Личный выбор - Валерий Горшков

– Почему раньше я ничего не знал про этого облома? – строго спросил Дреев, вдавливая окурок в пепельницу. – Опять тихаришься, Илюша… Или забыл, как «бычки» в глазах шипят?

– Так это… вы не спрашивали ничего, – потупился Козырь. – У меня по всему Питеру сотни всяких знакомых, сразу и не вспомнишь.

– Ладно, не ссы, – примирительно ухмыльнулся капитан. – Ты хоть фамилию этого вышибалы знаешь?

– Нет… – мотнул головой информатор. – Только кличку. Но рожа у него протокольная, такого один раз увидишь, потом всю жизнь помнить будешь. На артиста американского Дольфа Лундгрена чем-то похож, только волосы черные и бицепсы покруче. Приложит в табло легонько, мало не покажется… В «Диктаторе» его каждая собака знает, так что пацаны сильно не бузят. Чревато. Если очень хочется – выходят биться на улицу…

Капитан наконец рванул свою рюмку водки.

– Хочешь бесплатный совет?

– Ну… – без энтузиазма покосился на Валеру тайный осведомитель.

– Бросай бухать, понял? Здоровье не купишь. Все, мне пора.

Капитан встал с кресла и протянул поднявшемуся вслед за ним похмельному Козырю руку.

Тот вяло стиснул ее влажными прохладными пальцами и поплелся следом за опером в коридор.

«Пристукнуть бы его как-нибудь, чтобы раз и – все… – с грустью подумал наркобарыга, глядя на широкую спину прочно держащего его на крючке мента. – Звездануть молотком по затылку, а потом разрубить на куски и вывезти за город, на болота!»

– Да, кстати… – уже положив руку на дверной замок, неожиданно обернулся Дреев. – Когда ты наконец поставишь себе телефон? Случись вдруг хренотень – никакой оперативной связи с агентом. В общем, так… – Он больно ткнул крепким, как камень, указательным пальцем в хилую и бледную грудь сбытчика «дури». – Чтобы сегодня же сходил в «Дельту» и оформил себе мобильник. Насчет отсутствия денег не звезди, знаю я твои доходы. Второй раз повторять уже не стану, увижу, что трубы нет, – сразу прилетит в табло. Усек?

– Ладно, – обреченно буркнул, отведя взгляд в сторону, Козырь. – Сделаю…

«В следующий раз точно убью! – подумал он со злостью, закрывая за шагнувшим на лестницу опером тяжелую входную дверь квартиры. – Достал, сука легавая, кончилось мое терпение».

Медсестра Анечка снимает стресс своему шефу

Свернув с проспекта, оставив позади райотдел милиции и взвизгнув тормозами, «Волга» вскоре остановилась у парадного входа в расположенный в бывшем административном здании на Гражданке коммерческий медицинский центр «Славия», верхний этаж которого занимала клиника пластической хирургии.

Тот, что представился Ткачевым, достал из-под куртки пистолет, загнал патрон в ствол и убрал оружие в боковой карман. Взялся за дверную ручку автомобиля, а потом, словно позабыв задать вопрос раньше, посмотрел на Евгения и спросил:

– Кто сейчас в клинике?

Это прозвучало так, словно офицерам спецслужбы предстояло не торчать у компьютерного монитора, а, как минимум, освобождать захваченных бешеными чеченами заложников.

– Одна дежурная сестра и два пациента в стационаре, обе женщины, – бесцветно отозвался Блох. – Вы кого-то боитесь? Напрасно.

– Выходи, лепила. И не нервируй меня. Предупреждаю в первый и последний раз, потом сразу в рожу, – полуобернувшись назад, наконец подал голос сидящий за рулем широкоплечий парень. Похоже, в этой «сладкой парочке» он был старшим. – Топай!

Вышли из машины, поднялись по ступенькам к двери, над которой висела потайная видеокамера.

Только сейчас Евгений обратил внимание, что в руке грозного водилы покачивается плоский, судя по виду, увесистый чемоданчик.

Нажав комбинацию на пульте, Блох распахнул дверь и первым прошел внутрь. Включил неработающее освещение и, не оглядываясь на спутников, поднялся по лестнице на четвертый этаж, где над бронированной дверью в клинику находилась вторая видеокамера. Снова пробежался пальцами по пульту, дождался тихого щелчка и вошел в офис.

Миловидная темноволосая девушка в идеально отглаженном голубом медицинском костюме, сидящая за столом у стены и красящая ногти перламутровым лаком, при виде вошедшего врача быстро опустила кисточку во флакончик, торопливо встала и чуть удивленно перевела взгляд на сопровождающих шефа незнакомых мужчин с каменными лицами.

– Привет! Как себя чувствуют наши уважаемые дамы, Анечка? – улыбнувшись резиновой улыбкой, мимоходом поинтересовался Евгений, направляясь вперед по коридору к своему кабинету. – Жалоб нет?

– Нет, Евгений Викентьевич, все хорошо! Они сейчас спят, – с энтузиазмом ответила девушка. – Может, я приготовлю кофе?..

