Служанка для босса (СИ) - Истомина Елена

— Куда? Пойдем, хоть чаю попьём. Тебе еще через весь город пилить.

— Спасибо. Не хочу. Дома пила.

Меня очень напугал пьяный блеск в глазах мужчины. Этот блеск делал Стаса совершенно невменяемым и непохожим на себя. Мне мгновенно сделалось жутко. Он нагло мне улыбался и был похож на огромного кота, вознамерившегося поиграть с маленькой, беззащитной мышкой. Все мое былое очарование им, смело в одну секунду. Словно штормовым порывом ветра. Мне словно бы ангелы кричали в уши:

Беги отсюда! Беги немедленно!

Я последовала за своим предчувствием и попыталась уйти, но меня удержали еще грубее. Резко притянув к себе.

— Да куда ж ты?!

— Пусти! — я резко дернулась, наступила на ногу, но меня лишь сжали сильнее.

— Стой! Хотела же! — Стас, собственническим жестом сжал мою левую грудь, за что получил пощечину, но лишь тупо заржал, как в очень не хороших фильмах, делают только очень нехорошие герои. — Считай, твой звездный час настал!

Меня снова поймали за руку и грубо толкнули вперед, в комнату, но я резко развернулась в проходе и кинулась на мужчину, намереваясь выцарапать ему глаза, благо, ногти длинные. Но он довольно скоро оторвал меня от себя и нанес мне сокрушительный удар кулаком в челюсть.

Я упала и ударилась головой об косяк. Голова взорвалась жуткой болью, и все вокруг завертелось колесом, меня затошнило, но даже через все эти ощущения, я осознавала, что он тянет меня за руки в комнату волоком и пыталась сопротивляться, упираться ногами в пол, получалось это очень плохо.

В гостиной Стас кинул меня на пол и стал растягивать свои джинсы.

Понимая, что просто убежать он мне не даст, я стала лихорадочно осматриваться по сторонам в поисках того, чем можно защититься.

Возле кресла стояла тяжёлая с виду, пепельница. В виде орла, обнимающего своими большими, массивными крыльями, гнездо. Вот бы до нее достать. Когда он на меня ляжет. Но пепельница была еще далеко, и я постепенно начала к ней подвигаться, очень осторожно, едва заметно, только левым боком. Левая рука у меня, конечно, немного слабее правой, но ничего, в такой ситуации справлюсь. Иного выхода просто нет.

Но мои поползновения, увы не остались незамеченными для изверга.

Он со всей силы наступил мне на левую ногу, схватил за правую, очень ловко перевернул меня на живот и тут же придавил собой сверху. Рост у него метр восемьдесят шесть, вес девяносто шесть, у меня, с моими сорока девятью не было никаких шансов не то на спасение, даже на сопротивление, в такой позе.

Я была практически раздавлена и даже дышала с трудом. Но всё чувствовала. Боже! Я все чувствовала и некогда не забуду! Как он задрал мою юбку, порвал колготы и трусы, как же мне было стыдно в этот момент! Стыдно за то, что любила это чудовище!

Помнила я и как он разводит своими огромными, тяжелыми ногами мои, чувствовала, как к моей похолодевшей плоти прикасается его горячая.

Я изо всех сил старалась сжать свои ноги, в то время как Стас, делал сильные, поступательные движения, чтобы проникнуть в меня, мерзко кряхтя при этом.

— Давай же, малышка! Расслабься и тебе понравиться! Я ведь у тебя первый, да?

Успокойся и я всю твою маленькую пизденку вылижу так, что десять раз кончишь и целки лишаться будет совсем не больно. Хочешь?

— Да пошел ты! — прорычала я, плача от ярости и страха.

— Ну и зря! Тогда терпи.

Стас продолжал настойчивые движения, кожа моя горела, я уже чувствовала весь ужасающий объём головки его члена и очень не хотела, чтобы она оказалась внутри меня.

Кричать и угрожать, я побоялась, вдруг он, прибывая явно в неадекватном состояние решит убить меня. Испугавшись тюрьмы, за то, что уже натворил.

Я отчаянно молилась Богу, о спасение, но он меня не услышал.

Когда Стас проник в меня, и сделал несколько глубоких и нетерпеливых движений, боль стала такой оглушающей, что я на свое счастье, даже чувств лишилась.

Очнулась не знаю спустя сколько времени, от гневного и навсегда врезавшегося в память:

— Соси, сука! Соси, я сказал!

