Харка, сын вождя - Лизелотта Вельскопф-Генрих

вождь знаками предупредил о надвигающейся опасности: к колонне стремительно приближался отряд численностью более шестидесяти всадников. Едва Солнечный Дождь успел передать это беззвучное сообщение, как отовсюду опять послышались крики разведчиков, со всех ног спешивших назад, чтобы занять свое место в боевом строю. Харка различил новый звук, еще пока далекий, но не оставлявший никаких сомнений: то был топот множества копыт.

По приказу вождя женщины рядом с собой усадили детей к себе на лошадей и отцепили волокуши. Лучше потерять жилище и утварь, чем жизнь. Без домашнего скарба женщины с детьми в случае опасности могли ускакать прочь. Неприкосновенный запас вяленого бизоньего мяса и сушеных кореньев и ягод они носили на поясе в кожаных мешках.

Топот копыт нарастал с угрожающей быстротой. В прерии мустанги развивали наибольшую скорость. Харка смотрел на запад, откуда доносился этот шум. Наконец на гребне холма появились чужие всадники. Они скакали, рассыпавшись в цепь. До них было еще далеко, но зоркие глаза охотников уже различали контуры врагов и видели, как те угрожающе потрясают копьями. Из лука их пока было не достать.

И вдруг произошло нечто страшное и трагическое. Раздался какой-то треск и грохот — какой-то зловещий звук, которого Харка никогда в жизни не слышал. Его мать схватилась за грудь и как бы отшатнулась, выронив поводья. Харка поспешил к ней, чтобы поддержать. Но она, уже мертвая, с застывшим взглядом, повалилась ему на руки. Он, не в силах удержать ее, спрыгнул с лошади и в последний момент поймал ее безжизненное тело, смягчив его удар об землю. За тот короткий миг, который потребовался, чтобы уложить ее на траву, Харка на всю жизнь запомнил это страшное зрелище: тонкую струйку крови из груди матери и ее побелевшее, еще молодое красивое лицо.

Уинона громко крикнула и тоже попыталась спрыгнуть с лошади, но он запретил ей это и велел не отставать от женщин. Затем вновь вскочил на коня. Его глаза горели, но были сухими. Опять раздался тот же оглушительный треск, что-то свистнуло у него над головой.

— Мацавакен! Мацавакен! Священное Железо! — крикнул Солнечный Дождь.

Харка испугался, но его переполняла безграничная, страшная ненависть к врагам, убившим его мать. Он посмотрел на отца и других воинов, которым предстояло отомстить за нее.

Враги тем временем приблизились на расстояние полета стрелы. Сыновья Большой Медведицы тоже вытянулись в цепь. Противники уже хорошо видели друг друга. Сорока двум воинам дакота предстояло сразиться с шестьюдесятью семью пауни. Надо было следить за тем, чтобы враг, имея численное превосходство, не окружил их.

Харка неотрывно смотрел на врагов. На них, как и на дакота, были лишь кожаные пояса. Смазанная жиром кожа блестела на солнце. Яркая боевая раскраска придавала лицам свирепость. Головы пауни, в отличие от дакота, носивших длинные волосы, были обриты наголо; только на затылке вызывающе торчал клок волос, как бы дразня врага. Некоторые вражеские всадники уже целились из луков, другие потрясали копьями.

Харка поискал глазами вражеского вождя и быстро узнал его по орлиным перьям на затылке и смертоносному оружию, которым тот убил его мать. Это была длинная трубка с большой деревянной ручкой. Харка заметил, как тот палочкой что-то засунул в трубку. Мальчик впервые видел огнестрельное оружие — ружье, заряжавшееся через ствол.

— Хи-юп-юп-юп-хи-яааа! — ответил Маттотаупа на выстрел вождя пауни боевым кличем дакота.

Сыновья Большой Медведицы подхватили клич, и он пронесся над прерией, как горячий ветер. Враги откликнулись пронзительными воплями, и крики столкнулись двумя волнами. В этот оглушительный хор вступили отчаянным лаем собаки.

— Эй, вы! Трусливые вонючие койоты! — крикнул Солнечный Дождь, заглушая рев голосов. — Не думайте, что испугали нас своим мацавакеном! Вы способны воевать только с женщинами! Идите к нам! Мы покажем вам, как сражаются мужчины!

— Грязные оглала! — ответил вождь пауни. — Убирайтесь туда, откуда пришли, или мы покажем вам обратную дорогу! Ваши скальпы украсят наши шесты, а вы забьетесь в свои норы и будете скулить, как щенки!

Вслед за этим вновь поднялся невообразимый гвалт. Воины старались криками подбодрить себя и запугать противника.

Вождь пауни снова зарядил ружье и собирался прицелиться. Но Маттотаупа галопом помчался на него.

Все понимали, что сначала необходимо обезвредить страшное и загадочное оружие вражеского вождя, способное убивать на таком большом расстоянии. Если удастся завладеть им, одолеть врага будет нетрудно. Все жадно следили за Маттотаупой. Тот на скаку метнул копье, и оно угодило пауни в плечо, прежде чем он успел выстрелить. Раненый вождь выронил ружье и чуть не упал с лошади навзничь. Его вовремя поддержал подскочивший всадник. Маттотаупа устремился дальше. Старая Антилопа и Ворон со своим старшим сыном поспешили ему на помощь. Несколько пауни бросились к раненому вождю, чтобы защитить его и ценное оружие. В результате боевой строй с обеих сторон нарушился. Этим воспользовался Солнечный Дождь: он пробился с несколькими всадниками сквозь возникшие бреши в цепи врага и ударил ему в тыл. Метким выстрелом из лука он поразил одного пауни, вызвав победный вопль дакота.

Оба вождя и их ближайшие соратники вступили в бой друг с другом. Старая Антилопа поднял с земли выроненное ружье, но, не зная, как с ним обращаться, и убедившись, что в его руках оно ни на что не годится даже как дубинка, отшвырнул его прочь.

Харка, зорко следивший за битвой, увидел, как ненавистное оружие упало в траву. Мустанги сражающихся всадников