Япония. Вся правда. Первая полная антология катастрофы - Роман Цирулев

Работающим на второй АЭС пришлось особенно тяжко. Им пришлось поддерживать коллег на первой АЭС, которые занимаются восстановительными работами, и одновременно обеспечивать безопасность собственных реакторов. Обстановка совершенно напоминает зону военных действий.

Все работают на износ и в психологическом, и в физическом отношении. Пожалуйста, поймите это.

Компания может избавиться от атомной энергетики, чтобы спасти себя, но мы будем биться до конца. Прошу вас о постоянной поддержке из штаб-квартиры.

Работник на Фукусиме.

(Примечание – перевод: Slon.ru).

Комментировать эти письма бессмысленно. Можно только попытаться представить, что творилось в душах скрытых от мира безликими защитными костюмами людей, в течение недель не имеющих возможности узнать ничего о судьбах своих близких, и знающих при этом, что каждый новый день приносит все новый непоправимый ущерб их собственному здоровью…

Еще через несколько дней в итальянской газете La Reppublica появилось интервью Кадзуо Яакота, одного из добровольцев, участвовавших в работах на аварийной станции. 39-летний Яакота рассказал о тяжелых условиях работы на станции – изнурительной рабочей смене, нехватке и однообразии питания, невозможности принять душ или проветрить помещение, где спят ликвидаторы. Также он подчеркнул, что среди них много «отчаявшихся» – потерявших все от удара цунами, чьим новым смыслом жизни стала борьба с радиацией.

Российской «Новой газете» тоже удалось взять интервью у непосредственного участника событий – начальника подразделения одной из токийских пожарных частей Юкио Такаямы, работа которого заключалась не в тушении пожаров, а в спасении людей из-под завалов в пострадавших от землетрясения районах. Такаяма также провел полчаса в непосредственной близости от станции, налаживая систему подачи воды для ее охлаждения. По его словам, желающих добровольно участвовать в устранении последствий аварии в Фукусиме оказалось даже больше, чем требовалось. «Не надо делать из нас героев», – сказал Такаяма: готовность пожертвовать собой ради коллектива из японского общества никуда не делась, несмотря на всю его модернизацию.

Мать одного из ликвидаторов рассказала американским журналистам, что ее сын и его товарищи с пониманием и спокойствием относятся к своей возможной участи. Они осознают, что от полученной радиации могут умереть в ближайшие месяцы, а если этого и не случится, рано или поздно (скорее рано) имеют все шансы заработать смертельный рак, ведь, несмотря на все измерения, точно предсказать последствия той или иной дозы на каждый конкретный организм невозможно. Чернобыль начал забирать первых жертв облучения в первые же дни после аварии. Фукусима оказалась более милостивой к людям, но последствия долгого нахождения вблизи ее полуразрушенных реакторов могут проявиться через годы. К началу апреля уже 21 человек получили дозу радиации в 100 мЗв – максимальную для работника атомной отрасли в обычное время, после которой он освобождается от подобной работы по состоянию здоровья.

Примерно через месяц после аварии условия работы несколько улучшились – рацион питания ликвидаторов улучшился и стал разнообразнее, они получили больше времени для отдыха, а главное – возможность в свободные дни выехать за пределы зоны отчуждения и увидеться со своими родными во временных лагерях для пострадавших от землетрясения и цунами. Правда, многие говорили, что там их оскорбляли как работников компании, ответственной за такую серьезную катастрофу. Поскольку время шло, а значительного улучшения ситуации заметно не было, народная ненависть к TEPCO только росла, в том числе ее критиковали за недостаточно внимательное отношение к собственным сотрудникам, работающим на ликвидации. К примеру, компании потребовалось слишком много времени для того, чтобы обеспечить всех ликвидаторов дозиметрами (как и для всего остального, впрочем). Запасы этих приборов были повреждены во время удара цунами, и они оказались непригодными к использованию – в результате многие работники станции были вынуждены передвигаться по станции, не имея возможности знать точный уровень излучения в каждой конкретной точке.

Однако, несмотря на некоторые улучшения, время шло, а работы меньше почти не становилось, и усталость ликвидаторов накапливалась. Результаты медицинского исследования, проведенного среди работников станции в середине апреля, были невпечатляющими – многие жаловались на хроническую усталость, проблемы со сном, признаки депрессии и даже высказывали боязнь умереть от переутомления. Кроме того, врачи отметили у некоторых работников осознание личной вины за аварию, что еще хуже сказывалось на их психологическом состоянии.

