Celistic. Эхо мира - Дэннис Лэнгли

Странник отодвинулся, опустив дрожащие руки, явно с трудом удерживая себя от того, чтобы ничего не сломать.

– Компании нужен враг, – глухо сказал он. – Тебе ведь будет выгодно, если я не смогу выполнить свою часть сделки и окажусь глубже в долговой яме.

Росшепер снова не ответил. Теперь они замерли по разные стороны стола, как короли на шахматной доске, которые не могут подойти друг к другу достаточно близко для удара, и поэтому вынуждены просто смотреть и думать, как бы хитрее использовать другие фигуры.

– Миллион, – сказал Росшепер. – Возврат через десять лет и семнадцать процентов компании.

Это были вполне вменяемые условия, и до 2381 года компания вполне могла заработать такие деньги, только вот миллиона было недостаточно, и все это понимали.

– Семь миллионов, – Странник назвал более реалистичную сумму.

Росшепер усмехнулся.

– Тебе не понравятся мои условия.

– Удиви меня.

– Семьдесят пять процентов компании, возврат втройне через пятнадцать лет.

Такие условия означали, что фактически все, что построит Странник, будет принадлежать Росшеперу.

– Согласен, – Странник протянул руку. Росшепер молниеносно рванулся к ней, но ухватил только воздух, а Странник уже стоял за спиной, заговорщически держа оппонента за плечо. – Или у меня есть предложение лучше.

– Плевать я хотел на твое предложение, – затараторил Росшепер. – Давай сюда свою чертову руку, малец.

– А что, если я пообещаю однажды спасти твою жизнь?

У Росшепера перехватило дыхание. Он вспотел, и робот кропотливо передал эту реакцию. Странник слов на ветер не бросал, если пообещает – выполнит. На одной стороне была гордость и владение всеми активами врага, на другой – освобождение от страхов.

– Не д-дави на меня, – Росшепер начал заикаться, пытаясь отстраниться, но Странник крепко держал его за плечи, почти лоб в лоб, с широким оскалом.

– Ну? Ну? Решайся! – Теперь обе личности в нем смешивались, презрение и энтузиазм перехлестывали друг друга.

…Росшепер сдавленно зарычал. Он не знал, что выбрать.

– А что если и то, и другое? – Странник подбросил сувенирную монетку и та, звякнув о стол, закрутилась на ребре. – Или ничего!

– Тебе меня не провести, сопляк! – дернувшись, Росшепер оттолкнул паренька. Он знал, что интуиция Странника легко подскажет ему исход любой ставки. Только полный кретин будет играть с ним в азартные игры.

Странник отошел назад, не переставая скалиться.

– Значит, не хочешь рисковать? – он снова протянул руку, заложив вторую за спину. – Да пожалуйста.

Росшепер встал. Ноги плохо держали его, так что пришлось облокотиться на стол. И то, и другое. И то, и другое.

Он понимал, что больше никогда за всю жизнь ему не представится такая возможность. Но, черт побери, нельзя играть с этим психом! Он же все чувствует… засранец! Нельзя! Нельзя!

Росшепер сделал шаг вперед, и тут его осенило. Я тебе покажу, долбанный вундеркинд! Я тебя живьем сожру!

Он сделал шаг к окну и указал на два садящихся на горизонте корабля: «Ставим на то, какой первым сядет. Баржа или транспортник?»

Странник недоуменно почесал голову: «А чо гадать-то? Транспортник, естественно».

Росшепер аж затрясся: «Готов поставить на это все?»

– Ну да, – они наконец, пожали руки и уставились в окно.

Баржа была явно ближе к земле, но, видимо, капитан корабля решил найти удобное место для посадки, поэтому она замерла в сотне метров над землей и начала кружить, в то время как небольшой транспортный флаер равномерно шел вниз. Странник не переставал улыбаться.

Росшепер связался с командующим базы и скомандовал: «Срочно откажите транспорту в посадке». Он знал главное: чтобы победить Странника, не нужно с ним играть. Удача должна быть исключена. Тот смотрел на действия старика, подняв брови, но не мешая.

С другой стороны ответили, что какие-то неполадки со связью. Корабли почти поравнялись. Росшепер заметался по помещению. Он свалил стол, судорожно закопался в пластинах пола, что-то вытаскивая и отбрасывая, ногами расколошматил что-то в дыре, защелкал по кнопкам своего имплантанта и снова метнулся к окну. Когда транспорт уже почти сел, в него вдруг ударило лазерной пушкой. Выстрел был настолько мощным, что корабль сожгло в мгновение ока. Но этого было мало – для верности пушка ударила еще несколько раз, оставив глубокие черные проплешины посреди посадочных площадок. Росшепер тяжело дышал, и только когда баржа села, он отлип от окна, свалившись в кресло. Его лихорадило нервным смехом.