– Обойдемся, – бросил эскулап, доставая из портмоне пластиковую карточку.

Миновав рабочее место секретаря, он чиркнул электронным ключом по сканирующему устройству и вошел в кабинет.

Включил компьютер, набрал пароль доступа к одной из трех групп файлов, не самой конфиденциальной, и, поймав колючий взгляд старшего из фээсбэшников, небрежным жестом указал на монитор, на котором появилась голубая сетка «Нортона» с именами файлов.

– Приступайте, прошу! А я, если не возражаете, пока вздремну. Спать, знаете ли, очень хочется! – Под пристальными взглядами службистов Блох пересек помещение и демонстративно развалился на длинном кожаном диване у стены, рядом с мерцающим подсветкой большим аквариумом с неспешно плавающими среди водорослей разноцветными рыбками. – Не возражаете?!

– Я тебя предупредил, лепила, не зли, – недобро процедил водила, для Евгения так и оставшийся безымянным. – Будешь понты гнать – пожалеешь. Клоун…

Вопреки ожиданиям хирурга, посланцы могучей спецслужбы не стали листать файлы, а извлекли из чемоданчика плоскую черную коробочку с двумя рядами кнопок и крохотным экраном, при помощи провода соединили ее с компьютером и быстро перегнали содержимое жесткого диска на свой шпионский аппарат, вне всякого сомнения обладающий огромным запасом памяти. Теперь у них была запись всего, что находилось в главном компьютере клиники.

Затем безымянный фээсбэшник отсоединил провод, убрал мини-компьютер назад в чемоданчик, закрыл цифровые замки, взяв из пенала на столе авторучку, что-то бегло черканул на листке отрывного календаря, сорвал его и спрятал в карман. Переглянулся с коллегой, чуть заметно кивнул, подхватил чемоданчик и, не сказав ни слова, неспешно вышел из кабинета.

Оставшийся возле стола Ткачев, поманив хирурга пальцем, подождал, пока тот встанет с дивана и подойдет, и сказал:

– Мы решили не тратить понапрасну ваше драгоценное время, уважаемый Евгений Викентьевич, и просто скопировали «винчестер»! Можете быть свободны. Пока… Мы оценим любезно предоставленную вами информацию сами. Если потребуется – подберем ключи к другим группам файлов и если… после просмотра фотографий клиентов у нас появятся вопросы, я дам вам знать, и мы встретимся еще раз. Приятно было познакомиться, до встречи! Извините за столь поздний визит, но служба есть служба!

Панибратски похлопав врача по плечу, Ткачев улыбнулся и, развернувшись, вышел из кабинета.

Секунд десять спустя послышался тихий стук закрываемой в холле клиники бронированной двери.

Вскоре в кабинет с чашечкой дымящегося кофе вошла запыхавшаяся и перепуганная Анечка.

– Кто были эти люди, Женя? Что они от тебя хотели? – дрогнувшим голоском спросила девушка, поставив ароматный кофе на стол и подойдя к задумчиво покусывающему губы Блоху. – Они из милиции, да? Интересовались кем-то из наших клиентов?

– Не думай об этом… – отмахнулся, покачав головой, врач.

Он некоторое время оценивающе разглядывал стоящую перед ним девушку, а потом в его глазах промелькнул холодный огонек.

Протянув руки, хирург взял Анечку за талию, рывком привлек к себе, отчего она охнула, затем подцепил пальцами резинку на невесомых брючках, сдернул их вместе с трусиками вниз, до колен, после, не дав девушке опомниться, развернул ее на сто восемьдесят градусов, сильно бросил на кожаный диван лицом вниз и, тяжело сопя, навалился сверху, одной рукой торопливо расстегивая штаны, а второй – тиская пышную, упругую грудь.

– Ну, Женя… ну подожди, – тихо охала, слабо сопротивляясь вдруг неожиданно обуявшей шефа страсти, дежурная медсестра. – Что это с тобой случилось?! Ты – словно дикий зверь!.. Не рви!

Наконец справившись с одеждой и почуяв налившейся силой вздыбленной плотью мягкую, гладко выбритую влажную щелку между ног Анечки, Блох рывком вошел в нее и принялся яростно двигать бедрами, стараясь вонзить свой эректор до самого упора.

– Женя, прекрати, мне больно! – отчаянно взвизгнув, попыталась вырваться девушка, но стальные пальцы хирурга больно вцепились в ее груди, а придавивший к дивану торс не давал даже пошевелиться. – Отпусти меня!.. Скотина, переста-а-ань!..

В последний раз изо всех сил ударив пахом в ягодицы медсестры, Блох протяжно выдохнул, на секунду-другую затих, а потом, пошатываясь, словно на шарнирах, встал на ноги, натянул трусы с брюками, застегнул ремень, подошел к встроенному в стену мини-бару и, пока всхлипывающая, размазывающая слезы по испачканному косметикой лицу изнасилованная Аня, поливая его ругательствами, одевалась, налил себе полный стакан шотландского виски и залпом выпил, легко, словно воду.