Республика из пепла - Иван Владимирович Булавин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дело шло к вечеру, можно сказать, к ночи, но сейчас поздняя весна, поэтому темнеет поздно. Библиотека, разумеется, уже не работала, поэтому пришлось пока обойтись без книги. Вместо этого, бросив вещи, решил прогуляться по городу.
Село я не зря назвал городом, дело тут не в размерах, дело в очаге именно городской цивилизации. А это и многоэтажные дома, и население, состоящее в основном из рабочих и администраторов, и больший доступ к благам культуры. Когда начало темнеть, на улицах зажглись фонари, электрические, что характерно. Было их немного, но центральные улицы кое-как освещали, на самих улицах вдруг оказалось много народа, гуляла молодёжь, парочки прогуливались под руку, чуть дальше встретился полицейский, молодой крепкий парень в мундире, как у Феликса, но с погонами сержанта. Видно было, что не просто по делам пошёл, именно патрулирует, за порядком смотрит. Впрочем, работы у него было относительно немного. Пьяных я не видел, из кабака временами выходили люди в подпитии, но они практически сразу куда-то исчезали. Правила строгие? Или просто неприлично пьяным ходить? Вообще, обстановка пасторальная. Вечер, работяги после напряжённого дня культурно отдыхают. Нашёл библиотеку, как и предполагал, закрыта уже, до восьми работает, а вот кинотеатр. Сразу захотелось пойти посмотреть фильм, да только сеанс уже начался, а следующего не будет, поскольку поздно уже. В другой раз оценю.
На окраине села обнаружил естественную границу, реку, шириной метров сорок, довольно глубокую. Через неё был перекинут мост. Прогулялся и по нему, неплохая постройка, из толстых брёвен на двух мощных деревянных быках, заполненных валунами. Надо бы хоть знания освежить, что за речка, как населённые пункты называются. Понятно, что названия теперь в массе своей новые, но они ведь на месте каких-то старых появились. С другой стороны, за это время и рельеф вполне мог измениться, если лесная зона расширилась аж до моря, то и реки могли русло поменять. А переименовывать их некому было.
Закончил прогулку я часам к десяти, вернулся домой, радуясь, что город-село относительно невелико, а потому заблудиться сложно. Сам открыл калитку и прошёл внутрь. Свет ещё горел, Татьяна возилась на кухне, а дети, хоть и не спали ещё, временно притихли.
Пройдя в свою комнату, присел на кровать. Спать пока не хотелось, а занять себя нечем. Тут вспомнил о гигиене. Помыться бы, а у меня ни мыла, ни бритвы, надо будет завтра в течение дня этот вопрос утрясти. А какие тут бритвы? Вряд ли «Жиллет» с двадцатью лезвиями и увлажняющей полоской. Может, хоть сменные лезвия для станков производят? А то придётся опасной бриться, а я не умею. Впрочем, брились люди как-то раньше, все живы остались, вот и я смогу.
Погасил свет и прилёг на кровать, сначала в одежде, потом, напрягшись, заставил себя встать и раздеться, оставив только трусы и майку, а рубашку и брюки сложил на стуле. Стоило закрыть глаза, как в дверь постучались. Думал, что это хозяйка, а оказалось дети.
— А как вас зовут? — немедленно спросила девочка.
— Дядя Олег, — представился я.
— А меня — Даша, а это, — она погладила по голове мальчика, — Коля.
— Очень приятно, — кивнул я.
— А вы нам книжку почитаете? — вдруг выдал Николай.
— Если книжка есть, давайте, почитаю.
— А ну не надоедайте! — раздался строгий окрик из кухни.
— Да мне нетрудно, — тут же успокоил её я.
— Полчаса, — строго сказала Таня, высунувшись из кухни. — Потом все по койкам, а то завтра я вас не разбужу.
На том и порешили, Даша приволокла толстую книгу в кожаном переплёте, оказавшуюся сборником Пушкина, книга толстенная, так и Александр наш Сергеевич написал немало, надо полагать, он там весь собран. Закладка, естественно, лежала на сказках. Вот «О мёртвой царевне и семи богатырях», на нужном месте открыта.
— Я сама медленно читаю, — виновато сказала Даша, — Коля не хочет так слушать.
— Зато я быстро, — ответил я и начал читать с выделенного места:
Перед утренней зарёю Братья дружною толпою Выезжают погулять, Серых уток пострелять, Руку правую потешить, Сорочина в поле спешить, Иль башку с широких плеч У татарина отсечь, Или вытравить из леса Пятигорского черкеса.Экий нетолерантный у нас Александр Сергеевич, ну, да ладно, это его дело. Я немного притомился, дочитав сказку до конца, но результат того стоил. Дети, сидя справа и слева от меня, постепенно засыпали. Дочитав последнюю строку, я понял, что Дарья активно клюёт носом, а Коля и вовсе спит, активно посапывая носом и завалившись на меня.
— Спать, — скомандовал я.
Дарья встрепенулась и, сонно пробормотав «Спокойной ночи», отправилась к себе в постель, а вот Колю пришлось относить на руках. После этого, с чувством выполненного долга, я собрался завалиться на кровать, но тут раздался тихий голос хозяйки:
— Спишь уже? Если нет, то иди чай пить, я пирожков напекла.
Про пирожки — это и так ясно, нюх у меня хороший. С чем, интересно?
— Иду, — я вскочил, сделал два шага, потом вернулся и натянул штаны, одно дело книжку детям читать, можно и раздетым, а к столу в трусах и майке идти неприлично.
Стол был накрыт скромно, но со вкусом. Большая плетёная корзинка с пирожками, заварочный чайник и два фаянсовых кружки. По запаху я понял, что чай — совсем не чай, а просто какой-то травяной сбор, привозного на всех не хватит, но и это было неплохо.
— Садись, — с улыбкой сказала Татьяна, указывая