Странник снова чесал в голове, бормоча: «Н-да, неудачно вышло».

– Все, разговор окончен. Копии видеозаписи наших переговоров я уже выслал тебе и в юридический архив. Деньги переведены, время пошло, – Росшепер стирал со лба пот. – Катись на все четыре стороны.

– У меня идея! – загорелся Странник, указывая на целую свору кораблей, ринувшихся с орбиты после выстрелов. – Еще раз! Удвоим ставки!

На мгновение старика снова начало мутить, но больше он не желал проходить через этот ад: «Никаких ставок! Все! Вали! Чтобы глаза мои тебя не видели!»

– Уверен?

– Уверен! Делай там свою инфостанцию или все что угодно. Мне плевать!

Росшепер не заметил, как остался один. Он пришел в себя, все еще не веря, что эти безумные торги закончились. Все эти отчаянные игроки, храбрецы и герои. Свалились вы на мою голову! Одно расстройство от вас. Хорошо – мрете вы быстро и с легким сердцем.

Он тяжело поднялся, переводя взгляд с комнаты на разгромленную посадочную площадку. Включил связь с секретаршей: «Сохраните в базе данные этого посетителя». Мы еще его отследим. Инкогнито хренов. Ладно, не помнит своего имени, так пускай хоть называется одинаково всегда.

«Простите, – ответили с той стороны, – но записей не осталось».

«Как не осталось?! Здесь везде камеры!»

«Можете проверить сами. Ни одной четкой картинки».

Как ему это удается?! Не важно. Только сейчас Росшепер понял, что у него восстановилось дыхание. Уже не важно. Он теперь в ловушке и не сможет смухлевать, даже если бы и захотел.

И только сейчас Росшепер заметил, что на посадочной площадке творится что-то странное. Он не сразу понял, что не так, а когда понял, не сразу решился сказать это себе, сначала для верности спросив у секретарши: «А почему там так много военных?»

«Вы же сами приказали вызвать больше людей. Мы использовали как транспортник одну из барж».

Росшепер издал неестественный звук, похожий на кашель, и тут его прорвало – он принялся хохотать. Не было никакой игры. Оба корабля были транспортными! Нужно было просто подумать, спокойно, взвешенно и не торопясь! Он же всегда умел остановиться и задуматься!

А теперь сам выкопал себе могилу! Он хохотал и хохотал, и этот смех будто поток, нес его мысли дальше. И эти размышления привели Росшепера к новой, совершенно удивительной идее, которая заставила его сменить смех с нервного на победоносный.

Этот парень, конечно, поразителен! Но он – лишь невероятный бегун на короткие дистанции. Он может предсказать бросок монетки или увидеть ложь, или вытворять еще какие-то свои фокусы. Но управление компанией – это уже не фокус. Это не битва, которую достаточно победить. Это образ жизни.

«Сделаешь мир лучше, конечно, – хохотал Росшепер. – Никчемный молокосос с амнезией и страстью лезть на рожон, но без малейшего представления о том, как устроен мир. Твои идеалы сожрут тебя, стоит тебе попытаться применить их на практике. Мне нет никакой необходимости вредить этой твоей инфостанции, она сама с удовольствием станет твоей могилой».

Во тьме

Тяжело загремев, клетка свалилась и, скрежеща, поехала по коридору. Кривые прутья задевали за углы других клеток. Грохотало и дергалось. Стонало. Выло из грязной глухой темноты. Еще дергалось и еще, а потом, высвободившись, тухло искрило и продолжало ползти под коричнево-желтыми лампами.

«Они не ведают, что творят. Незнание ослепляет их. Глупость развязывает их руки и сковывает их веки.

Я прощаю их».

Год 2422. День 164. Примерное время 15:25:08.5.

Агате тринадцать лет. Она впервые ловит влюбленный взгляд соседского мальчика. Она испытывает смешанные чувства, а вечером перепаивает домашнего робота, задавая особую программу укладки волос. Робот подводит к ее голове электроды и включает напряжение на пятнадцать секунд. Больше у Агаты никогда не вырастут волосы. Позже она поймет, что это был глупый поступок. Потом она станет умнее. Значительно умнее.

«Знания приносят выбор. Выбор приносит уверенность. Уверенность приносит силу. Сила приносит добро.

Они просто дети. Они не видят правды, и я не могу помочь им. Но я оставлю память о них».