Профиль мозга (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна

  Майор умолк, но Денис ничего не спрашивал, он знал, что это не всё, и просто молча ждал, отставив почти пустую бутылку - пить больше настроения не было.

  - ...Так продолжалось где-то с полгода, пока я на пулю не нарвался, - спустя пару минут снова заговорил Бортков. - Не то чтоб специально... хотя, если объективно, то риски я тогда выбирал, намного превышающие ценность результатов, так что, можно считать, получил в итоге то, что искал. Но откачали! Беркутов, кстати, спас: оказался, как всегда, в нужное время в нужном месте - есть у него такая способность, - усмехнулся Бортков. - Он в то время старлеем был ещё, тогда мы с ним и познакомились, разумеется, после того, как меня с того света вытащили... А пока я мёртвый валялся, пришла ко мне Саша, в том самом синем платье, смотрела на меня, улыбалась и пела. Ну, ты видел это сегодня и слышал.

  - Да, - кивнул Денис. - Только я не понял, что именно она пела. Помню, голос такой сильный, чистый, мелодия красивая, а о чём слова, - он поднял брови и покачал головой, - то ли не расслышал, то ли не запомнил... не знаю.

  - Ну, это потому что слова совсем не тебе предназначались. А может, их и вообще не было? Я-то ведь самих слов тоже не помню, но что она хотела до меня донести, я тогда понял, правильнее даже будет сказать - постиг! Саша при жизни очень петь любила, вот и тогда, в этом синем платье, она шла на прослушивание - кастинг одной из студий. Шла и пела про себя, репетируя выступление, так и погибла - с песней... Потому и способ до меня достучаться у неё особенный оказался. Однако сработал. Саша хотела, чтобы я не валял дурака, а выполнял свою миссию, иначе после моей кончины мы никогда с ней не встретимся, и я её послушался. Перестал без причины хамить, буйствовать и убивать, старался быть добрее к людям, добился того, что руководство снова стало мне доверять, и любимая работа сразу же сделалась гораздо интереснее и опаснее, но уже не потому, что я сам искал смерти, а по воле провидения, что давало надежду на скорое выполнение миссии. До Дзетты я умирал ещё дважды, и каждый раз Саша приходила и хвалила меня, что я понял её правильно, но надо ещё постараться, что я не всё положенное мне сделал.

  - Ну а сейчас? - нетерпеливо спросил Денис.

  - Что "сейчас"?

  - Сейчас-то вы с Сашей уже вместе?! Ты с ней встретился?

  - Я был ещё жив, когда тебе в голову просачивалось то, что теперь с тобой разговаривает, - улыбнулся майор.

  - Не что, а кто, - разочарованно буркнул Денис, уже понимая, что ответа не получит.

  - Ладно, пусть будет "кто", это не имеет значения. Живые не могут знать, что произойдёт после смерти.

  - Тогда зачем Саша к тебе приходила? Зачем обещала?

  - Потому что "не могут знать" - не значит "не должны верить", - ответил майор и, прежде чем Денис успел как следует осмыслить сказанное, ушёл, открыв дорогу крепкому и глубокому сну без сновидений.

  * * *

  Автолек протестующе заверещал, наливая огонёк ярко-красным светом, но Трухаков подтвердил дозу, введя цифры своей врачебной лицензии. Прибор перестал надрываться и послушно сделал укол, досуха опустошив один из своих контейнеров.

  Игорь выпрямился, вцепившись в подлокотники, пережидая бешеный галоп сердца и жарко ударившую в голову волну. Продержаться, он должен продержаться... Три минуты спустя, когда ему наконец полегчало, Трухаков шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла, глядя на цифры, рисунки, таблицы и графики, в изобилии наскриненные на белую стену лаборатории. Идея вырисовывалась! Да, несомненно... быстродействие актиматрицы можно нарастить, и тогда все преобразования успеют пройти без всякого катализатора!

  Ночь явно не прошла зря, даже несмотря на то, что после сверхнапряжённой работы пришлось влепить себе всё обезболивающее, что нашлось под рукой. Капсулы, оказывается, уже закончились, счастье, что в ящике завалялся автолек с полным набором... да-а...

