Республика из пепла - Иван Владимирович Булавин

скотины поднять, коровы, свиньи, лошади, куры, — всё есть. Даже соседям иногда продаём. А в Столице всё технику производят, да всё лучше. Железные дороги запустили, несколько веток, сейчас новые строят, электричество проводят всё дальше. Инженеров грамотных учат, докторов, учителей, книги печатают. Старик, когда жив был, завещал всем грамотными быть, мол, неважно, ты слесарь, инженер или пахарь, а будь добр, школу закончи.

— А за пределами что? И насколько велика страна?

— Страна наша невелика. То есть, пространство большое, а населения мало, — снова включилась в разговор учительница. — Границы условные, с западной стороны Дона выгнута дугой, от бывшей Брянской области на юг, на самом юге границы нет, но там, где степь начинается, степняки правят, а у самого моря владения чистых, там наши иногда ходят, но деревень поблизости нет.

— Степняки — это кочевники? — уточнил я.

— Ещё какие, — угрюмо согласился Феликс. — Скотоводы, но любили в набеги ходить, грабили, людей в рабство угоняли. Но это давно, а как у нас армия появилась, пусть небольшая, да оружие стали производить, так и не стало набегов. Лет пять назад они снова рыпнулись, да их так причесали, что больше и не слыхать.

— Феликс-то знает, сам участвовал, — добавил Фокин.

— Ещё как знаю, — пристав усмехнулся. — Медаль дома на стенке висит, пулемётчиком был.

— Так, — я терялся в вопросах, пытаясь расставить их в порядке убывания важности, — пулемётчик, так у вас пулемёты есть? А я думал, что с оружием всё плохо, Стас с мушкетом охотился.

— Оружие есть, — важно сказал Феликс, — только мало его, у армии и полиции, у меня в арсенале лежат стволы, гражданским почти не даём, даже за деньги. А так есть, пулемёты, винтовки, автоматы, пистолеты, — он хлопнул себя по кобуре, — даже револьверы одно время выпускали. С патронами проблемы были, до сих пор дефицит, в калибрах одно время разнобой был, это я помню ещё. Но сейчас получше стало, глядишь, скоро и охотникам давать начнут, дело-то полезное.

— Так, ясно, — я почесал затылок и отхлебнул остывшего чая, в который так и забыл положить сахар. — А соседи у вас есть? Другие страны? На юге — кочевники и чистые, на востоке — Дон, за Доном кто?

— От Дона до Волги живут крестьяне, те, кто выжил после всех потрясений, вот только они пока сами по себе, от цивилизации далеко, живут как в древности. С нами дружат, но подчиняться пока не желают, раньше не желали, теперь уже передумали, скоро территория в том направлении вырастет, до Волги и даже дальше, — объяснил Фокин.

— Запад?

— На западе, где Украина и Белоруссия были, ограничений нет, проблема в нескольких радиоактивных пятнах, там до сих пор жить человеку вредно. Мы на Донбасс облизываемся, там место почти безлюдное и угля прорва, у нас угля почти нет, а из дерева топливо плохое. Вроде даже хотели туда дорогу железную строить, да только там заражено всё, мало мест, где человеку находиться можно.

— Так, а на севере что?

— На севере ничего, то есть, много чего, руины там почти не исследованные, но там радиация почти сплошь, а кое-где химия поработала так, что до сих пор даже трава не растёт, — снова включился Феликс.

— А как страна называется?

— Просто страна, Республика, иногда Россия по старинке, — сказала Валентина Семёновна. — У нас и столица — это просто столица. Название нужно, чтобы от других отличаться, а мы, по сути, одни. Есть в других местах подобные образования, но далеко, за Уралом, в Азии, в Америке что-то есть, говорят, что радиосигналы доходят.

— Ясно, а режим какой? В смысле, государственное устройство?

— Республика, — ответила Валентина Семёновна. — Выборное руководство. В каждой деревне выбирают старосту и одного человека в совет, В селе этот совет выбирает голову и одного человека в столичный совет, а там, в столице, представители каждого села выбирают верховного правителя.

— А я думал, он у вас бессменный.

— Вообще-то, верховный правитель уже пятнадцать лет на посту, но его пока не сменили, нужды не было. А под ним уже министерства, полиция, армия, промышленность, тяжёлая и лёгкая, сельское хозяйство, образование. Казначейство есть, деньги печатает.

— В целом понятно, а чем в вашей стране я могу пригодиться?

— Это уже не нам решать, — ответил Феликс. — Из столицы сообщат, потом и сам туда съездишь, может быть. С одной стороны, ты грамотный, к чёрной работе приставлять смысла нет, вот только нам больше техники нужны, а ты… — он замялся, подыскивая нужное слово.

— Гуманитарий, так это называется, — подсказала Валентина Семёновна. — Но это не страшно, в институте тоже преподаватели требуются, в том числе и по истории, да и юрист пригодится. Можно и в полицию взять.

— Кстати, да, — снова оживился Феликс. — Нам такие люди нужны, есть планы по деревням по приставу посадить, да и если территории новые присоединим, штат увеличится почти вдвое. Или в армию иди, там тоже пригодишься, может, бойцов учить поставят, кулаками махать ты умеешь.

— А как скоро ответ придёт из столицы?

— Сегодня с нарочным отправлю, — сказал Феликс. — Там у меня ещё документация накопилась, вот и отвезёт. Завтра бумага и анализ там будут, дня три на рассмотрение, а потом ещё день на дорогу.

— Оттуда поездом отправят, — добавил Фокин, — в соседнее село, Ямы. Оттуда телеграфом сюда сообщат или сразу с оказией отправят.

— А пока мне что делать?

— Отдыхай, — уверенно сказал Фокин. — Вино, карты, женщины.

— Но-но, — возразил Феликс, — вино — злой яд, азартные игры запрещены, а женщины… попробуй, должно получиться.

— Именно, — оживилась Валентина Семёновна. — С женщинами полный порядок, а пришлым ещё лучше. Так уж повелось, что к приезжим одинокие женщины благосклоннее.

— Почему?

— Ещё не так давно люди жили маленькими замкнутыми общинами, — объяснил долго молчавший Клим. — Была серьёзная опасность вырождения из-за близкородственных браков. Так что все старались пришлому женщину подложить, чтобы свежую кровь внести в общину.

— Да и вообще у нас это дело поощряется, — добавил Фокин. — Брак — дело святое, но и без него можно, мы даже на ранние связи сквозь пальцы смотрим, если девка в пятнадцать лет забеременела, то и чёрт с ней, лишь бы родила нормально.