Лучшее место на Земле - Иар Эльтеррус

…ты что, до сих пор ни разу не смотрел на небо?! С ума сойти. Серьезно? Ит, ты тут уже долго и… Хорошо, пойдем, выйдем на улицу. Только ты держи меня за руку, ладно? А то я, когда первый раз увидел, сам чуть не свалился. Что? А вон лавка, давай сядем. Да, это именно то, что ты увидел. Ит, это не звезды, ты прав, и нечего тереть глаза.

Это действительно галактики.

И они действительно расположены так же, как зодиакальные созвездия на той Земле, которую мы знаем по считкам. Ит, спокойно… Я же говорю, сам чуть не рухнул! Отсюда еще плохо видно, город светится, вот когда пойдем обратно, посмотришь – с моря все видно гораздо лучше… Родной, как же тебе плохо-то было, если ты такого не заметил… Ну, прости… все, больше не буду, честно. Прости, хорошо?..

Прости меня.

Я не знаю, где мы, не знаю, что с нами дальше будет.

Знаю только одно.

Какое бы ни было над нами небо, что бы с нами ни происходило, для чего бы мы сюда ни попали… это все не важно. Важно только, что мы снова вместе. Когда-то, давным-давно, один умный искин сказал, что мы с тобой одно существо.

Это так и есть.

Мы действительно одно существо, потому что друг без друга мы существовать не можем… уже не раз проверяли, и больше проверять не хочется.

И не будем.

…вот и правильно…

Но знаешь, Скрипач, мне все-таки очень не хватает Фэба. Страшно не хватает. Я не знаю, как именно я любил его – как гермо, как человек… я даже не понимаю, кем именно он был для меня… но любил я его очень и очень сильно. И теперь столь же сильно по нему тоскую. Жаль, что я так и не научился плакать, правда? Вот ты умеешь, рыжий. Ты – умеешь… а я не могу. Но у меня до сих пор ощущение, что кусок души вырвали с мясом. Может, это пройдет со временем, не знаю. Может, пройдет, а может, так и останется. Прости, я действительно запутался, наверное…

Все будет хорошо, родной. Пошли спать. Пошли, пошли, хватит сидеть здесь. Да, Стамбул славный город, но Москва, согласись, все-таки лучше. Вот как приедем, как снимем комнату, выспимся и пойдем шляться. Да не ходил я никуда, на кой черт мне это одному нужно было?.. Ты считки открывал? Ого. Ладно, потом расскажешь… Все потом. Пошли, ты с ног валишься.

Часть вторая

Вавилон

05

Москва, НИИ БВФЖ

Катализатор

Комната выходила окном на канал, и спать в ней оказалось одно удовольствие. Во-первых, прохладно, во-вторых, относительно тихо, и, в-третьих, и в главных, бабка не поскупилась на антикомариные свечи и противомоскитную сетку на окно.

Кровать имелась всего одна. На робкий вопрос Ита бабка ответила, что «все я про вас знаю, обойдетесь вы одной койкой за милую душу, только чтобы сильно не скрипели ночью, а то выселю». Скрипач, конечно, тут же предложил ночью поскрипеть (для этого всего-то надо было попрыгать на кровати), но Ит, в который раз уже обозвав его пошляком, от затеи повеселиться отказался, тем более что спать ему хотелось почти все время. Организм стремился добрать свое, и Ит знал – в таких ситуациях мешать телу не нужно, лучше пойти у него на поводу, тем более что есть такая возможность.

Трое суток они провели в этой комнате, отсыпаясь после рейса. Выходили только за хлебом да в столовую, удачно оказавшуюся поблизости. Наскоро ели и снова шли обратно – Ита срубало буквально на ходу.

На четвертый день Скрипач, несмотря на робкие Итовы протесты, развел бурную деятельность: сначала они направились на другой конец города к спекулянтам за одеждой, потом – к другим спекулянтам, повыше уровнем, договариваться про что-то, ведомое одному Скрипачу, а после – решили заглянуть в БВФЖ. Вернее, на этом настоял рыжий. Ну и пошли, хотя Ит к тому моменту уже собирался намекнуть, что неплохо бы вернуться. Таскаться по городу ему порядком надоело.

На подходах к высотке Скрипач вдруг остановился, хлопнул себя по лбу и жалобно воззрился на Ита.

– Чего такое? – спросил тот.

– Я идиот. Ит, я забыл цепочки, причем на столе, нет бы спрятал! Нам ведь еще в ломбард, а если цепочки найдет бабка… Слушай, не в службу, а в дружбу, сгоняй за ними.

– Ладно, сейчас схожу, – тяжело вздохнул тот. – Где тебя искать?

– Я у Васильича буду, подходи сразу туда, ага? – попросил Скрипач.

