Эзоосмос. Исконный Шамбалы. Книга 1. - Анастасия Новых

Мозг не способен осознать всю полноту Бога. Здесь должна быть вера без сомнений. Когда зарождается вера без сомнения, человек сажает свое животное начало на цепь и становится совершеннее в духовном, открывает врата в свой разум для души. Люди считают, что это очень сложно. Хотя по сути сложного ничего нет. Вся сложность в простоте. Просто послать эту материю, с ее подленькими мыслишками, куда подальше. Не допускать плохие мысли на территорию своего сознания, как на таможне. А материя, она по природе своей должна долбить тебя постоянно, дергать и кричать, что все это ерунда, посмотрите, какая она конфетка в красивой обертке! И неважно, что иногда вкус ощущаешь дерьмовый. Главное видимость, создание иллюзии, «объективной» для тебя «реальности» относительно того, какая прекрасная жизнь ждет тебя, если ты ей поверишь. Это нормально. Это есть, я бы сказал, профессиональная работа Люцифера. Он, образно говоря, как хороший программист создал для человека игру с множествами материальных лабиринтов-соблазнов. Кто выиграет у него эту игру, тот сможет зрело прийти к Богу. И Люцифер не виноват в том, что люди больше Бога возлюбили его виртуальную реальность материи. Ибо человеку дано в этой игре главное орудие победы — сила мысли и право выбора. И вся ответственность за выбор в своей жизни лежит на человеке. И если он выбрал себе жизнь раба материи, так и будет кувыркаться в своих реинкарнациях, пока для него не наступит полный «game over». А если захочет стать свободным и жить настоящей жизнью в Любви — он сможет достойно выйти из лабиринта материи.

Смысл заключается в чем? Чем выше человек сможет подняться духовно, тем больше и положительнее сумеет влиять на неорганизованные материальные субстанции. Ведь истинное покаяние — это когда человек прекратит игру в иллюзию и начнет жить по-настоящему, по законам духовного мира. Если же ты не можешь жить по-настоящему из-за слабости духа, то выбери хотя бы игру, достойную Человека.

Сэнсэй замолчал. В это время из темноты послышались шаги. Все посмотрели в сторону берега. Одинокий луч фонарика скользил по береговой тропинке, освещая дорогу ночному путнику… К костру подошел Валера. Женька даже выдохнул с облегчением. Несмотря на довольно прохладный вечер, Валера вытер пот со лба.

— Что-то не видать Володи. Я вдоль берега довольно далеко прошел. Куда они делись?

Сэнсэй глянул на часы. Было уже половина девятого.

— Ну, Володя дает, — покачал головой Сэнсэй. — Ребята отдохнуть приехали, а он, наверное, устроил им кросс по пересеченной местности.

— Может, они заблудились? — высказал предположение Руслан и, глянув на усмешки старших ребят, осекся.

— Угу, спецназ заблудился. Это прямо анекдот, — хмыкнул Стас.

— А почему бы и нет? — подхватил Женька. — Я, значит, могу быть Сусаниным. А Володя чем хуже? Да он уже «пересусанил» меня по всем статьям. Я хоть два часа водил, а он битых пять с половиной.

— Не беспокойся, Жека, тебя вряд ли кто «пересусанит». Ты у нас эксклюзив! — засмеялся Виктор.

— Точно, — поддержал его Стас, подтрунивая над Женькой. — Редкий природный экземпляр полупроводника.

— Да уж, не в пример Моисею, — отец Иоанн растянул губы в своей щербатой улыбке. — Знаете народную «мудрость»? Моисей сорок лет водил евреев по пустыне, да все без толку. А наш Сусанин управился со своими за пару дней.

Волна смеха вновь прокатилась по компании.

— Ладно, ладно. Я вам еще припомню эти шуточки в следующем походе. Дайте только срок! — не без юмора пригрозил Женька.

С этими словами он поднялся с бревна и стал ходить вокруг костра. Вано исподтишка следил за ним. В это время Николай Андреевич стал о чем-то тихо переговариваться с Сэнсэем. Женька походил, походил, потом остановился и напустил на себя маску великого мыслителя. Наконец его уста озвучили терзающую парня мысль:

— Нет, ну не сидеть же, сложа руки?! Надо помочь брату Сусанину! Вдруг он, правда, со своей гвардией перестарался…

Ни с кем не советуясь, Женька принялся с энтузиазмом сооружать суперкостер, кинув в огонь три больших охапки сухих веток. Пламя вспыхнуло гораздо быстрее, чем он предполагал. От такого сильного жара и близости огненного столба все моментально повскакивали со своих мест и разбежались в разные стороны на безопасное расстояние.

— Ну, блин, детский сад! — еле успев отскочить от упавшей горящей ветки, произнес Сэнсэй. — Женька! Вот вредитель! На кой ты его развел?

