Адамант Хенны - Ник Перумов

– Пошли.

– Куда?! – завопил Малыш. Лезть в чащобу ему ужасно не хотелось.

– Пойдём старым путём, держась края гор. В конце концов доберёмся до Древобородова дома, – ответил хоббит.

Малыш в сердцах сплюнул.

На сей раз дорога через Сторожевой лес оказалась куда легче. Сплошные переплетения ветвей исчезли, деревья не смыкались подобно брёвнам в крепостном частоколе. Довольно скоро путники достигли края долины; оставив склоны гор по левую руку, осторожно двинулись в глубь леса. Ловчее всех прыгала через корни и коряги легконогая Эовин.

– Погодите! – вдруг замер Торин. – Не здесь ли мы уже побывали?

Круглая поляна с мягкой тонкой травой; серое тело скалы, пенный росчерк водопада; бурливый ручей, утекавший куда-то в чащу; каменный стол и каменные кувшины в скальной нише. Вот только травянистое ложе куда-то исчезло…

Дом Старого Энта был пуст.

– Ну что, не послушались? – напустился на друзей Строри. – Протаскались, ноги посбивали? И куда теперь – до Лориэна скакать прикажете?

Не удостоив его ответом, Торин пристально взглянул на хоббита.

– Искать Древоборода по всему Фангорну мы, конечно, не станем, – медленно сказал Фолко, размышляя вслух. – Но вот его кувшины… я б непременно в них заглянул!

– Ты что? – поразился Торин. – Наковальня на затылок свалилась?

– Нет… – Чуткие пальцы хоббита осторожно ощупывали замазанные глиной горловины. – Фангорн ушёл отсюда… Я чувствую. Это место хранит память о нём, но сам он сюда не вернётся.

– Да что ты такое несёшь! – не выдержал Малыш. – Ты-то откуда это знать можешь?!

Фолко со вздохом опустился на тёплую землю подле одного из кувшинов. Запрокинув голову, он несколько мгновений смотрел куда-то вверх, словно к чему-то прислушиваясь, а затем покачал головой и обернулся к Малышу:

– Когда мы шли сюда – я имею в виду, шли десять лет назад, – это место было полно чародейства. Не такого, что порождает огненные смерчи или тому подобное, но чародейства тонкого, дивного и древнего, тайных теней, что отбрасывают духи под лучами Нездешних Солнц… Я видел холодные звёзды, что возвещали появление Фангорна. Теперь ничего этого нет и в помине. Лес был тогда жив, он пытался не пропустить нас… А теперь… Здесь пусто, тихо и сонно. Трава и деревья вновь уснули. Чародейство покинуло эти места, и когда воротится назад – кто знает? Что-то изгнало Древоборода из этих мест… Нечто заставившее его вернуться в глубины Фангорна. Хотел бы я знать, что именно!

Фолко произнёс всё это чуть нараспев, покачиваясь, точно в забытьи. Быстро-быстро кружились перед мысленным взором тонкие лепестки синего цветка, спасённого от жадной земной пасти им, хоббитом, десять лет назад неподалёку от этих мест. Фолко даже не удивился возвращению и этого видения. Напротив, он, наверное, больше был бы озадачен, не случись так. Просыпались от долгого сна те Силы, что, казалось бы, навек покинули этот мир после гибели Серых Гаваней и Исхода эльфов…

Гномы озадаченно косились на друга, Эовин глядела на Фолко разинув рот.

– Эк ты, брат хоббит, говорить-то стал, – покачал головой Торин. – Ровно мы опять за Олмером гонимся…

– Вы гнались за Олмером? – задыхаясь, выпалила Эовин, однако Торин одним взглядом заставил девчонку умолкнуть.

– То-то и оно, что опять, – буркнул Малыш. – Плетёте невесть что! Притащили меня в эту чащу невесть зачем, Древоборода не нашли – так и будет он нас тут дожидаться; а теперь снова в видения да пророчества ударились! Ох, не кончится это добром, ох, не кончится!.. Ну, чего теперь-то стоим? – сварливо осведомился он напоследок. – Бери мешки да айда отсюда!

– Если бы Древобород навек покинул этот край, то едва ли он бросил бы здесь свои кувшины, да ещё так тщательно запечатанные, – игнорируя Малыша, задумчиво уронил Торин.

– А может, не бросил, а специально оставил? – предположил Фолко, пристально глядя на каменный бок одного из сосудов. – Я вот этот, похоже, помню. Он мне из него питьё наливал…

– Ты что, ещё подрасти хочешь? – хохотнул Малыш. Ему было всё ясно, а следовательно, и скучно, он переминался с ноги на ногу, яростно теребя бороду.

– Подрасти не подрасти, но… Торин! Может, с собой их возьмём? Чует моё сердце. Старому Энту они уже без надобности…

Хоббит внезапно умолк, замерев и пристально вглядываясь в камень на своём перстне. Казалось, он потерял дар речи от удивления.

– Бросил бы ты это дело, Фолко. – Торин тем временем покачал головой. – Не нравится мне эта выдумка. Питьё энтов – штука не простая, да и прилично ли без хозяина по его запасам шарить?

Хоббит встряхнулся, приходя в себя.

– Это не запасы. – Он покачал головой. – Это оставлено как дар… тому, кто придёт и воспользуется…

– Да откуда ты это знаешь, расплющи меня Хругнир! – завопил потерявший остатки терпения Маленький Гном.

Вместо ответа Фолко лишь поднял перстень. Гномы вгляделись – и ахнули. Эовин невольно вскрикнула.

Алый мотылёк исчез. Вместо него появилась крошечная движущаяся картина: ночь, звёзды над лесом, тёмный, уходящий к самому небу склон и высокая фигура Старого Энта, аккуратными и медленными движениями ставящая один за другим запечатанные кувшины.

– Я знаю, что в оный день ты придёшь сюда, непоседливый и торопливый хоббит, – чуть нараспев, совершенно не свойственно ему, обычным людским языком из камня на перстне произнёс голос Фангорна. – И я знаю, что ты будешь искать. Видения! Того, что поможет тебе взглянуть далеко за окоём… Я оставляю тебе моё питьё. Я составил его специально для тебя. Пусть твой путь будет более удачлив… Мои слова запомнят вода и камни, трава и ветви. И когда бы ты ни пришёл сюда, дар эльфов поможет тебе меня услышать. Я предвижу: Мир наш ещё ждут великие испытания, и судьба поведёт тебя прямо в самое пламя.

Голос замолк. Поражённые, молчали и гномы, и девушка.

– Я услышал этот голос, когда потянулся к кувшину, – медленно проговорил Фолко. – Не знаю, отчего меня сразу потянуло к энтскому питью… Руки сами вспомнили всё, как будто это я его туда поставил…

– Да, – после некоторого молчания вздохнул Торин, – вот уж не ожидал! А почему же тогда Фангорн сам не встретил нас здесь?

Хоббит пожал плечами и молча потянулся к кувшину. И – о чудо! – едва руки коснулись каменного бока посуды, кувшин засветился точно так же, как и в ладонях Старого Энта, но только тревожным, багряным светом. По светящимся стенкам пробегали короткие тёмные молнии.

Фолко быстро, одним движением выбил глиняную пробку и наполнил чашу, что так и стояла здесь же, на столе, точно ожидая гостей.

– А нам? – немедленно возмутился Малыш.

– Едва ли оно подействует на вас так же, как на меня, – покачал головой Фолко, но питьё друзьям, естественно, налил.