Как бы ни сложилась в дальнейшем судьба тех, кто своими собственными руками спасал страну, а может, и весь мир от еще более серьезной аварии, уже сейчас можно сказать, что в памяти потомков они останутся. Японцы – нация благодарная, и имена своих героев она будет помнить. Впрочем, тщеславие им как наследникам сорока семи ронинов вряд ли свойственно, и все свои подвиги они совершают ради других – ради своих детей, своих близких, своей компании, своей страны, ради ее прекрасной природы и ради жизни на земле…

Глава 5

Новая эра

…пятидесятидневный ливень принес равнине мор и разорение полей, но зато людям, взорвавшим огромные обломки скал и глыбы черной окаменевшей земли, позволил начать новую жизнь.

Природная катастрофа – землетрясение и цунами у северо-восточного побережья Хонсю – породила техногенную катастрофу на атомной станции, которая, в свою очередь, стала причиной экологической и гуманитарной катастрофы на большой территории: природа оказалась заражена, люди были вынуждены в спешке покинуть свои дома, возможно, навсегда. Все это вместе причинило огромный экономический ущерб Японии, а также нанесло тяжелую психологическую травму не только ее народу, но и всему населению земного шара. Как говорится, беда не приходит одна, и катастрофы, подобные фукусимской или чернобыльской, меняют наш мир навсегда. Попробуем разобраться в том, какие последствия для Страны восходящего солнца и для всей планеты будет иметь произошедшее в префектуре Фукусима весной 2011 года.

Главный враг

Любое атомное оружие имеет два поражающих фактора – быстрый и долговременный. Быстрый – это взрыв невиданной и невообразимой человечеством доатомной эпохи силы, сметающий все живое и неживое в радиусе многих километров вокруг своего эпицентра. Ущерб от него чудовищен, однако мгновенен – взрывная волна распространяется за несколько секунд и исчезает навсегда. Второй фактор невидим и неосязаем, но гораздо более коварен – это радиация, высвобождающаяся во время взрыва и заражающая территорию на долгие годы, а иногда и тысячелетия, в зависимости от типа начинки атомной бомбы. Его эффект, вначале незаметный, может проявиться через годы, а может и вовсе дать о себе знать только внукам людей, в свое время оказавшихся в зоне высокой радиации. Этот невидимый враг убил выжившую во время взрыва Хиросимы Садако Сасаки и погубил здоровье многих японцев, живших впоследствии на территории бомбежек 6 и 9 августа 1945 года.

Справедливости ради надо сказать, что радиационное заражение тогда было не столь сильным, каким оно могло бы быть, скажем, от взрыва боевой ядерной боеголовки современного образца. Сброшенные на японские города бомбы «Малыш» и «Толстяк» были достаточно примитивными с точки зрения современных технологий. К примеру, в «Малыше» реакция деления происходила всего в 700 граммах урана, что в тысячи раз меньше, чем во время работы ядерного реактора. Тем не менее и эта радиация отразилась на здоровье десятков тысяч людей, многие из которых умерли в последующие годы.

Во времена бомбардировок Хиросимы и Нагасаки само явление радиации еще не было широко известным, и не существовало такого понятия, как радиационная безопасность. Люди, многие из которых вовсе не подозревали о существовании какой-то опасности в районе взрыва, селились на старых местах уже вскоре после бомбежки; правительство этому особенно не препятствовало. Главным шоком и главной скорбью японцев, связанной с атомными бомбардировками, стали именно сами взрывы и гигантские разрушения от них, а не последующее заражение территории. Именно поэтому в их сознании атомная угроза прежде всего выглядит как угроза атомного оружия, а не радиации. Этим частично можно объяснить и готовность японцев развивать атомную энергетику, несмотря на то что они продолжают оставаться самыми последовательными борцами за полное уничтожение и запрет всех ядерных арсеналов.

Но за прошедшее со Второй мировой войны время понятие радиоактивного излучения и связанной с ним угрозы стали известны любому образованному человеку и даже вошли в массовую культуру, породив немало фантастических произведений, сюжет которых строится вокруг этой угрозы. А после аварии на Чернобыльской АЭС мир и вовсе охватила настоящая радиофобия, сильно подорвавшая, кстати говоря, авторитет и перспективы всей атомной отрасли. Новый ее всплеск случился после аварии на «Фукусиме-1», мир охватила паника, подогреваемая тем, что никто толком не понимал, насколько опасны выбросы со станции, куда они могут добраться и как именно повлиять на людей. Но достаточно было одного магического слова – радиация, – чтобы люди по обе стороны океана бросились скупать не только дозиметры и йод (обыкновенный, дабы с его помощью защититься от смертельно опасного йода-131), но и места в бункерах, заблаговременно построенных на случай конца света, – в США цена «номера» в таком заведении подскочила в 10 раз.