ПУТНИК часть II - Игорь Срибный

                        Сербин устало присел на кнехт и задумался.

                        Только сейчас он стал понимать, почему его группу выбросили с парашютами в лес под Мадридом, откуда их сразу же препроводили на конспиративную квартиру,  запретив даже нос показывать на улицу… Почему ни у кого из них не было документов прикрытия… Никто не легендировал их появление и пребывание в Испании… Почему все необходимое снаряжение, взрывчатка и амуниция были доставлены на квартиру заранее… Теперь ему все стало ясно: это была разовая операция, один рывок… И группа, выполнив задание, должна была бесследно исчезнуть, навсегда похоронив тайну золота, вывезенного из Испании в Советский Союз.

                        Он понимал теперь и то, что Орлов, как бы он ни старался убедить себя, в том, что, имея в руках все агентурные нити, работающие в Европе, находится в полной безопасности – глубоко заблуждается. Он точно также обречен, как и они… Сербин вспомнил обещание Орлова представить в штаб материалы о гибели группы в бою с итальянскими парашютистами… Но вот выполнил ли он свое обещание?! Да и какая теперь разница? Все равно, вернувшись в Союз, им придется как-то объяснять свое пребывание в Испании…

                        Сербин тяжело встал с кнехта и пошел собирать разведчиков, укрытых в укромных местах.

                        Он построил их на пирсе и прошел вдоль строя… Такие родные и ставшие  близкими лица… Сколько раз смерть заглядывала в эти серые, голубые, карие глаза? Сколько раз они шли на верную смерть, только потому, что их отправила сюда Родина?… И они свято выполняли приказ Родины, воюя за интересы чужой, в общем-то,  страны, которая так и не стала им всем близкой и понятной… Путник многое хотел бы сказать этим молчаливым, суровым воинам, заслужившим самые добрые, самые теплые слова… Но, тяжело вздохнув, сказал обыденное:

                         - Завтра ночью уходим в Испанию. Пойдем через Гибралтар в подводном положении. Завтрашний  день поэтому, для нас самый важный и напряженный: вы все знаете, что на подлодке есть и анархисты и откровенные предатели, которые всячески саботировали ремонт лодки. Мы должны видеть и слышать все, поскольку малейший промах может лишить нас возможности уйти. Поэтому: первое – с лодки выпускать только по моему личному разрешению, даже, если это будет капитан Морено. Второе – на лодку допуск посторонних лиц запрещаю категорически. Третье – по согласованию с капитаном завтра на наиболее уязвимых узлах лодки будут выставлены наши посты. И последнее, от нашей с вами бдительности зависит успех завтрашней операции… Прошу, не пропустите мимо взгляда, мимо ушей ничего такого, что может показаться вам странным, нелогичным, любой пустяк… Напоминаю еще раз: если мы попадем в руки армии или полиции любого иностранного государства во время перехода, лодка будет интернирована. Ни у кого из нас нет документов, удостоверяющих личность, то есть, мы люди без гражданства… Никто с нами, в таком случае, церемониться не будет! Это ясно!

                           - Так точно! – вполголоса ответили разведчики.

                           - Ну и славно! – Сербин вытер пот шейным платком. Он никак не мог привыкнуть к душным испанским ночам. –  Выставить посты, Белов! Остальным – отдыхать!

                           Белов расставил посты и подошел к Сербину, все еще стоявшему на пирсе.

                           - Командир, разрешите вопрос?

                           - Задавай! Хотя, я и так знаю, о чем ты хочешь спросить… Почему вас забросили в Испанию без документов прикрытия?

                           - Именно так, командир! Мы нужны были только на одну операцию? Совершенно секретную операцию, после которой не должно было остаться ни единого свидетеля?!

                           - Ты офицер, Владимир! И все понимаешь сам. Знаешь и ответ…

                           - Но почему? Нас же подвергали строжайшим проверкам, пока не убедились в нашей пригодности. Знают прекрасно, что нам некому рассказать о тайной этой операции, будь она трижды проклята, потому мы все круглые сироты - никто из нас не имеет ни родителей, ни родственников!

