Эликсир для Жанны д’Арк - Наталья Солнцева

– Вы красивы, – заметил гость. – Пожалуй, сыграем на поцелуй.

– Что? – смутилась она.

– На поцелуй, – повторил он, любуясь ее смятением.

– Я не стану вас целовать! – возмутилась Катя.

– Вам и не придется. Если выиграю я, то…

– А если я? – перебила она. Ей шли досада и замешательство. Красивой женщине все к лицу.

– Тогда требуйте от меня чего угодно.

– Чего угодно? Вы сделаете все, что я велю?

– Обещаю.

– Даже если я попрошу вас… убить кого-нибудь?

– Я пойду и убью, – твердо заявил Лавров, уверенный, что именно так и ведет себя настоящий сердцеед. Дамы обожают, когда ради них совершаются безумства.

– Вы это серьезно? – Катя во все глаза уставилась на гостя. В ее зрачках мерцало сомнение.

– Вы мне не верите? – оскорбился он. – Существует единственный способ доказать, что я готов на все! Несите карты.

Разумеется, он не собирался никого убивать. Разумеется, он выиграл. Перед ним сидела не Глория, и поединок был не шахматный. С Глорией, в отличие от Кати, он ни в чем не был уверен.

Одержав победу, Лавров благородно отказался от своей награды. Катя с трудом скрыла разочарование.

– Еще партию? – предложил он.

– Я хочу спать, – отказалась она.

– Рискните, – настаивал он. – Во второй раз повезет вам, а не мне.

Но Катя не решилась испытывать судьбу. Она ощутила смятение и сочла за лучшее вовремя остановиться.

Этого он и ожидал. Катя ляжет в постель, но не сможет уснуть, воображая несостоявшийся поцелуй и свои несостоявшиеся ощущения. Это не даст ей покоя если не до утра… то до полуночи.

Она покраснела, потом побледнела. Ее голос дрогнул, когда она встала из-за стола и пожелала гостю доброй ночи.

Довольный произведенным эффектом, Лавров бросил на нее взгляд, исполненный страсти. Катя поспешила удалиться.

Горничная пришла убирать посуду, и он попросил еще кофе. Ему тоже не помешает взбодриться…

Поднявшись в спальню, он переоделся в спортивный костюм, потушил свет и прилег на кровать. Что-то принесет ему эта первая ночь в «Дубраве»?

Лавров расслабился, задремал. Сквозь сон ему послышался стук в дверь. Он очнулся и привстал. Стук повторился, на сей раз более настойчивый и панический.

– Кто там? – негромко спросил он.

– Простите, это я…

Он узнал голос Кати и опешил. Такой скорый результат нарушал его планы. Он переусердствовал.

«Как будешь выкручиваться, Рома? – хихикал внутренний голос. – Доведешь барышню до греха? Или поостережешься?»

Роман встал, подошел к двери и сказал:

– Что-то случилось?

– Откройте! – простонала Катя.

Он не решался впустить ее, но и держать женщину за дверью было по меньшей мере невежливо.

– Минуточку, я не одет, – пробормотал он и дал себе время подумать.

В доме было тихо. Горничная закончила свою работу и отправилась во флигель, а хозяин, похоже, коротает ночь в лаборатории.

«С Федором! – подсказал ему голос. – Удивительно крепкая мужская дружба!»

С этой мыслью он приоткрыл дверь и увидел бледную и дрожащую Катю в коротком шелковом халатике. Хорошо, хоть не в ночной сорочке.

– Помогите…

– Что с вами? – прошептал он. – Вам плохо?

Если она притворялась, то довольно искусно. На ней лица не было, зубы стучали от страха.

– И… и-идемте… со мной… – выдавила она, цепляясь за его руку.

Лавров пошел за ней по коридору. Что еще ему оставалось делать?

– Куда вы меня ведете?

Вопрос был лишним. И так ясно, что Катя направляется к супружеской спальне. Все спальни в этом доме, как успел заметить гость, располагались на втором этаже.

Дверь в комнату, где спали хозяева, была открыта, там горела настольная лампа. Лавров не спешил заходить внутрь.

– Что случилось? – повторил он вопрос, на который Катя до сих пор не ответила.

– Смотрите…

Хозяйка топталась на пороге спальни, в ее глазах застыл страх. Она протянула руку, указывая в полумрак комнаты.

– Да что там такое? – не выдержал Лавров и шагнул вперед. Катя напряженно дышала за его плечом.

На женском туалетном столике стояла лампа с красным абажуром, освещая просторную спальню. Главное место в ней занимала широкая кровать, расстеленная, но не смятая. Видимо, Катя еще не ложилась.

– Где ваш муж?

– Он… он… с Федором, вероятно… а я… принимала ванну… потом…

– Ладно, не важно. Зачем вы меня позвали?

Он ляпнул бестактность, но слова уже вылетели. Зачем женщина заманивает мужчину в спальню в отсутствие супруга? Разве не ясно?

– Вот… – выдавила Катя, делая жест в сторону лампы.