Женька сам растерялся от такой неожиданности, но старался сохранить спокойствие, как всегда находя оправдания своему содеянному.

— А чего добру сухому пропадать? Завтра с утра все равно уезжаем. Спалить такую гору не успеем. А так польза для леса, вроде золы для удобрения, да и сигнальный костерчик неплохой.

— «Костерчик»! — комично передразнил его Вано. — Тоже мне … нашелся. Ты кому сигнализировать этим пионерским костром собрался? Летающим тарелкам, что ли?

— Ага! — Женька сотворил восхищенное лицо и «с надеждой» посмотрел в космос. — Братьям по разуму.

Ребята заулыбались, а Сэнсэй махнул рукой в его сторону. Вано же, кивнув, с ним согласился:

— Точно, не исправим.

После этого они оба повернулись и отошли подальше от костра, продолжив беседу с Николаем Андреевичем. Женькина выходка невольно разбила компанию на отдельные кучки. Все с нетерпением ожидали, когда прогорит основная масса подброшенных веток.

Огонь полыхал ярким пламенем, жадно поглощая гору хвороста. Его сила нарастала с каждой секундой, порождая захватывающее зрелище своей могучей стихией. Огромный огненный столб, словно живое существо, извивался ввысь в неистовой пляске тысячами ярких язычков пламени. Они контрастно выделялись на фоне темного леса, создавая громадное зарево.

Все бы ничего… Но именно в этот момент произошло невероятное событие, которое буквально захлестнуло единой волной все острые впечатления от недавно увиденного… Валера подошел к Сэнсэю. В это время Николай Андреевич о чем-то увлеченно рассказывал, а Вано и Сэнсэй внимательно слушали его. Но как только Валера остановился возле Сэнсэя, очевидно, намереваясь, что-то сказать и, судя по его виду, очень важное, тот повернулся к нему сам. Их взгляды встретились.

— Валера, ты что-то хотел спросить?

— Да, — твердо ответил тот.

Стоящие рядом замерли, затаив дыхание. Валера открыто смотрел Сэнсэю в глаза. Может, оттого, что его взгляд стал именно таким открытым, а не обычным исподлобья, может быть, костер слишком ярко освещал его, или по какой-то другой причине, но лицо Валеры изменилось. Оно приобрело какие-то идеально правильные неуловимые черты. То, что Валера произнес дальше, точно вкладывая в каждое слово частицу своей души, пожалуй, поняли далеко не все.

— Я осознаю, что я всего лишь человек. Но я хочу познать Его.

— Путь к нему прост и тяжек. Готов ли ты?

— Я не знаю дороги, но я пойду, куда ты укажешь.

Отец Иоанн, стоявший рядом, не удержался от комментария и с сарказмом проговорил:

— Что значит «я пойду, куда ты укажешь»? А если он тебе укажет, к примеру, пойти в воду? Ты что, пойдешь?

— Пойду в воду, — уверенно ответил Валера, не сводя глаз с Сэнсэя.

— Ну, в воду, ладно, — не унимался отец Иоанн. — А если в огонь?

— Пойду в огонь, — так же убежденно отозвался Валера.

И тут Сэнсэй неожиданно для всех присутствующих протянул руку вперед и сказал, указывая на огонь:

— Иди.

Валера молча повернулся и, как человек, начисто лишенный страха, двинулся к огромному костру. Вано сначала наблюдал за парнем с улыбкой, но, по мере приближения того к огню, губы его дрогнули, и улыбка вмиг исчезла с лица. Валера разгреб ногой горящие ветки и… спокойно вошел в огонь, как будто это была не огненная стихия, а все тот же прохладный ночной воздух. Сказать, что окружающие были в шоке, значит, ничего не сказать. Они испытали самый настоящий животный страх и ужас, вызванный ощущением нереальности происходящего. Вано, Николай Андреевич и Стас первые всполошились, пытаясь предпринять попытки к спасению Валеры. Но Сэнсэй жестом остановил их, не сводя глаз с Валеры.

Пламя тем временем вспыхнуло необыкновенно ярким огнем, охватив Валеру в плотное кольцо. Невероятно, но его одежда и он сам оставались целыми. Время как будто остановилось. Валера медленно развернулся в сторону Сэнсэя. Взгляд его по-прежнему был уверенным и открытым. Он сохранял абсолютное спокойствие, граничащее с каким-то безразличием ко всему, происходящему вокруг него. Казалось, в этот момент он видел и чувствовал совершенно другое «нечто», которое не дано было видеть наблюдавшим за этой сценой. Те имели несчастье лишь созерцать его бренное тело, объятое пламенем. Наверное, прошло всего лишь каких-то пять-десять секунд перед тем, как Сэнсэй поднял руку и молча поманил парня обратно из огненного столба. Но для всех присутствующих это время растянулось в целую вечность. Реальность и нереальность происходящего перемешалась в их головах, безжалостно стирая свои границы при созерцании невероятного зрелища.