                           - Оп-па! – воскликнул Путник. – А вот об этом я не знал! Мне поэтому и не дали времени ознакомиться с вашими личными делами, а на нашей секретной базе я конкретно ни с кем из вас не работал, хотя, конечно, знал каждого… Вот в чем дело… Но это просто лишний раз подтверждает тот факт, что после завершения операции с золотом, мы все должны были быть уничтожены…

                            - Но как же так?!

                            - Вот так, Володя! Это как раз та операция, где интересы государства были поставлены превыше всего! Превыше жизней одиннадцати беззаветно преданных своей Родине бойцов! И наши жизни в этой операции не значили ровно ничего… А теперь, Володя, иди отдыхать. Мы еще вернемся к этой теме. Обещаю тебе, что я сделаю все, от меня зависящее, чтобы вытащить вас всех на Родину и дать возможность жить нормальной жизнью. Верь мне! Не знаю, как я это сделаю, но я это сделаю!

                            - Знаешь, командир… - Владимир мрачно смотрел на просмоленные доски причала. – В этой ситуации я не верю никому. Коль уж нас предало государство… Хотелось бы, чтобы ты выполнил свое обещание…

                            Белов развернулся и тяжелой походкой направился к трапу.

                            - Володя! – окликнул его Сербин. Белов обернулся. – Эта тема не подлежит обсуждению с группой. Тебе ясно?

                            - Куда уж ясней! – буркнул Белов и взошел по трапу…

 Глава 23

                     К ночи все было готово к отплытию.

                     Разведчики Сербина осмотрели доки и, блокируя подходы к докам со стороны порта, вышли к выходу в гавань, где их должна была подобрать субмарина. Ровно в 1-00 – точно по графику, из темноты показалось огромное тело подлодки. Геррильерос запрыгнули на палубу и быстро спустились в распахнутый люк.

                      Лодка начала медленное погружение в морскую пучину…

                      Шли медленно, чтобы шумом винтов не привлечь внимание акустиков немецких подлодок, шнырявших в проливе. Несколько раз с противным скрежетом по бортам подлодки тянулись минрепы подводных мин. В такие минуты сердца подводников обмирали в ожидании непоправимого. Но, как говорится, Бог миловал…

                      Капитан принял решение идти только по ночам, отлеживаясь днем на грунте, так как мореходная  активность в дневное время в Гибралтарском проливе была очень высокой. Противолодочные корабли разных стран бороздили пролив, чтобы обеспечить безопасность проводки торговых судов. Ночью Северино поднимал лодку на поверхность моря, чтобы пополнить запасы кислорода и подзарядить аккумуляторы. После чего подлодка снова уходила на глубину.

                      Утром очередного дня плавания Сербина разбудил капитан.

                      - Все, Дон Паулито! – радостно сказал он. – Мы в территориальных водах Испании. Курс – на Картахену!

                      - Наконец-то,  - Леонид поднялся. Его угнетало замкнутое пространство лодки и вынужденное безделие. – Сколько нам еще болтаться в море?

                      - Терпи, казак! Недолго осталось!

                      На рейде Картахены подлодка подняла республиканский флаг и, ведомая буксиром, пришвартовалась к причальной стенке. Пока шла проверка, моряки, обливаясь потом, сидели в душных кубриках.

                      Наконец, из комендатуры порта возвратился капитан и сказал, что формальности закончены. Моряки горохом высыпались на пирс…

                      - Николай! – обратился Сербин к капитану. – Мне немедленно нужно связаться с моим командованием. Полковник Ксанти, наверно, уже похоронил нас – больше месяца ни слуху, ни духу… Есть ли радиосвязь с частями армии у коменданта порта?

                      - Этого я не могу знать, Паулито, - развел руками Северино. – Но мы можем сходить в радиоузел порта и узнать это. Пропуск по территории у меня есть.

                      Они отправились в порт и после часа блужданий по его огромной территории, наконец, нашли радиоузел.

                      Радист долго долбил ключ морзянки, пока добился связи с 14-м партизанским корпусом. Леонид протянул ему листок радиограммы, и радист снова застучал ключом. Расшифровав ответную радиограмму, он протянул текст Сербину. На клочке бумаги было всего несколько слов: «Завтра в 8-00 за вами придет машина»…

                      Сербин сжег бумажку, бросив золу в жестяное ведро с водой, специально предназначенное для этих целей.