Пятый крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, я, – тихо ответил лекарь. – Но совсем не из корыстных целей. То есть, конечно, из корыстных, но не для себя лично.
– А для кого же?
– Наше тайное общество «Новая жизнь» очень нуждается в деньгах, которые пойдут на благие дела.
– «Новая жизнь»? Название, если честно, не очень!
– А нам и не нужно громкое название, главное – оно отражает сущность наших целей.
– И в чем же они?
– Как вы думаете, граф фон Штернберг, окружающий нас мир большой?
– Кровь Христова! Да он огромен! Десятки народов, стран. Раньше я слышал обо всем из рассказов торговцев, миннезингеров, монахов, мне говорили об этом отец и Библия, но теперь я сам убедился: мир настолько велик, что и нескольких жизней не хватит весь его обойти.
– И самое главное, что мы знаем о нем очень мало!
– Это так.
– Но, граф, мир еще больше, чем вы себе представляете.
– Что ты имеешь в виду, Эйснер?
– За Англией и Ирландией, что севернее ее, за огромным морем на западе есть еще земля.
– Правда? Кто тебе сказал?
– Это давняя история. Несколько сотен лет назад викинги в поисках счастья и новой жизни пересекли это огромное море и пристали к берегам неведомой земли. Там они основали поселение.
– И что?
– К сожалению, через некоторое время почти все они погибли в схватке с местными дикими племенами или растворились среди них, женившись на их женщинах. Мне рассказал об этом один старый викинг. Ему эту историю передал отец, а тому – его отец.
– Да, интересно жили люди. Ну и что дальше?
– Понимаете, Штернберг, там при желании можно построить новый мир, подобный нашему, но лишенный всей гнусности и несправедливости. Мир, где не было бы господ и слуг и каждый был равен друг другу, где все решала бы не родовитость и знатность, а ум и трудолюбие.
– О странных вещах ты говоришь, Эйснер. Человек никогда не откажется от своих привилегий, чтобы жить вдали от родины, у черта на рогах, и стать равным какому-нибудь холопу. Это смешно.
– Вы правы. Людей нашего круга уже не исправить. Поэтому нужно брать людей, не имеющих ничего, чтобы они стали людьми, имеющими все. Простые крестьяне, горожане, рыбаки, торговцы, ремесленники – те, кто смел и силен духом, те, кто хочет изменить свою жизнь. Поэтому я здесь. У меня есть единомышленники в разных странах, мы – Братья Новой жизни. Мы хотим построить корабли, набрать добровольцев (а они уже есть), набрать команду моряков. Но нужны деньги. Много денег. Нужны хорошие корабли, способные выдержать плавание не в береговых водах, а далеко в море, запас провизии, материалы для строительства, предметы первой необходимости, оружие для обороны от дикарей. Естественно, что не все удастся перевезти сразу, а для новых экспедиций опять нужны деньги.
– Великое дело вы задумали, Эйснер. Только кажется мне – вы все просто мечтатели. Даже если все получится, как сможете вы жить без власти? Равенство породит хаос. Вы убьете сами себя, не поделив кружку вина.
– Не стоит сейчас посвящать вас в детали того, как мы хотим устроить новое общество, это не нужно вам, да и мне не хочется просто сотрясать воздух, скажу одно: люди, видящие зло и несправедливость вокруг себя, не захотят повторить его, изменив жизнь к лучшему.
– А если ты погибнешь, Эйснер? Ведь, несмотря на твою осторожность, все мы под Богом ходим. Твои ум, знания так нужны вашему братству и идее новой жизни! Что они без тебя? Не верю, что ты ни разу не думал, что умрешь, так и не осуществив свою мечту.
– Я стараюсь об этом не думать. Теперь вы все знаете, граф. Могу ли я надеяться, что вы никому не расскажете о том, что сейчас услышали, и что вы поможете мне доставить мою посылку в Европу?
– Конечно, ты можешь отправить Лесовика с моими людьми, как только такая возможность будет. Но почему ты не обратился с этим к Лихтендорфу, ведь он благоволит к тебе?
– Я не доверяю ему. Человек, который ставит свои амбиции превыше всего, вызывает опасения, вы же, граф, в Святой войне боретесь за идею, так же, как и я за свою. И потому вам одному я мог доверить свою тайну.
– Значит, Лихтендорф ничего не знает о вашем братстве. Думаю, ты прав, Эйснер, что ничего не говорил ему. По крайней мере, он поднял бы тебя на смех. Откуда же ты узнал про Али-Осириса?
– Кое-кто из Братьев Новой жизни был в Египте и, пытаясь раздобыть для наших дальних экспедиций средства, вошел в контакт с коптскими христианами, а они вывели его на Али-Осириса. Видите, граф, какая ирония судьбы – христиане в борьбе с мусульманами объединяются с горсткой приверженцев древних языческих культов.
– А почему ты рассказал об Али-Осирисе именно Лихтендорфу, а не мне, Лотрингену или вообще какому-нибудь другому сеньору?
– Ну, во-первых, никого другого я в этой армии так хорошо не знаю, как вас, граф, и ваших друзей, а такие важные сведения нельзя доверять абы кому. А именно Лихтендорфу я сказал потому, что он вхож к герцогу Австрийскому, второму вождю после иерусалимского короля, если вообще не первому. А значит, тайны Али-Осириса наверняка будут хорошо оплачены.
Через некоторое время Штернберг и Эйснер расстались. Граф вернулся в лагерь, а Эйснер еще долго бродил по берегу Нила, думая о своем братстве, о том, сколько денег нужно раздобыть и как долго еще придется поступаться своими принципами, добывая их. Думал он и о Штернберге, чьи честность, отвага и прямодушие были бы так необходимы в тех далеких землях за морями. Но Эйснер понимал – граф никогда не будет с ними.
Глава пятая. Штурм Косбари
Грозная цитадель Дамиетта была расположена на расстоянии двух миль от моря, на правом берегу Нила, между рекою и озером Менсал, и укреплена двойным кольцом стен со стороны реки и тройным со стороны суши. Пространство вокруг города прорезали множество каналов, и рос пальмовый лес.
Посреди реки возвышалась башня, прозванная крестоносцами Косбари, и проход для судов был загорожен железной цепью, протянувшейся от города к башне. К тому же Косбари сообщалась с Дамиеттой мостом, по которому небольшой гарнизон постоянно получал пополнение и продовольствие.
Принц Аль-Камиль, сын египетского султана Аль-Адиля и непосредственный наместник Египта,
