Зной (ЛП) - Джонс Н. Г.

— Теперь ты.

Член Бобби задержался над моим животом, и он снова поцеловал меня, нежно, стараясь продлить этот момент.

Бобби уткнулся лицом в мою шею, затем медленно и терпеливо вошел в меня. Стало немного больно, но это было приятной болью. Я ахнула, и он остановился, беспокоясь. Улыбнувшись, призывала его действовать дальше.

— Ты такая тугая, Лил, — простонал он мне в ухо, прежде чем вошел в меня полностью.

Я впилась ногтями в его спину, когда он погружался в меня дюйм за дюймом, пока полностью не оказался внутри меня. Я глубоко дышала, стараясь справиться с напряжением внизу живота. Бобби медленно вышел из меня, потом вошел обратно. Он повторял этот движение, раз за разом позволяя моему телу привыкнуть к нему.

— О… Боже, — Бобби простонал мне в ухо. — Ты такая мокрая. О, Боже, — умолял он. — Лил, я должен остановиться. Я должен кончить.

Я понимала, что он имел в виду. Был близок к краю, и был внутри меня. Но хотела, чтобы он там и оставался. Возможно, это был наш единственный раз, и я хотела, чтобы он был полноценным.

— Нет, Бобби, не останавливайся, — заверила я его. — Так приятно. Продолжай.

— Лил, — его глубокий стон щекотал мое ухо. — О, Лил, ты так хороша… так чертовски хороша.

Я чувствовала, как изменился его тон, как напряглось его тело. Бедра Бобби нашли нужный ритм. Хриплые стоны разрывали меня на мелкие кусочки. Его глаза закатились, он сжал спинку дивана чуть выше моей головы. Сквозь зубы он произносил мое имя, словно помещал меня, а я принимала его дар все время, пока он не упал на меня.

Глава 8

Лето 1957

— Что мы здесь делаем? — спросила я, отходя ото сна. Мне казалось, что сейчас, по крайней мере, два часа ночи.

— Решил, что мы можем посвятить этот вечер воспоминаниям. Я не был здесь с тех пор… — он поймал себя прежде, чем совершил ошибку и упомянул тот день перед свадьбой.

Он не знал, что с тех пор я здесь тоже не бывала.

— Давай, — подозвал он меня, пробираясь к главному дому.

Он вытащил ключи из кармана открыв ими дверь, включил свет.

— Иисус, да тут, как в склепе, — пробормотал Бобби.

Вся мебель была покрыта тканью и пылью. Словно время остановилось. Он сорвал брезент с одного из диванов, и нас тут же окружило облако пыли.

— Вы сюда не приходили больше?

— Нет, — ответила я монотонно.

Бродив по гостиной, я чувствовала, как призраки счастливой жизни преследуют меня.

— Так не… свадьба, — продолжала оправдываясь, — а после смерти твоих родителей, я сказала Рори, что слишком больно ездить сюда. Но это была не настоящая причина, — взяв пыльную картину моей сестры, на которой изображены братья Лайтли и я с невинными улыбками. Попыталась вспомнить то чувство.

— Рори продолжал строить планы, чтобы исправить это, но прошлое уходит, и он не в силах его изменить. К тому же он постоянно занят работой. — я посмотрела на лестницу, единственным изменением была краска. — Мы забрали отсюда только часы. Точнее их отдала твоя мать за несколько недель до аварии.

Бобби ничего не ответил.

— Он не хотел, Бобби. Он хочет производить на всех хорошее впечатление. Чтобы все выглядело идеально и не видит, что с нами что — то не так, хотя это очевидно.

Видимо Бобби думал, что вернуться сюда было хорошей идей. Ведь я сама ему как — то сказала, что это мое самое любимое место. Но это было до того, как я приняла самое страшное решение в своей жизни. Возвращение сюда — словно разбередить старые раны, которые никак не хотели полностью заживать. Само по себе возвращение Бобби было достаточным, чтобы вскрыть старые раны, но сейчас это было уже слишком.

Я сделала то, что делала всегда, когда не могла спать по ночам, когда в доме становилось слишком душно. Шагнув к крыльцу Бобби последовал за мной на улицу.

