Крест в законе - Б. Седов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 3
ОБРЕЧЕННЫЙ СПЕЦНАЗВот вам жизнь без прикрас,
Без утайки и сплетен.
Обреченный спецназ
Ни за что не в ответе.
Подготовка к любому боевому выходу в составе штурмовой или разведывательно-диверсионной группы была для полковника госбезопасности Виктора Даниловича Коновалова своеобразным ритуалом, основой которого служил принцип: «Не покаешься - не согрешишь, а не согрешишь - не покаешься».
Сумасшествие это началось еще в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году в Афганистане, незадолго до вывода ограниченного контингента советских войск из этой не дружественной нам страны.
Коновалова, тогда еще лейтенанта, выпускника «вышки» - Высшей школы КГБ при Совете Министров СССР - угораздило вляпаться в неимоверное дерьмо. Незадолго до окончания сдачи государственных выпускных экзаменов он, не сдержавшись, набил лицо сокурснику, которого уличил в мелкой краже. Веня Сорокин беззастенчиво таскал из тумбочек однокашников всякую ерунду: бритвенные станки Gillette с двойными «плавающими» лезвиями (тогда еще жуткий дефицит, привозимый втихаря из-за границы), сигареты Marlboro (оттуда же), голландские презервативы с «усиками» и ароматом садовой земляники.
Все в общежитии о пакостях Венечки знали. Но связываться не хотели, особенно когда до получения дипломов оставались какие-то полтора месяца. К тому же разного заграничного хламья у слушателей «вышки» всегда было в избытке, ибо простые смертные здесь не учились. Большинство будущих гениев разведки и контрразведки имело солидных родителей. Папаши и мамаши трудились на благо Отечества, как правило, консулами, торговыми советниками, военными атташе или даже посланниками.
И все бы Вене сошло с рук, если бы не покусился он в припадке клептомании на самое святое - бутылку «Бурбона», специально припрятанную Коноваловым, чтобы отметить успешную сдачу экзамена по предмету «научный коммунизм». Этого ему Виктор простить не мог.
Веня как раз распивал содержимое бутылки, закрывшись в кабинке туалета, когда Коновалов занимал соседние «апартаменты». Запах виски неожиданно перебил все другие естественные запахи. И это не могло не насторожить.
Заглянув через невысокую перегородку, Коновалов обалдел от такой наглости.
Веня, развалившись, сидел на унитазе и хлебал из горла!
Перемахнуть через перегородку было делом одной секунды. А дальше Вене пришлось пить не из горла фирменной бутылки, а из того самого унитаза.
Да, не повезло Сорокину. А Коновалову, как оказалось в конечном счете, не повезло еще больше.
Отец Вени Сорокина руководил резидентурой советской нелегальной разведки в одной западной стране. Имел генеральские погоны и, говорят, был лично знаком с Михаилом Сергеевичем Горбачевым.
Веня, само собой, пожаловался папеньке на негодяя Коновалова, и тот пообещал наказать грубияна и драчуна.
Короче говоря, окончив высшую школу, отправился лейтенант Коновалов служить не в Токио или Амстердам. И даже не в Софию или Будапешт.
Август тысяча девятьсот восемьдесят седьмого он встретил в Кабуле, как положено, представляясь новому начальству и получая дальнейшее назначение. А сентябрь - в провинциальном Баграме, безрадостно вступив, как в дерьмо, в должность оперативного уполномоченного особого отдела военной контрразведки мотострелкового полка. Такого подарка судьбы врагу не пожелаешь, если принять во внимание, что бывшие однокурсники гуляли в это время по Парижу, лакали отменное пиво в Праге или, на худой конец, протирали штаны в Москве на Лубянской площади. Сам Веня Сорокин уселся в мягкое кожаное кресло секретаря протокольного отдела советского посольства… Не важно, где. Там неплохо платили, работой не перегружали и, что самое главное, никто ни в кого не стрелял.
В то время, когда Веня разъезжал по Западной Европе в роскошном volvo с дипломатическими номерами и щеголял в немецком костюме, итальянской шелковой сорочке и французском галстуке, Коновалов одевался в армейский камуфляж, обувался в грубые яловые ботинки, хватал из «пирамиды» автомат и на раскаленной от солнца спине бронетранспортера мчался с пехотой перехватывать очередной караван с оружием или засевших в ближайшем ущелье душманов.
Все справедливо. Потому что папы генерала-разведчика у Коновалова не было. Он вообще никогда не видел и не знал своего отца. А в Высшую школу КГБ поступил по комсомольской путевке, отслужив два года солдатом в пограничных войсках и оттоптав до боли в ногах дальневосточные рубежи необъятной Родины.