Лавров не сразу понял, куда она показывает. Над столиком висело овальное зеркало. На его поверхности, начертанная размашистыми мазками, темнела перевернутая пентаграмма. Проще говоря, звезда, но не в привычном положении, а «рогами вверх».

– Позвольте-ка, – пробормотал гость, подходя к зеркалу. Он коснулся пальцами жирной линии и взглянул на краску поближе. Помада!

Лавров невольно улыбнулся этому наивному трюку, растиражированному в зарубежных «ужастиках». Катя могла бы придумать что-нибудь получше.

Он решил не подавать виду, что раскрыл ее хитрость.

– Чего вы испугались?

– Кто это… нарисовал?

– Тот, кто имеет доступ в вашу спальню.

– Горничная? – вздрогнула Катя. – Она бы не посмела. Я немедленно уволю ее! Мне страшно, Роман!

– Не торопитесь с выводами. Звезду мог начертить кто угодно.

Катя проявила осведомленность в символах, почерпнутую из телевизионных сериалов, и возразила:

– Это не обычная звезда. Это… дурной знак… – у нее перехватило дыхание, и она прижала руки к груди. – Это…

– Успокойтесь, – мягко произнес Лавров. – Это всего лишь помада, размазанная по зеркалу. Ваша помада.

– Моя?!

В подтверждение своих слов гость взял со столика тюбик дорогой помады и раскрыл его. Помада оказалась поврежденной грубым нажатием на стекло.

– Видите? Кто-то использовал вашу помаду вместо карандаша. Хотел подшутить над вами.

Катя задышала ровнее. Гримаса ужаса на ее лице разгладилась.

– Значит… это шутка? – неуверенно вымолвила она.

– Что же еще?

Она опомнилась, пришла в себя. Ей стало неловко за свою несдержанность. Что подумает о ней гость? Он примет ее за истеричку. Как стыдно.

– Извините, Роман. Я… у меня нервы сдали. Не понимаю, что на меня нашло. Простите…

– Дайте салфетку, – попросил он. – Я вытру зеркало.

Катя колебалась. Лавров выдвинул ящик туалетного столика и увидел вскрытую упаковку косметических салфеток. Подойдет. Нужно быстрее покончить с этим и вернуться к себе.

«Не хватало, чтобы сюда явился хозяин дома и застал меня в спальне вместе с его женой, – подумал он. – Будет весело!»

Пара движений, и звезда на зеркале превратилась в бесформенное жирное пятно. Катя не проронила ни звука, глядя на его действия. Что она чувствовала? Разочарование? Обиду? Злость? Ее попытка в первый же вечер затащить гостя в постель потерпела фиаско.

Лавров скомкал салфетку и достал вторую. Зеркало не очистилось до блеска, но он и не ставил себе такой задачи. Главное – знака больше нет, стало быть, и бояться нечего.

– Я пойду? – осведомился он.

– Вы… скажете мужу? – Катя покраснела до слез. – Давайте все забудем. Сережа не поверит. Он решит, что я…

Она осеклась и опустила голову. Лавров великодушно улыбнулся.

– Разве что-нибудь было?..

– Понимаете, отец мне все уши прожужжал маньяком, который убивает женщин. Он только и говорил об этом, умолял меня быть осторожнее. Я… смешно выгляжу? Да? Маньяк ведь не мог бы забраться сюда!

– С чего вы взяли, что ваше зеркало испачкал именно он?

Катя плотнее запахнула халатик, она дрожала. Ей удалось изобразить волнение.

– Н-не знаю… вдруг пришло в голову.

– Положитесь на меня, – придав лицу серьезное выражение, заявил Роман. – Я поймаю его.

Возвращаясь к себе, он давился смехом. Катя выбрала довольно примитивный способ явиться к нему в неглиже и показать свои стройные ножки. Она действовала напористо и решительно. Видно, супруг сильно насолил ей, раз она готова спровоцировать скандал.

Лавров и мысли не допускал, что хозяйка дома не притворялась и пентаграмма на зеркале появилась без ее участия…

Глава 13

Тем временем охранник, которому полагалось отдыхать после трудовых суток, беспокойно ворочался на диване. Сердце не на месте, сна ни в одном глазу. Принесенный горничной ужин остыл нетронутым. Леха к еде даже не прикоснулся.

Когда стрелки часов сошлись на полуночи, он встал, оделся и вышел из флигеля.

Во дворе было темно. Шел снег. Фонарь освещал лишь площадку перед входом в дом.

Леху неудержимо влекло к лаборатории, куда он не имел доступа. Однажды ему удалось заглянуть туда – случайно. Федор выгружал из машины какие-то коробки, привезенные хозяином, и перетаскивал их в подвал. Парень как раз проходил мимо и воспользовался моментом: недолго думая, скользнул следом. В углу лаборатории стоял скелет, стены покрывали иероглифы, нанесенные красной краской, в стеклянных и железных сосудах что-то бурлило, дымилось. Больше он ничего разглядеть не успел – Федор его заметил, раскричался и вытолкал вон. А потом доложил Прозорину, и тот сделал охраннику строгое внушение: «Еще раз сунешься не в свое дело, уволю!»