— Лил, прости. Я не думал…

— Что ты думал, Бобби? — я развернулась к нему лицом. — Ты хотел привезти меня сюда и напомнить мне какой ты классный парень? Как с тобой весело? Как с тобой приятно? Ты хотел научить меня смеяться снова? — отрезала я. — Но ты больше не тот парень. Ты оставил меня здесь. В одиночестве. Ушел с моим сердцем, и потом умер. Умер, Бобби. А теперь ты здесь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты выбрала эту жизнь, Лилли! Я не оставлял тебя в одиночестве. Оставил тебя, когда ты вышла замуж за Рори. Ушел, потому что не мог быть счастливым даже ради моего собственного брата. Не мог смотреть на него без ревности. Я не мог смотреть на его жену, не желая ее. Я не хотел быть таким человеком.

— И поэтому ты привез меня сюда? Чтобы напомнить мне обо всем, что потеряла, когда сделала это выбор, — я скрестила руки и подняла голову вверх, как будто там я могла найти все ответы. Звезды мерцали на черном небе. Я уже начала забывать, насколько это прекрасно.

— Ты это хотел сказать мне?

— Я просто пытаюсь сделать тебя снова счастливой.

— Бобби, счастливая Лилли — это Лилли, которая с тобой! — закричала я. — Все, что ты делаешь, это напоминаешь мне, что Рори не ты и что он не может быть тобой.

Бобби сделал шаг назад, как будто мои слова оттолкнули его физически.

— Я не хотел. Хотел сделать лучше для вас.

— Так не бывает. Одному из нас все равно будет больно, чтобы не произошло, Бобби. Мы пытались это сделать. Чтобы Рори был счастлив, но привело это лишь к тому, что несчастны мы оба, он и я.

Бобби провел ладонью по волосам и сжал их у корней.

— Лилли, я пытаюсь изменить это здесь и сейчас. Так старался сделать что — то правильно. Был эгоистом и ушел. Я просто пытаюсь сделать что — то правильно.

Я усмехнулась про себя.

— У него никогда не было шансов. У Рори никогда не было шансов, — покачала головой, испытывая чувство жалости. — С первого дня нашего брака он не мог победить, потому что он не ты.

Обернувшись, глядя в темный лес, решила свою дилемму.

— Не знаю, как это исправить. Он никогда не будет тобой. Это не его вина или наша. Это просто есть. В течение многих лет я винила во всем его. Я любила тебя. Я любила тебя ненавидеть. Я любила тебя любить. И когда ты ушел, обвинила во всем его. Это нечестно. Ничто из этого не является справедливым. Для него. Для нас, — мои крики исчезли в темной ночи. Так же, как и все мои усилия, они ничего не значили. — Мы старались сделать правильную вещь. Мы пожертвовали всем ради него. И я думаю, мы сделали только хуже. Только взгляни на него.

— Стоп, — твердо сказал Бобби.

— Я была так холодна с ним. Отталкивала его так много раз. Создала человека, которого ты видишь сегодня. Думаешь это правильно?

— Стоп, — повторил Бобби.

Эмоции вспыхнули во мне. Они вырывались из меня, словно из тайного места, где хранились все эти годы. Годы секретов. Годы неразделенной любви. Мои мечты были разрушены. Я начала бить себя кулаком в грудь.

— Больно. Это физически больно видеть тебя каждый день. Ты первый человек о ком я думаю, когда просыпаюсь. Когда я думала, что ты умер, то умерла вместе с тобой. Рори жил с мертвецом все эти годы.

Бобби подошел ближе ко мне.

— Перестань, Лил.

— Быть рядом с тобой и пытаться не любить, это так трудно.

Меня совершенно не волновало притворство. Нити были разорваны, и я чувствовала все свои гнойные раны, которые болели эти годы.

— И вот ты берешь меня на танцы и рассказываешь мне обо всех своих письмах, что не отправлял мне. И везешь меня сюда. Ты делаешь невозможным не любить тебя, черт возьми, — я указала на него пальцем. — Я ненавижу тебя за это.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Черт возьми, — сказал Бобби притянув меня к себе.

Его губы столкнулись с моими и у меня не осталось никаких сил, чтобы сопротивляться. Так же, как в ночь перед свадьбой. Магнетизм между нами был безжалостным. С тех пор, как он приехал, это бы лишь вопрос времени, прежде чем мы решим все разрушить.