Долгий уик-энд - Вероника Генри

– Добрый день, шеф! – Фред поднял голову от ровных пластов теста, которые аккуратно извлекал из паста-машины.

Лоз, не дожидаясь указаний, подал Луке чашку ристретто. Шеф явно взвинчен – на лице написано. Что-то вывело его из себя. Значит, нужно быть тише воды ниже травы и работать в поте лица.

Утро Лука любил больше всего. Он приходил на кухню, смотрел, что привезли поставщики, обдумывал вечернее меню. Но сегодня все шло не так. Он уловил в Клэр какую-то перемену, которая его насторожила и которая наверняка связана с новым постояльцем. Клэр никогда не откровенничала о прошлом. Говорила, что оно было неинтересным и жутко скучным. Однако Лука понимал: такая глубокая, страстная и мудрая женщина не могла вести серое существование.

Неужели этот жених – больше, чем старый друг? Чутье подсказывало: так и есть. Но Лука не станет суетиться раньше времени. За последние годы он привык сдерживаться. Клэр научила его тому, что бурные эмоции не ведут ни к чему хорошему. Нет, он выждет удобного случая, все разузнает – и только тогда сделает свой ход. Если понадобится.

Лука проглотил кофе. Ладно, в конце концов, этот парень на следующей неделе женится. Может, Клэр просто неловко от того, что человек из ее прошлого приехал без предупреждения. Она скрытная.

Только с чего ее потянуло на спиртное? Клэр никогда раньше не прибегала к вину, даже после истории с парочкой, которая сделала ноги, прожив в «Приюте» неделю и оставив после себя внушительный неоплаченный счет. Лука, естественно, не купился на то, что сказала Анжелика. Помощница Клэр – крепкий орешек. Как и он сам. Непотопляемая. Очень ей нужны утешения Клэр из-за ссоры с отчимом! Такие, как Анжелика, отчимов на завтрак едят.

Лука сунул крошечную чашку в посудомойку. Бог с ними, с загадками! Нужно держать себя в руках. Впереди важные выходные. Нельзя перед приездом Тревора и Моники все испортить. Лука давно мечтал о собственном заведении в Лондоне; мечтал сделать себе имя. Конечно, у него уже есть репутация. Но где? В Пеннфлите. На краю географии. Отель в Лондоне – это следующий шаг, большой, значительный. Инвесторы не должны струсить и отступиться. Они с Клэр обязаны показать себя настоящим тандемом. Крепким, надежным. Тем более что так и есть.

Лука любил рассказывать, будто научился готовить в колонии для несовершеннолетних. Вранье. Нет, в колонии он действительно сидел – в семнадцатилетнем возрасте, за угон машины; однако кулинарное искусство постигал не там, а на юге Франции, куда мать притащила его в дом к очередному любовнику. Лето Лука провел на кухне деревенского ресторана, повторяя все действия за несдержанным, вспыльчивым патроном, и превратился в прекрасного повара, ничем не хуже шефа любого мишленовского заведения. Эта история – типичный эпизод из жизни Луки. Его прошлое представляло собой удивительную смесь гламурных тусовок и ужасающих трущоб; они с матерью то утопали в роскоши, то скатывались в полную нищету – в зависимости от ее прихотей и кавалеров. Крошка сын таскался следом за мамой, сегодня играя машинками на террасе отеля в Кап-Ферра на Лазурном берегу, а завтра дрожа от холода в коммуналке лондонского Хаммерсмита. В результате Лука вырос сложным и противоречивым человеком. В нем уживались нахальство и самоуничижение, любовь к развлечениям и замкнутость, огромная самонадеянность и жажда заботы, одержимая увлеченность и благоразумие, кипучая энергия и жуткая усталость. Клэр понадобилось несколько лет, чтобы разобраться в его капризах и поведении. Она научилась под них подстраиваться – и научила этому самого Луку, в общих чертах. Он понимал, что благодаря ей изменился, стал лучше. До встречи с Клэр Лука был просто животным.

Поэтому сейчас он смог отодвинуть на задний план ее загадочное поведение и спокойно рассмотреть содержимое ящика с рыбой.

Вот округлые нежно-коралловые морские гребешки – их можно поджарить с испанскими колбасками чоризо. Большая сетка отливающих синевой мидий – из них Лука сотворит что-нибудь тайское, с кокосом, жгучим перцем и кориандром; мидии в соусе маринара уже всем приелись. Ярко-розовые вареные крабы с умоляюще вскинутыми клешнями – простите, ребята, вы отправитесь в кокотницы, вместе с ломтиками розового грейпфрута. Мешать с чем-нибудь сибаса не стоит, его он запечет в толстой корочке корнуоллской соли и подаст с тушеным фенхелем. Лука порылся в рыбном ассорти, проверил качество. Торговец, как всегда, не подвел – товар свежайший. Мелочь пойдет в громадную чугунную кастрюлю, уже закипающую на газовой конфорке. Туда же Лука щедро добавит чеснок, лук, помидоры – и выйдет его фирменный суп. Претендовать на звание буйабеса он не станет.

