Испания. Горы, херес и сиеста - Полли Эванс

Ну да ладно! Сейчас на дворе — XXI век! Забудьте о героинях комиксов «Пауэр-Герл», которые были популярны в 90-е годы, об этих девушках-воинах с оружием в руках, способных одним ударом ноги сразить своего противника. Если бы я была такой, сама смогла бы схватиться с медведем и мои ногти, покрытые матово-розовым лаком, не пострадали бы.

Я доела шоколад и начала спуск, а потом меня ожидал еще один подъем, а затем еще один спуск к Эчо, родной деревне Педро Бруна, и снова дорога пошла в гору. О черт возьми! Да для того, чтобы все это выдержать, надо быть суперженщиной! Но мои ноги с гладкой, шелковистой кожей не выдерживали такой нагрузки и болели. Если бы я была настоящей пауэр-герл и умела бить ногами, отражая удары, я не путешествовала бы на этом дурацком велосипеде. Экшн-героини не крутят педали. Они мчатся в блестящих автомобилях с откидным верхом, как девушки в фильме «Ангелы Чарли». Или, как Мишель Йео в фильме «Крадущийся тигр, затаившийся дракон», спрыгивая с крыши, отбиваются от врагов прямо в полете, используя приемы кунг-фу. Бьюсь об заклад, что героям фильма «Матрица», перемещающимся из одного измерения в другое в черной, плотно облегающей тело одежде из ПВХ, не нужно выполаскивать одежду в раковине гостиничного номера или пользоваться средством «Трэвел уош» в перерывах между выстрелами. Было ясно одно: энтузиазм начал покидать меня.

Дорога, по которой я двигалась, казалось, была бесконечной. Я остановилась, чтобы размять натруженную спину. После пятиминутного перерыва я снова оседлала велосипед, по-прежнему чувствуя дискомфорт в спине. Я планировала заночевать в деревне Хака. Чтобы добраться до нее, нужно было преодолеть всего лишь двадцать километров, но для меня это было значительным расстоянием. Одного взгляда на меня хватило бы, чтобы понять, насколько сильной и мучительной была боль в спине и левом плече, насколько болезненно напряженной была моя правая ягодица и как стонали оба моих колена, когда я крутила педали. Если бы я действительно обращала на все это внимание, то обнаружила бы еще легкую ангину и развивающуюся язву во рту. За последние четыре дня я провела двадцать шесть часов в седле. Я была выжата как лимон.

Я сделала остановку, чтобы съесть сэндвич и выпить кока-колы. Сахар и кофеин, подумала я, помогут мне проехать последние несколько километров. Конечно, если бы я была настоящим велогонщиком, то воспользовалась бы свечами, содержащими кофеин, как это делают профессионалы. Или, еще лучше, сделала бы себе инъекцию амфетамина в брюшную полость.

Употребление допинга распространено среди профессиональных велогонщиков уже давно. «Наши белоснежные, как простыни, тела скрыты под грязью и пылью дорог, перед глазами все плывет, и каждую ночь мы пляшем, словно святой Витт, вместо того чтобы спать», — сказал велогонщик Анри Пелисье французскому журналисту Альберту Лондру в 1924 году, спустя год после своей победы в «Тур де Франс». Инсайдеры всегда были осведомлены о том, что спортсмены принимают допинг и что это было всегда, но лишь в 1998 году разразился настоящий допинговый скандал во время «Тур де Франс». За несколько дней до начала гонки на таможне франко-бельгийской границы был задержан некий бельгиец по имени Вилли Воэ, глаза которого были скрыты темными очками. Он провозил допинговые препараты, предназначенные для велогонщиков. Этих средств было достаточно для того, чтобы снабдить все команды, участвовавшие в «Тур де Франс». Воэ являлся soigneur[8] одной из ведущих команд под названием «Фестина». Он организовывал питание спортсменов, следил за проведением массажа и приемом витаминов. Через несколько дней после случая на таможне полиция провела обыск в гостиничных номерах гонщиков. Были проведены аресты, и некоторые ведущие велогонщики оказались в камере, где подверглись унизительному осмотру на предмет наличия суппозиторий в их задних проходах.

Спортсмены, принимающие участие в «Тур де Франс», которым обычно рукоплескали трибуны, выглядели словно побитые собаки. Эти гонщики жили в маленьком, самими ими придуманном мире, который один из спортивных комментаторов назвал «Планета Тур», а сейчас их унизили и оскорбили и требуют от них подчинения закону, как и от всех остальных граждан. Они сидели словно обиженные дети, которые слезли со своих трехколесных велосипедов, сорвав номера со своих маек и тем самым отказавшись от участия в гонке. На этот раз в анализах амфетамины обнаружены не были, хотя их наличие в моче определяется очень легко, а на таких крупных соревнованиях, как «Тур-де-Франс», аналогичного рода препараты вообще не используют, зная о проверке на допинг. Причиной допингового скандала 1998 года, разразившегося на велогонке «Тур де Франс», стало широкое использование ЭПО. Чем больше в организме человека красных кровяных телец, тем больше кислорода по крови поступает из легких в ткани организма, тем сильнее и выносливее становится велогонщик и тем позднее наступает тот ужасный момент, когда в организме начинает образовываться молочная кислота и при этом не хватает воздуха, а ноги начинают гореть. В данном случае речь идет об анаэробном состоянии организма, когда в мышцах образуется больше вредной молочной кислоты, чем кровь может ее удалить. Если вы спринтер, который преодолевает дистанцию в сто метров, то воздействие молочной кислоты не слишком пагубно и не может серьезно повлиять на ваш результат. Но если же вы участвуете в трехнедельной гонке и крутите педали по семь часов в день, преодолевая крутые подъемы и спуски, то в вашем организме должно образовываться больше кислорода, чем то количество, которое он вырабатывает.

Многие спортсмены даже не в курсе, что кто-то из их коллег принимает ЭПО или другие препараты, улучшающие спортивный результат. Все, что их интересует, так это набранные ими очки и условия контрактов. Ничего не изменилось с тех пор, когда они были подростками и были укрыты от реального мира. Тогда, как и сейчас, для них имеют значение лишь спортивные достижения. И вот когда все стали принимать кортизон, эритропоэтин и гормоны роста, они начали делать то же самое. Честно говоря, без допинговых препаратов спортсмены просто не смогли бы продолжать гонку.

Но поймать спортсменов на приеме допинга не так-то легко, ведь их soigneurs всеми способами пытаются обмануть медицинскую комиссию. Проверка на наличие в организме спортсменов амфетаминов начала проводиться лишь после того, как британский велогонщик Том Симпсон умер во время преодоления горного участка Мон-Ванту «Тур де Франса» в 1967 году. В тот день стояла сорокаградусная жара. Симпсон находился почти в бреду. Первый раз он упал на конечном отрезке, почти преодолев горный подъем. Зрители бросились к нему на помощь. «Посадите меня на велосипед», — еле-еле проговорил Симпсон. Проехав еще два километра, он снова упал. Но на этот раз не смог подняться и двигаться дальше. Как показало вскрытие, в его крови были обнаружены следы амфетаминов и алкоголя. Невыносимая жара и сильное физическое напряжение во время подъемов привели к летальному исходу.