Раз за разом. Doing it All over (СИ) - "Al Steiner"

"Итак, может кто-нибудь сказать мне, как называются артерии, которые питают почки?", - спросила она, а затем, не дожидаясь, когда кто-нибудь поднимет руку, повернулась ко мне. - "Билли, может быть, ты можешь нам это сказать?"

Она думала, что сможет меня подколоть. Я же, как обычно на её уроках, наблюдал, как её заманчивая фигура движется вперёд и назад. и делал вид, словно я вовсе не обращаю внимания на её слова.

"Почечная", - скучающе сказал я, вынуждая её посмотреть на меня тем самым Взглядом.

"Да", - кивнула она, очевидно удивившись, и продолжила занятие.

Во время лекции она несколько раз вызывала меня, делая вопросы всё сложнее и сложнее. Мы обсудили сонные артерии, круг Виллиса и все коронарные артерии. Нескольких вопросов не было не то, чтобы в лекции, их не было даже в школьной программе. Каждый раз я давал ответы монотонным голосом и с невыразительным лицом. Всему классу стало ясно, что между миссис Крукшанк и мной происходит какое-то сражение. Наконец, заскучав, я сдался, сказав ей, что не знаю ответа на вопрос, который она задала. В её взгляде читался слабый триумф и облегчение.

Она свернула свою лекцию незадолго до того, как раздался звонок, и дала нам домашнюю работу на следующий урок. Когда класс уже расходился, она позвала:

"Билли?"

Повернувшись, я вопросительно взглянул на неё.

"Ты не против, если я с тобой немного поговорю?"

"Конечно", - ответил я, подходя к ней.

Ее глаза осматривали меня сверху вниз, когда я стоял перед её столом. «

"У тебя, похоже, достаточно много знаний об анатомии и физиологии", - почти что обвинила она.

Я пожал плечами.

"Мне нравится читать."

"Правда?", - сказала она. - "Какие книги ты прочитал?"

"О, ничего особенного. Анатомия Грея, Руководство врача по анатомии и физиологии, что-то такое."

"Ты читал их?", - ей было трудно в это поверить.

"Да", - кивнул я. - "Увлекательное чтиво. Я даже немного почитал Ваш учебник. Он неплох, но немного всё упрощает, Вам не кажется?"

Она сглотнула, сделала глубокий вдох и сказала:

"Билли, я специализируюсь в биологии, у меня обширные познания в анатомии и физиологии. Сегодня я задавала тебе вопросы, которые намного превосходят уровень школьных знаний, и ты ответил правильно на все, кроме одного."

"Я только притворился, что не знаю ответ", - сказал я ей. - "Мне казалось, что Вы, скажем так, слишком выделяете меня, и мне хотелось Вас остановить", - я цинично улыбнулся. - "Как-то непрофессионально для учителя, не правда ли?"

Она уклонилась от темы своего профессионализма или его отсутствия, покачав головой.

"Понимаю. Значит, ты говоришь мне, что всё это время знал ответы на мои вопросы, но ты не отвечал на них ни в классе, ни на тестах, ни в домашней работе до вчерашнего дня?"

Снова я пожал плечами.

"Ну, что я могу сказать?"

"Что ты можешь сказать?", - спросила она, начиная немного злиться. - "Это не имеет никакого смысла. Зачем такое делать?"

"Ну, миссис Крукшанк", - сказала я ей, - "я классический пример отстающего в школе. Это означает, что мой интеллект выше среднего и я отлично способен мыслить, но мне скучно до смерти в школе, потому что учебная программа настолько сокращена, что не бросает мне вызов. Это создаёт порочный круг, в котором я прекращаю слушать и выполнять работу, и, следовательно, сильно отстаю. Это, в основном, моя вина, но сама система тоже частично виновата, поскольку она ставит такие абсурдно низкие стандарты, в первую очередь, чтобы заполнить статистику. Если региональные оценки тестов низки, то что вы делаете с образовательной системой? Усиливаете ли вы обучение или переоцениваете свои методы обучения? Нет. Вы сокращаете учебную программу и понижаете порог прохождения, чтобы «проблемные» ученики прошли. Но это делает учёбу скучной для тех, кому больше по душе сложные задания, бросающие вызов. В итоге, многим из тех, кто потенциально могут быть лучшими учениками, просто наплевать, в то время как многие из менее умных и менее достойных имеют свои хорошие оценки, которые им подают, обучая методам Дика и Джейн."