– Ну хорошо, – с легким сомнением в голосе ответил Ит. – Может, вместе?..

– Понимаешь, я ему задумал подарок сделать и хочу прощупать почву, – туманно объяснил Скрипач. – Так что будет даже неплохо, если ты немножко задержишься.

Ит покладисто кивнул. Подарок так подарок, почву так почву.

Скрипач проводил его взглядом и быстрым, даже излишне почему-то быстрым шагом направился к зданию.

– Федор Васильевич, у нас десять минут, – с порога, не здороваясь, начал Скрипач. – Он сейчас придет, а я не хочу, чтобы он это все слышал.

– Господи… Скрипач, зачем вы меня так пугаете? – Начальник лаборатории контактов встал из-за стола. – Вы вернулись?! Ну и как он? Жив?

– Жив, жив, сейчас подойдет, я его специально отослал. – Скрипач плотно закрыл за собой дверь и, не церемонясь, уселся. – Давайте быстро. Жив-то он жив, но у нас есть проблемы, которые без вас решить, подозреваю, не удастся.

– Подождите, не все сразу, – взмолился Федор Васильевич. – Вы помирились?

– Помирились. Собственно, с этого перемирия все и началось. – Скрипач оглянулся на дверь. – Для того чтобы как-то стронуть ситуацию с места, пришлось загнать его в стресс и…

– Каким образом?

– Примерно таким, для которого в каждую аптечку кладут «Лазурь», – скривился Скрипач. – Для Ита подобный способ – то же самое, что сунуть пальцы в розетку. Шок и очень сильная нервная встряска.

– И что произошло?

– Больше всего это было похоже на ларингоспазм, если судить по справочникам и по тому, что я знаю, – ответил Скрипач и снова обернулся к двери. – Я сам сперва не разобрался, подумал сначала, что у него эпилептический припадок – тонические судороги, недержание, цианоз, пульс упал. Пробовал помочь дышать, почти ничего не получалось, до такой степени были зажаты мышцы. Николай сделал укол димедрола, и через несколько минут Ит начал дышать сам. Сначала мы подумали, что димедрол помог, но это оказалось не так.

– Да, у нас в колоннах эпилепсию запросто димедролом лечат, – осуждающе покачал головой Федор Васильевич. – Чего им вообще только не лечат… Что еще?

– После приступа он заснул, я остался с ним. Через три часа приступ повторился. Интенсивность была ниже, но этот приступ произошел уже без стресса и на фоне, во-первых, сна, а во-вторых, лошадиной дозы димедрола, который в некотором смысле седативный, если я правильно понимаю. Во время приступа он так и не проснулся.

Федор Васильевич кивнул.

– Под утро он нам с Колей выдал третий приступ, слабее двух предыдущих, уже без угрозы для жизни. Язык он, правда, себе прокусил – но тут мы, двое идиотов, виноваты. Надо было подстраховаться, а мы расслабились. Это когда уже в кабину поднимали…

– Симптомы были одинаковыми?

– Да, – кивнул Скрипач. – Во второй и третий разы чуть слабее, чем в первый. Я справился сам…

– Как именно?

– Растирал грудину камфорным спиртом, массировал шею. После третьего приступа он проспал почти восемь часов и, проснувшись, ничего не помнил. Мы решили ему не говорить про это.

– Почему?

– Чтобы не добавлять лишнего, ему и без того досталось. Так вот, дальше. Я наблюдаю за ним постоянно…

– И что?

– Было еще пять приступов за это время, причем все – ночью, во сне. – Скрипач нахмурился. – Какие-то слабее, какие-то сильнее. Снимал сам, чуть не по часу каждый раз сидел, массировал. Но я не о том. Приступы – это следствие. Должна быть причина. То, что это происходит каждый раз в лежачем положении, натолкнуло меня на некоторые мысли, и я хотел попросить вас кое-что проверить.

– Думаете, травма? – прищурился Федор Васильевич. – Вообще возможно. Если это происходит вследствие притока крови к какому-то поврежденному участку, в котором возникает отек… да, может быть.

– Мне кажется, что это так. Не исключено, что можно помочь, поэтому я хотел спросить – есть возможность хотя бы обследовать?

– Конечно, есть. Томография, анализы, энцефалограмма… А в общем и целом он как?

– В общем и целом, слава богу, гораздо лучше, – улыбнулся Скрипач. – Отъелся, отоспался, на человека стал похож. Подтормаживает, правда, временами и соображает похуже, чем обычно, но это проходит – сейчас он уже почти прежний.

– Планы на будущее какие-то появились? – поинтересовался Федор Васильевич.

– Хотелось бы в Америку сходить с нашей командой, – погрустнел Скрипач. – Но это зависит от того, что врачи скажут.

– Хорошо, – кивнул, соглашаясь, Федор Васильевич. – Через сколько выходит караван?