Граничник (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Я едва успевал сообщать Стражу о новых целях, которых оказалось значительно больше, чем я насчитал в начале. Хорошо хоть, заходили они на нас широкой цепью, рассчитывая окружить. Это сыграло им дурную службу — когда Стефан пошел в прорыв, они не смогли обеспечить плотного заграждения, в котором бы тот увяз. А так он просто прорвал редкую цепочку гвардейцев Темного Слуги и вышел, как говорят кадетам на уроках тактики, на оперативный простор.

Впрочем, сектанты довольно быстро сообразили, куда прорывается Страж, и бросились за ним. С камеры дрона я видел, как охотники, оставшиеся позади, без устали стреляют по татуированным спинам, но остановить противника не успевают. Полное презрение к собственной жизни — только у гвардейцев такое можно встретить.

Теперь все зависело от Стефана. Его скорости и его решимости. Ведь жрец демонов вряд ли будет один, у него в охранении, наверняка, остались самые лучшие воины. Вполне возможно, вооруженные артефактами прошлого, а то и обученные, как и сам Темный Слуга, магии.

Он уже ждал нас. Точнее, она. Женщина, довольно красивая, в противовес своим подручным, не «украшавшая» свое тело татуировками, шрамами и прочей сектантской мерзостью. Выше среднего роста, светловолосая, одетая лишь в тончайшие золотые цепочки, которые издали смотрелись как кольчужное платье. Издевательски улыбающаяся, глядя на бегущего к ней Стража. И взмахом руки останавливающая готовых рвануть нам наперерез телохранителей. Я не слышал, что она произнесла — прочел по движению губ.

«Я сама».

Настолько уверена в себе? Настолько сильна? Стефан был от нее уже метрах в пятнадцати, оставив позади всю гвардейскую свору. Три-четыре удара сердца и квач снесет эту светловолосую голову с плеч. Но она не боится…

— Падай! — крикнул я.

Воспитанник так привык выполнять мои команды без раздумий, что даже скорость снижать не стал. Как шел, так и упал на землю, пропахивая руками и подбородком прелые листья и влажную лесную почву.

В тот же миг над ним с силой прошла воздушная волна. Не горячая, ведьма не Адов Пламень пустила. Что-то другое из своего убийственного арсенала, распространявшее по пути следования холод и ауру тлена.

Коса Абигора. Заклинание, в которое, как и во все прочие у Темных Слуг, вливается жизненная сила убитых на алтарях людей. Туманное лезвие, высасывающее тепло и режущее любые преграды на своем пути. Стефан уткнулся носом в вспаханный дерн, а я смотрел на картинку с дрона и видел, как заклинание врезается в преследующих нас гвардейцев и несется дальше, оставляя за собой разрубленных на куски приспешников.

— Стреляй!

Воспитанник, кажется, даже целиться не пытался. Поднял руку с пистолетом и выпустил шесть пуль в направлении ведьмы, которые темными вспышками сгорели в окружающем ее магическом щите.

— Вперед!

Но мы не успевали. Даже если бы я взял тело под контроль и, рвя сухожилия, бросил его в атаку, мы бы все равно не успели. Вокруг рук Темной вновь появилось марево магии…

Но не успело превратиться в заклинание. Из глубины леса, кажется, оттуда, где мы оставили Гриня, прилетела стрела, горящая словно кусочек Солнца, и ударила колдунью в грудь. Щит и золотые висюльки, сквозь которые проглядывали соски, стрела достойной защитой не посчитала.

Если бы Стефан уже не лежал, его обязательно сбило бы с ног взрывной волной, которая последовала сразу за яркой вспышкой магии. Тело служительницы демонов просто исчезло, но, как выяснилось чуть позже, не бесследно — еще несколько секунд после взрыва обугленные куски плоти Темной Слуги и ее гвардейцев стучали по земле, как какой-нибудь дождь.

«Отлично! — подумал я. — Гринь, ко всему, еще и маг! И что мне теперь с этим делать?»

Впрочем, вопрос был весьма преждевременным. Ведьма погибла, а множество ее гвардейцев еще нет. И пусть они пока шокированы смертью госпожи, вскоре придут в себя. Нелепо рассчитывать, что теперь они в страхе разбегутся.

