Потаенное наслаждение - Джена Шоуолтер

— Даника.

Ее имя звучало одновременно как молитва и проклятье.

Она не шевельнулась.

Руки неподвижно висели, голова склонилась на бок. Будь она в сознании, наверняка бы оттолкнула его. Он предпочел бы, чтоб так и случилось, вместо этой… безжизненности. Этого небытия.

Позади него звуки битвы прекратились, раздался вой сирен. Он услышал, как его друзья вбегают в комнату. Это не волновало его. Он крепче сжал Данику — так давно, так много времени прошло с того момента, как он видел и обнимал ее — прижимаясь шеей к ее щеке.

Ее кожа была холодна, так холодна. Точно лед. Сердце едва слышно билось в груди девушки.

— Люциен? — прохрипел он. Горячие слезы затмили глаза воина.

— Я здесь, друг мой, — мужская рука легла на его плечо. — Они знали, что мы придем и были готовы, но сейчас они все уже отправились на тот свет.

— Плевать мне на это. Забери нас домой.

Глава 5

Данике так давно было холодно, что обжигающе-горячее одеяло, которым ее обернули, вырвало девушку их глубокого сна. Ее глаза открылись, и вздох сорвался с губ. Отголоски ее кошмарных снов отказывались стихать, не позволяя рассмотреть окружающую обстановку. Она видела только тьму, что перемежалась багряными полосами, словно ночь истекала кровью от смертельных ран. Она слышала лязг мечей, злобный смех демонов и звук катящихся по полу голов.

«Смерть, смерть», — твердил каждый ее вздох.

Успокойся, просто успокойся. Это все не настоящее. Ты же знаешь.

Бабушка некогда страдала от подобных снов. Снов, где правили демоны, и царило зло. Эти сны довели слабонервную женщину до попытки самоубийства в шестьдесят пять лет.

Сны не предсказывали будущее, поскольку они никогда не сбывались. Так было, пока Рейес и его друзья не появились в ее жизни. Но сны были настолько правдоподобными, что Даника понимала страх и боль своей бабушки.

По большей части сны были бурными, каждая мрачная сцена была пропитана воплями и обреченностью. Так было в течение всей ее жизни. Кровавые смерти. Обычно, проснувшись после очередной наполненной болью ночи, она рисовала все увиденное, чтоб выбросить это безумие из головы.

Однажды, не придумав ничего лучше, она показала родителям одну из своих зарисовок. Они так испугались и огорчились, смотрели на нее, как на одного из нарисованных ею же монстров, что больше она ни одной душе не показывала свои картины. Кроме того, ей самой не нравилось смотреть на них.

Хотя, порой к ней приходили абсолютно умиротворяющие видения. Ангелы, что парят в ярком лазоревом небе на распростертых крыльях из белых перьев. Их красота всегда восхищала девушку, и она просыпалась с улыбкой и полная сил, а не дрожащая в холодном поту, как сейчас.

— Я здесь, ангел. Я здесь.

Этот глубокий, богатый голос пришел из ее кошмаров и тех райских картинок, одновременно принадлежа небесам и преисподней, и действуя на нее подобно чарующему искушению. Пока она так лежала, плохие сны отступали, а тьма прояснялась: свет вытеснял ее из головы девушки.

Она рассмотрела спальню, но не ту, в которой она засыпала. В этой на стенах висело оружие: от метательных звездочек до мечей и кинжалов. Даже секиры. У стены стоял полированный туалетный столик, но стула рядом не было. Хозяин не садится там? Чтобы рассмотреть свое отражение или расчесать волосы?

Хозяин? Откуда ты знаешь, что эта комната принадлежит мужчине?

Она размеренно дышала, ощущая знакомый аромат сандалового дерева и хвои. Ох, она знала. Определенно хозяин спальни мужчина и именно тот самый. Осознание потрясло ее до глубины души. Может быть, она все же ошиблась. Пожалуйста, пускай она ошибается.

Кровать была застелена черным хлопком; повернув голову, Даника увидела, что рядом с ней находится полуобнаженный мужчина. Мужчина, чья кожа напоминала шоколад и мед, под которой бугрились рельефные мускулы. На груди его не было ни волоска, но от одного плеча до другого тянулась угрожающая татуировка—бабочка, что захватывала и шею мужчины. Угрожающая бабочка — два слова, которыми можно было описать только одного мужчину.

Рейес.

— О, Боже.

Она резко села, отталкивая его. Задыхаясь, девушка отползла на край кровати, опасаясь поворачиваться к нему спиной. Ей вспомнился обрывок их разговора со Стефано.

— Что, если они попытаются убить меня?

— Этого не случится, — уверенно ответил он.

— Откуда вы знаете? Вы не можете быть уверены.

— Они — мужчины. Ты — женщина. Подумай сама. Кроме того, они могли и ранее причинить тебе вред, но не сделали этого.

— Они предупреждали, чтоб я держалась от них подальше.

— Почему?

— Не знаю.

— Так узнай. Узнай все, что сможешь. Про их оружие, их слабые места, их планы, их вкусы и предпочтения. У тебя будет телефон. Маленький, его легко спрятать. Даю тебе день, чтоб освоиться. После этого мы будем созваниваться каждую ночь, если получится.

— А как же вы? — спросила она, просто не желая в том момент обдумывать опасность подобного шпионажа. — Вы не женщина. Но вы умны, а они убьют вас, если найдут здесь.

— Ко времени их прибытия меня здесь не будет. Я буду наблюдать издалека, если смогу. Остальные будут тебя охранять, чтоб удостовериться, что Повелители не намерены причинить тебе вред, так что не беспокойся. Эти люди готовы пожертвовать жизнями, чтоб обеспечить падение демонов. Не дай их смертям оказаться напрасными.

— Что? Черта с два. Я не хочу, чтоб кто-либо приносил себя в жертву.

— Тебе будет спокойнее, если я скажу, что они сбегут, как только появятся Повелители?

— Да.

— Значит, они сбегут.

Однако случилось ли это?

Рейес медленно сел, и их взгляды встретились в жаркой схватке. Его взор был таким же темным, как и его кожа, и буйным. Ее — слегка влажным от непрошенных слез. Его губы напряженно изогнулись. Девушка опустила глаза и осмотрела торс воина. Его соски были так остры, что могли бы порезать стекло; три раны заживали: на плече, груди и животе.

— Где я? — тихим шепотом спросила она.

— В моем доме.

— В Будапеште?

— Да.

Он прищурилась, не в силах вспомнить, чтоб ее перевозили с места на место.

— Как я здесь оказалась? Как ты нашел меня?

Он отвел взгляд, прикрывая глаза ресницами.

— Ты знаешь, что я не человек. Ведь правда?

Даника желала бы не знать этого и не начинать подобный разговор.

«Что ж, Рейес, я знаю, что ты демон. Твой заклятый враг открыл мне на тебя глаза и сейчас я здесь, чтоб помочь ему уничтожить тебя»

— Ты пришел за мной, — сказала она, меняя тему. Одна часть ее надеялась на это, другая — боялась этого.