  Сколько часов своей короткой жизни он тут просидел, сколько исследований провёл, вечера и ночи, полные труда, разочарований и озарений, пока был получен настоящий результат! Вот он - актиматрица! Она уже есть, и теперь до реализации задачи века осталось чуть-чуть! И надо успеть, обязательно успеть, поэтому Игорь просто не мог позволить себе снизить темп работы или неделями валяться в больнице!

  Ладно, довольно лирики, Трухаков сменил расслабленную позу на рабочую, внимательно изучая скрины. Итак, способ увеличения чувствительности ясен, осталось только подобрать соответствующего подопытного - это не сложно, база давно создана, и на портале уже найден подходящий кандидат, осталось только его пригласить. Да, с препаратом-катализатором дело решено - скоро этот костыль для актиматрицы останется в прошлом, но... Существует ещё одна проблема, ещё один костыль, который надо выбросить. И дело тут уже не в быстроте, а в широте кодированного актиматрицей воздействия. Ведь пока оно ограничивается одним, отдельным, юнифоном, ни о какой массовости и речи нет!

  Воздействие должно исходить из каждого аппарата, а значит... значит, Игорю нужен помощник - талантливый программист для распространения актиматрицы по сети, чтобы она, попав в каждый юнифон, запустила кодированное воздействие.

  Трухаков открыл крупнейший в сети портал фрилансеров-программистов - кое-кого из зарегистрированных тут людей он знал и был уверен, что за хорошие деньги они согласятся создать программу-вирус, но... но куда лучше будет, если, помимо хорошей оплаты, у программиста-хакера появится ещё и личная заинтересованность! О да! Игорь широко улыбнулся от удовольствия, что ему в голову пришла эта гениальная мысль. Он был знаком с одним таким хакером, причём знаком с детства, и пусть они не общались и не видели друг друга столько лет, всё, что надо, он об этом программисте знал, а контактные данные... О, его контактные данные наверняка есть тут, на этом портале!

  Трухаков набрал в поисковой строке "Борис Валента" и, когда высветился найденный профайл, от радости хлопнул в ладоши, увидев вытянутое веснушчатое лицо, обрамлённое пламенем рыжих кудрей. Сколько лет, сколько зим!..

  Игоря вдруг накрыло такое яркое воспоминание, что он полностью отключился от внешнего мира, провалившись в прошлое, на двадцать два года назад.

  "Просрал ты Петря, просрал, гони сотню!" - Клин заржал.

  "Хренушки! - возразил Петрякин. - У него уже штук пятнадцать есть, он ещё успеет!"

  "Тридцатки всё равно не будет! Пласткет жрёт быстрее, чем он ползает!" - продолжал веселиться Клинкин.

  Ещё двое, ухмыляясь, топтались рядом, улюлюкая и подсвистывая, пока Игорь метался, стараясь как можно скорее подобрать с пола свои драгоценные обезболивающие шарики, раскиданные удалой компанией одноклассников. Пласткет тут был старый, но всё ещё неплохо справлялся с уборкой мусора - шарики уже погрузились наполовину, и их приходилось с силой выдирать из "трясины". Лекарств в детдоме выдавали самый минимум, поэтому потеря даже малой части грозила Игорю адскими болями.

  "Давай, Труха, давай!" - азартно вопил Петрякин.

  "Шевелись, мать твою!" - мощный пинок опрокинул Игоря головой вперёд, из-за чего он просыпал уже подобранные шарики, и пока поднимался, пол успел засосать остальные.

  "Эй, Клин, ты чё?! Так нечестно!" - возмутился Петрякин.

  "Да всё честно! - отмахнулся Клинкин, дожидаясь, пока просыпанные капсулы стараниями ползающего снова окажутся в кане. - О! - заорал он, вырвав у Игоря лекарство и тыча пальцем в загоревшуюся на кане цифру "19": - Дык тут даже двадцатки нет, Петря, гони сотню!"

  "Это ты, Клин, гони! Ты Трухе помешал! Спор сгорел! Плати по раскладу!"

  "Да брось, ты чё, серьёзно?! Веришь, он успел бы собрать все тридцать штук?"