Стас держал мою голову поднятой, крепко удерживая ее за волосы на затылке, и тыкал своей большой, мокрой головкой члена мне в губы. Меня резко и сильно затошнило, и я, несмотря на боль, отвернула голову в сторону. Стас же, снова сильно дернул меня на себя, заставив повернуться. Опять к нему. Все что я могла, это крепко накрепко зажмурить глаза и сжать зубы. Внизу все горело огнем и пульсировало. Сердце мое замирало от ужаса, мне казалось, что там, одно сплошное кровавое месиво.

— Соси, я сказал! Не то в пизду кончу! — свирепел мужчина. — Хочешь, а? Хочешь?! — я отчаянно замотала головой. — Тогда соси, тварь!

Меня снова сильно дернули за волосы, максимально их, натянув, так что боль на затылке стала просто невыносимой. Пульсирующий член прижался в плотную к губам и мне не оставалось, ничего кроме как разжать зубы и открыть рот.

— Умница!

Стас сделал большой точек вперед и бедрами, и моей головой одновременно. Член резко вошел очень глубоко. Меня затошнило, пошли сильные рвотные позывы, а дальше, мои зубы сами собой сжались словно тиски, я почувствовала во рту приторную на вкус, горячую и противно густую, кровь. Но хватку не ослабила, наверное, просто озверела от боли и отчаяния. Стас заорал, дернулся, но я нее отпрянула, напротив — сжала челюсти еще сильнее. Их просто судорогой свело от моей ярости.

Ногтями я вцепилась в его набухшие яйца и со всей силы дернула вниз. Стас заверещал фальцетом. Я же отпрянула и бросилась бежать прочь из квартиры, пока Стас был занят зажиманием своих кровоточащих органов.

— Убью тебя, сука! Поняла?? Убью! — выл он мне вдогонку.

Я бежала до дома как ошпаренная, даже не помню, встретился ли мне по пути кто знакомый или нет. Все было как в самом ужасном, ночном кошмаре, я молилась только о том, чтобы бабушки не было дома и ее к счастью, не было.

Дальше, как во сне помню, что меня очень долго рвало над унитазом, а потом, я больше часа отмывалась и выла в душе, включив его на полную мощность. Радовало лишь только то, что он в меня не кончил и не придётся делать аборт.

В голове билась лишь одна мысль: как он мог?! Ведь я же его любила! Так любила! Будь он поласковее и не спешил бы так, я бы ведь только с радостью! Я бы самой счастливой тогда была. А он! Как зверь! Ну, зачем он так?! За что? Чем я заслужила такое отношение?

Прибывая в своих мыслях, я даже не помнила, как оделась, высушила волосы, четыре раза к ряду почистила зубы, тщательно полоща горло, затем сделала себе кофе и пила его мелкими глотками, прокручивая в голове все те же вопросы и стараясь не обращать внимания на то, что сидеть мне очень и очень больно.

Из ступора меня вывел звонок в дверь, открыв ее, я чуть в обморок не упала: за ней стояли тетя Ира и дядя Женя. Родители Стаса и Вики.

— Здравствуй, Анечка, — робко проблеяла всегда бойкая тетя Ира. В ее глазах был страх, если не сказать, что ужас и такой бледной я ее раньше тоже никогда не видела. — Можно войти?

Дядя Женя смотрел на меня со скорбящим сочувствием. А меня невыносимо жгло стыдом. Так, что плакать хотелось и прощения у них просить, словно это не меня у них изнасиловало, а я совратила бедного мальчика.

— Зачем? — спросила, я хриплым, чужим голосом.

— Мы прощения хотели попросить, за сына, — таким же сухим тоном сказал дядя Женя, опустив глаза полные вины и стыда.

— Не губи его, Анечка! Не губи! Мы все для тебя сделаем, — запричитала тетя Ира, расплакавшись.

— Заявлять не буду. Выдохните!

— Спасибо! Анечка! Спасибо! На вот! Возьми! — тетя Ира протянула мне не большой пакет, я оттолкнула ее руку.

— Ничего мне от вас не нужно! Уходите!

Я хотела открыть дверь, но дядя Женя не дал,

— Возьми пакет. Здесь твои вещи и деньги. Нет, мы не откупаемся, нет. Мы просто в отпуск собирались, но тебе он сейчас нужнее, съезди на море, развейся, отвлекись.

Дядя Женя впихнул мне в руки пакет.