— Сектанты за спиной. Убивай, — приказал я Стефану.

Свое внимание я поровну поделил между воспитанником и дроном. Последним я искал охотников, от которых мы отдалились метров на сто. Нашел их почти сразу. Прол устроился на дереве и оттуда спокойно, как на стрельбище, поражал движущиеся мишени из своей огромной винтовки. Гринь, судя по всему, растративший уже все свои стрелы, резал потерявших лидера гвардейцев в рукопашной. Двигался он словно лесной кот, мягко перетекая из одного положения в другое. Казалось, что он скользит сквозь воздух и лишь слегка касается противников клинком, но от этих касаний они падали замертво.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда к битве присоединился Стефан, она быстро превратилась в резню. Ошеломленные сектанты даже толкового сопротивления не оказали. То есть сражаться-то они сражались, но прежнее презрение к собственным жизням их явно покинуло.

Десятью минутами позже, проконтролировав, чтобы никто из упавших рабов Темной уже никогда не поднялся, мы собрались вместе. В той самой точке, где стрела света разорвала на части ведьму и ее телохранителей.

Стефан ошалело осматривался и, кажется, собирался блевать. Я речитативом бормотал ему «держись, парень, держись, нельзя, чтобы охотники видели слабость Стража», а сам внимательно изучал лица нехристей. На которых в равных пропорциях смешивалась усталость, уходящее возбуждение боя и удовлетворение от хорошо сделанной работы.

Брезгливостью, в отличие от моего подопечного, никто из них не страдал. Гринь, словно кусок засохшего дерьма, тронул носком сапога окровавленную женскую кисть и произнес, непонятно к кому обращаясь.

— Значит Страж у нас не один ходит…

Хотя почему непонятно? Вполне себе понятно — реплика его была обращена ко мне. И он ждал ответа даже не от Стража, а именно от меня.

Существование наставителей — не такая уж и тайна. Считай, каждый мальчишка из общины о нас знает. В знаниях этих, как водится, всякой ерунды куда больше, чем правды, но все-таки. А вот жители фронтира, куда власть Ассамблеи вместе со светом веры Христовой пришла хорошо если пять-десять лет назад, вроде как не должны были. Даже не потому, что от них это скрывалось, просто — кто бы рассказал? Наставителей немного, далеко не каждый воин при жизни заслуживает право продолжить свою борьбу со злом после смерти. Да и ставят их только бродяжникам, вроде моего Стефа, а они парни не болтливые.

А нехристи знали. Не догадывались, а именно знали. Как-то смогли определить мое присутствие в теле Стража и теперь желали расставить точки над латинской буквой.

— Я буду говорить, — сказал я Стефану и, дождавшись его разрешения, взял на себя управление речевым аппаратом. Давно такого не делал, с последнего Трибунала, через который всех граничников прогнали после битвы под Москвой.

— Меня зовут Оливер Тревор. Я цифровая копия личности Стража, уже много лет как умершего естественной смертью. Я наставитель, как вы уже догадались. С этим разобрались?

Нехристи синхронно кивнули и даже на шаг отступили. Переход от обычной речи Стефана, им уже знакомой, к моему монотонному и безэмоциональному голосу стал для них неожиданностью.

Меня это позабавило. Два битых и опытных нехристя, только что принявших бой с гвардией Темного Слуги и убивших последнего, вдруг испуганно отшатываются, услышав голос наставителя.

— Предлагаю тот факт, что в теле одного Стража находятся две личности, обсудить позже, — продолжил я тем временем. — А прямо сейчас поговорить о магии, которую один из вас, скорее всего Гринь, применил в бою с Темной Слугой.

В руки они себя взяли довольно быстро. Да и то верно, на этих землях впечатлительные особы долго не живут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы-то готовы быть откровенными, дохлый Страж, — произнес Прол, в этой парочке явно бывший неформальным лидером. — И про магию тебе расскажем, не сомневайся даже. Но только после того, как ты нам поведаешь, какого рожна за тобой эту сучку отправили? Это же не ватажники-дикари! Это жрица, мать ее, а до ближайшего Стола Крови триста верст по бурелому. Значит, пришла она сюда порталом, а это же какую кучу Силы потратить пришлось!