Составляемое Лукой меню всегда было коротким, изменчивым и спонтанным. Оно включало как старые излюбленные блюда, так и плоды экспериментов, и целиком зависело от товара поставщиков и настроения шеф-повара. Лука провел пальцами по большому куску свиной грудинки – ее он запечет в духовке, пока она не зарумянится, не станет восхитительно хрустящей. На гарнир приготовит ревень – в корзине зеленщика красуются зелено-розовые стебли. Лука пощупал круглобокие груши, к которым прекрасно подойдет карамельный соус и миндальная крошка.

Осталось проверить выпечку. Времени на то, чтобы готовить хлеб самостоятельно, у шеф-повара «Приюта» не было, а нанять для этого еще одного человека по нынешним временам оказалось накладно. Поэтому выпечку заказывали пожилой женщине, которая до выхода на пенсию занималась кейтерингом. Лука недовольно поморщился – булочки с орехами, похоже, пересушены. Он с подозрением ткнул в них пальцем. Так и есть, жесткие и темные. Лука оторвал кусок лакомства, попробовал, скривился.

– Фред! – гаркнул он, разламывая надвое песочную сырную палочку и одобрительно кивая. – Скажи этой, как ее там, пусть заменит булочки с орехами. Эти не годятся. – Лука швырнул огрызок через всю кухню в мусорное ведро. – Так, сегодня вечером я жду очень важных гостей. Еда должна быть непревзойденной. Пораскиньте мозгами и придумайте меню. – Глаза у него весело сверкнули. – Победителю – пятьдесят фунтов!

Помимо всего прочего, иногда он был очень щедрым.

Лука вытащил из ящика чистую бандану зеленого цвета, повязал на голову.

– Ну что, поехали!

– Анжелика… Я сбегаю на почту. – Клэр схватила стопку конвертов. – Буклеты надо разослать сегодня.

– Хорошо. Я тебя подменю. – Анжелика удивленно подняла взгляд. Начальница никогда не отправляла почту лично.

– Спасибо. – Клэр сунула письма в сумку и поспешила к выходу.

На крыльце, по обе стороны которого росло два благородных лавра, она посмотрела сначала налево, потом направо. Пеннфлит – городок маленький. У Ника не так уж много вариантов, куда пойти. Слева от отеля – несколько магазинов, дальше дорога вьется к яхт-клубу; вряд ли Ник отправился туда. Клэр повернула направо и быстро зашагала по улице, оглядываясь по сторонам в поисках знакомой русой головы. Сияло солнце, медленно прогуливались люди. Несущаяся куда-то женщина им не нравилась; она нарушала окружающую идиллию. Такое поведение ассоциируется с часом пик, с метро – но никак не с началом солнечных выходных.

Клэр бросала мимолетные взгляды в каждый магазин, мимо которого проходила, – вдруг Ник там? Булочная со свежими бутербродами и пышными, липкими от глазури пирожными. Крошечный книжный магазин, перебивающийся случайными заработками от продажи бестселлеров, детективов, карт и путеводителей. Элитный магазин дорогих сувениров, которые никому не нужны, но которые почему-то пользуются спросом у отдыхающих. Нику такое не нравится. Антикварный магазин. Клэр всмотрелась в его темную глубину, но Ника не обнаружила – лишь коронационный фарфор, лампы в стиле ар-деко да кружевные скатерти. Кулинария, в которую она посоветовала ему зайти за пирогами, – тут выстроилась внушительная очередь, однако Ника в ней не было. «Белый лев»? Сомнительно, не его уровень. Она проверит и там, но позже, если в других местах поиски не увенчаются успехом. Лавка с открытками, небольшие кафе… Ник как в воду канул. Клэр заскочила в газетный киоск – может, он решил купить журнал или «Кит Кат»…

«Кит Кат» Ник любил. Они часто уплетали один батончик на двоих, лежа в постели. Она помнила хруст обертки, следы от шоколада на простыне… Помнила, как они кормили друг друга. И шоколадные поцелуи.

У газетного киоска Ника тоже не было.

Клэр дошла до конца улицы. Оставалось обойти магазины сзади и по набережной возвратиться к отелю. Она свернула за угол и зажмурилась от ослепительных бликов солнца на воде. Вскинула руку козырьком, прикрывая глаза и вглядываясь в людей у кованого парапета. Открывающийся отсюда морской пейзаж каждый раз радовал сердце, но сейчас ей было не до того.

На Клэр косились – вид у нее, должно быть, безумный. Она не хотела привлекать к себе внимание и замедлила шаг. На набережной отдыхающих оказалось еще больше, чем в центре: кто-то лакомился мороженым, кто-то бросал крошки от пирога чайкам, – те радостными криками приветствовали новое блюдо в своем рационе. Клэр осмотрелась. В основном молодые семьи с малышами да пожилые пары; школьники, видимо, еще на занятиях. Невдалеке сбилась в кучку толпа пенсионеров, приехавших на однодневную экскурсию и боящихся потеряться. Все столики возле «Белого льва» заняты; загнанная официантка снует туда-сюда с панированными креветками. Эта картина напомнила Клэр о работе: у них на террасе скоро тоже будет не протолкнуться, да и постояльцы вот-вот начнут съезжаться. Пора назад.