Она уставилась на меня. Я знал, что набросился на тех самых преподавателей, которые ей нравились в течение многих лет. Через несколько лет, после нескольких судебных процессов над лицами, окончившими школу на функционально неграмотном уровне, в то время, как перспективные люди попросту бросали учёбу, реформа образования ударила по штату Вашингтон кувалдой, заметно улучшив ситуацию. Мне почти хотелось, чтобы я мог ей это сказать. Она всё ещё будет преподавать, когда это произойдёт. Но я этого не сказал.

"О психологии я тоже читал", - сказал я ей, направляясь к двери.

Глава 2. Часть 10.

Я наткнулся на Дебби за обедом. Заметив меня, она улыбнулась. Я поприветствовал её, осматривая её сверху вниз, вспоминая, как чувствовал её обнажённое молодое тело под собой.

"По школе ходят слухи, что я всех динамлю", - сказала она мне.

"Это неплохо", - улыбнулся я. - "Лучше, чем если бы тебя считали самой большой шлюхой, правда?"

Она кивнула, вновь захихикав.

"Все девочки спрашивают, почему я с тобой целовалась."

"Да?", - ухмыльнулся я. - "И что ты им сказала?"

"Что ты классно целуешься. Лучше всех."

"Спасибо", - сказал я с благодарностью, задумываясь, как скоро ещё одна из девочек решит опробовать это на себе. - "Как у тебя сегодня дела?"

Она скромно улыбнулась.

"Я бы не отказалсь от ещё одного поцелуя", - покраснела она.

"Сегодня у меня есть чем заняться после школы, но почему бы тебе не дать мне свой номер телефона? Может быть, я позвоню в субботу."

Она протянула мне клочок бумаги. Она уже успела написать свой номер.

"Звони в любое время", - сказала она, уходя.

Четвертым занятием, до которого я вчера так и не добрался, были уроки вождения. Приятно видеть, что хотя бы к этой теме они относятся серьёзно. Информацию, хотя и очень знакомую мне, не сократили ради школьной программы.

Пятый уроком шла физкультура. На ней мы изучали тонкости баскетбола. И хотя мне нравилось наблюдать за школьницами, прыгающими в своих обтягивающих футболках, я никогда не был хорош в спорте.

Когда я переодевался в раздевалке, несколько друзей Ричи Фэрвью были со мной. Обычно они наводили ужас на раздевалку. Сейчас они нервно смотрели на меня и не приближались. Когда они начали подходить к какому-то бедному парню из младших классов, вероятно, намереваясь заставить его плакать просто ради своего удовольствия, я пристально посмотрел на них, и они тут же нашли, чем ещё заняться. Я улыбнулся про себя. Может быть, я и не могу изменить мир, но я, по крайней мере, делаю хоть что-то.

Шестой, последний урок на сегодня - английский. Мы обсуждали написание параграфа. Из вежливости я слушал учителя и записывал домашнее задание. Я старался молчать. Когда раздался звонок, я взял свой рюкзак, встретился с Майком и мы направились домой.

Дома я взял очиститель стёкол и рулон бумажных полотенец. Трейси лежала на диване, перелистывая журнал о рок-музыке, и только хмыкнула в ответ на моё приветствие, когда я зашёл в дом. Заметив, что я направляюсь к двери с чистящими средствами, она сочувствующе взглянула на меня.

"Идёшь чистить окна Аниты?", - спросила она.

Я кивнул, делая на лице выражение, полное напускного отвращения.

"Угу. Сама знаешь, какого это."