтлом. В конце концов, унаследовав ранчо, она практически оказалась в Вайоминге в ловушке.

— Они спорили день и ночь, — продолжала Нетти. — Я не вмешивалась, так как любила их обоих. Но я чувствовала, что Дина совершает ужасную ошибку. А потом она уложила свою одежду, личные вещи… В комнату зашел Саймон и увидел все эти коробки и сумки. «Ты и впрямь намерена выйти замуж?» — спросил он. «Да», — с вызовом ответила она. И он сказал: «Если ты посмеешь выйти за Томми Хоугана, я больше никогда не буду с тобой разговаривать…» Да, Рай, это был жуткий момент. Я знала, что он не шутит, и мое сердце едва не разорвалось на части. Дина, презрительно вздернув подбородок, стала швырять свои вещи в машину. А Томми держался в сторонке. Он никогда даже не переступал порог дома, трусливое создание. Загрузив вещи, они укатили прочь.

— То есть Саймон сдержал слово и больше никогда не разговаривал с Диной? — недоверчиво переспросил Рай.

— Именно так, — с горечью сказала Нетти. — Они с Томми жили в Уинстоне, и она несколько раз приезжала сюда. Но стоило ей войти в дом — Саймон тут же уходил. Я не думаю, что Дина поверила словам отца, когда он поклялся не разговаривать с ней. Поверь мне, она не раз уезжала отсюда в слезах. — Нетти вздохнула. — А затем был развод и ее переезд в Сиэтл. Она часто звонила на ранчо, но Саймон не ответил ни на один звонок. Живя в Сиэтле, она начала писать ему письма. Не знаю, как Саймон поступал с ними — возможно, сжигал, — но я уверена, что Дина не получила ни одного ответа. Мы с ней не теряли друг друга из виду. Она отчаянно желала получить прощение от отца и наконец помириться с ним. — Нетти опять вздохнула. — А Саймон после ее отъезда с Томми даже ни разу не упомянул имени дочери. Он собрал все фотографии Дины, разбросанные по дому, и куда-то подевал. Честно говоря, не знаю, спрятал ли он их или уничтожил.

— Боже мой, — пробормотал Рай. Он знал:

Саймон бывал тверд и непреклонен, но отречься от единственной дочери только лишь потому, что та вышла замуж за несимпатичного тебе человека… Это казалось чудовищно жестоким. Затем он вспомнил о ранчо. — Но Саймон оставил ранчо Дине. Если он был так решительно настроен против нее, если был равнодушен к дочери, почему он отдал ей все, что нажил за долгие годы?

— Рай, он не был равнодушен к Дине! Думаю, он очень переживал, после того как она уехала. Но он поклялся никогда не разговаривать с ней, и он был слишком упрям, чтобы поступиться своей гордостью. Кроме того, после развода Дины и Томми ходило много сплетен, и я уверена, что они отчасти дошли и до него.

— Что за сплетни?

— Гнусные, лживые слухи, которые, я убеждена, распускали Хоуганы, — с отвращением произнесла Нетти. — Что ж, вот и вся история. А теперь ей не дает покоя чувство вины и раскаяния. Неужели ее можно обвинять в том, что она не испытывает восторга от своего наследства? Понимаешь, Дина совсем не ожидала этого. Я-то знала, что так будет, а она — нет.

— Конечно, — тихо сказал Рай. — Я не могу винить ее. — Он поднялся:

— Спасибо, что рассказала мне обо всем, Нетти. Я, пожалуй, пойду займусь работой.

Нетти тоже встала:

— Теперь, когда ты все знаешь, тебе стало легче?

— Нет. Я ожидал услышать совсем иное. Экономка с мудрым видом кивнула.

— Излишнее любопытство никогда не доводило до добра, — она похлопала Рая по руке. — Во всяком случае, теперь ты лучше поймешь состояние Дины. И я очень рада, что ты искренне стремишься помочь ей. Знаешь, мне кажется, что лучшая помощь — это заставить ее саму рассказать все.

— И не проговориться, что мне известна ее история? Не думаю, что это возможно, Нетти.

На мгновение задумавшись, женщина вздохнула:

— Наверное, ты прав. Что ж, поступай как знаешь.

— Слушаюсь, мэм. До встречи. — Рай зашагал прочь. Он слышал немало печальных повествований, но ни одно из них не могло сравниться с историей Дины. Неудивительно, что она ходит как в воду опущенная… Но, с другой стороны, где же лежит предел родительского терпения?

Пока работники ужинали, Дина наскоро расправилась со своим ужином и отправилась в кабинет ждать Рая. Все, абсолютно все — ранчо, доверенность, почта, телефонные беседы с Джоном Чандлером, Терри Эндикоттом и оценщицей, Эл-лен Кларк, — представлялось ей неразрешимой проблемой, браться за решение которой у нее не было ни малейшего желания. В этой вязкой, кошмарной трясине существовал лишь один островок незыблемой человечности — Рай Хардин.

Дине как-то пришло в голову, что Рай может покинуть ранчо. Конечно, он сказал, что пробудет здесь столько, сколько ей будет необходимо, но люди часто меняют решения из-за пустяков. Мысль о том, что ей придется разбираться с делами на ранчо без помощи Рая, заставила ее похолодеть. Она бы охотно предложила ему подписать некий официальный контракт. Однако Дина недостаточно хорошо знала Рая, чтобы предсказать, как он отреагирует на предложение заключить контракт. Меня успокоили бы даже его устные заверения, с беспокойством подумала она. Попробую сегодня повести разговор так, чтобы ему пришлось вновь повторить, что я могу рассчитывать на него.

Боже мой, с тоской подумала она. Отец, неужели это твоя месть? Со стороны кажется, что человек, выросший на ранчо, всегда готов взять управление им в свои руки. Но она никогда не вникала в хозяйственные дела. После смерти матери Дина погрязла в жалости к самой себе, вместо того чтобы включиться в управление ранчо. По крайней мере это помогло бы ей наладить отношения с отцом. И уж наверняка теперь ей очень пригодились бы приобретенные в то время опыт и знания.

Дина угрюмо вздохнула. Увы, прошлое не вернешь…

Тут постучал Рай.

— Вы готовы к совещанию? Его неожиданное появление нарушило течение мрачных мыслей Дины, и она засуетилась.

— Да, конечно, входите, — сказала она, поднявшись на ноги.

Рай беззаботной, легкой походкой вошел в комнату, изо всех сил стараясь выглядеть так же, как вчера. Они сели там же, где сидели вчера. Рай видел на лице Дины ту же озабоченность. Ничего не изменилось — только ее одежда и дата на календаре.

Однако изменился он сам. Он мог делать вид, что за прошедшие сутки ничего не изменилось… Но это не так. Нетти права: лучшим способом помочь Дине справиться с чувством вины было бы заставить ее заговорить об этом.

— Ну, — небрежно сказал он, — как прошел день?