- Витек, подъем! - разбудил его как-то среди ночи капитан Серега Бабич, командир разведывательной роты. - Уходим на «боевые»!
Спустя пять минут три «бэтээра», урчащие сдвоенными моторами и, словно муравьями, облепленные бойцами полковой разведроты, выехали за пределы военного городка.
- Куда едем? - с трудом перекрикивая рев двигателя, спросил Коновалов Бабича. Броню на ухабах нещадно раскачивало. Приходилось крепко держаться за ствол крупнокалиберного пулемета, плотно привалившись спиной к башне, чтобы в темноте не свалиться под колеса идущих следом машин.
- Под Джебалем; в заброшенном селении Айдыр - банда Рафани Хайруллы! Они сегодня ночуют там, а будущей ночью собираются уйти на Саланг!
- Откуда знаешь?
- Разведотдел сороковой армии ориентировку прислал!
- Странно!
- Что странно? - БТР здорово тряхнуло, и Серега Бабич едва не слетел с брони. Хорошо, что Коновалов успел подхватить его под руку.
- Странно, что особистам об этом ничего не известно!
- А вы, блин, всегда хотите обо всем раньше других знать, да?
- Я хочу, чтобы военная разведка предварительно согласовывала свои действия с контрразведкой!
- Некогда, Витек! Некогда! - кричал капитан осипшим голосом. - Пока будем согласовывать, Рафани уйдет! Ему уже два раза меня обмануть удавалось! Теперь я его прищучу!
- Так щучил бы без меня! Я тебе зачем?
- На всякий случай! Чтобы потом твои же «контрики» меня за жопу не прихватили и в Ташкент в военную прокуратуру не отправили!
Миновав пустынную часть дороги, колонна из трех бронетранспортеров въехала в так называемую зеленую зону. По обе стороны дорожного полотна потянулись густые мандариновые заросли, в которых душманы обычно и любили устраивать засады.
Всяческие разговоры прекратились.
Прожекторы «бэтээров» неустанно шарили по «зеленке». Солдатики на броне собрались, насторожились, приготовили оружие к бою. До рези в глазах всматривались в темноту. Страшно, блин! Того и гляди, из кустов шарахнут гранатометы «духов».
Застопорят на дороге первую машину и начнут, как сумасшедшие, бить из пулеметов. Такое уже не раз было. И много русских пацанов полегло в такой вот зеленой зоне.
Но на этот раз все обошлось. Благополучно проехав «зеленку», свернули в низину, по команде Бабича заглушили моторы и спешились.
Солдат было тридцать человек. Офицеров двое - капитан Бабич и лейтенант Коновалов.
- Смотри туда, - рукой указал капитан в сторону раскинувшегося в стороне селения. - Это и есть Айдыр.
Уже начинало светать. В утренней дымке проступали неказистые глинобитные домики, огороженные такими же неказистыми глиняными дувалами - невысокими заборчиками. Никакого движения в селе не замечалось. Будто вымерли все.
- Мирных там точно нет? - на всякий случай спросил Коновалов.
- Говорю же - село заброшенное, - ответил ему Бабич. - Там сейчас только бандиты Рафани Хайруллы.
- Странно, что охрана не выставлена.
- Ничего странного. Он нас не ждет, потому что ночует здесь первую ночь. Думает, сука, что об этом никто не знает. А мы его сейчас и накроем.
- Что, вот так сразу, без разведки? Может, пошлем двух бойцов - пусть проверят?
- Ты меня не учи, лейтенант, ладно? - оскорбленным тоном проговорил Бабич. - Я в Афгане четвертый год. А ты - всего девятый месяц, если я не ошибаюсь. Так что позволь мне решать. Разведка! - Обратился к бойцам. - Приготовились! «Мочим» всех без разбору. Паспорта не спрашивать. Берегите свои жопы. Пошли.
В селение Айдыр налетели ураганом, сметая все на своем пути, безостановочно стреляя, забрасывая в дома ручные гранаты и работая в ближнем бою ножами.
А когда рассвело, лейтенанту Коновалову вдруг очень захотелось удавиться.
Банды полевого командира Рафани Хайруллы в селе Айдыр не оказалось. Зато были старики, женщины и дети. Из оружия были найдены всего два «бура» - длинноствольные охотничьи ружья, изготовленные еще в восемнадцатом веке. Никто из этих «буров» выстрелить так и не успел.
Так вышло, что разведчики, беспрекословно повинуясь приказу капитана Бабича, вырезали и расстреляли всех до одного жителя Айдыра.
Сам Коновалов ни разу выстрелить не успел - бойцы полковой разведроты сделали свое дело за несколько минут. Но при этом в полной мере считал себя соучастником кровавой резни. Если был в этом чудовищном рейде и не остановил Бабича, значит, кровь невинных людей и на его руках.