В городе Солнца - Ольга Манскова

– Ты проводишь нас, если мы его понесем? – спросил Кролас.

– Да. Я приблизительно знаю дорогу.

– Стоп, ребята! – обратился к ним Шнобель. – Мне очень многое неясно, а потому я не могу четко действовать. Нельзя допускать ни одной ошибки. Серые – ребята не промах. Это вам не пост Гиб-де-де… Итак, я пока уяснил немного: ты, парень – хакер, он – тоже. Его зовут Генрих, – он показал на почти безжизненное тело. – Кроме этого, я просек только одно: здесь побывали серые, которые, так или иначе, собираются сюда ещё вернуться. Это – минус.

– Минус, – подтвердил Иоганн.

– Но все живы, и это – плюс, – утешил Шнобель.

– Плюс! – согласился Иоганн. И четко вспомнил их со Шнобилем выходки в то время, когда он сам ещё не оброс пергазетной плесенью. Любимые «минусы» и «плюсы» его друга звучали тогда постоянно…

– Короче, дёру мы отсюда дать можем. Но, поскольку серые сюда собираются вернуться и обнаружить здесь лишь окоченелый труп, то они вернутся, и своё намеченное тоже сделают. Так? – спросил Шнобель.

– Ой! – спохватился Оливер, – Конечно! – глаза мальчика наполнились ужасом.

– Значит, я мыслю логично, – заключил Шнобель и уселся поудобнее.

– Простите, – промямлил Оливер, – Я не спросил сразу… Кто вы такие?

– Ты не улавливаешь фамильного сходства? – спросил Шнобель. – Это – твой папаня. Он затеял тебя искать именно сегодня, и мы влипли в эту ситуёвину абсолютно случайно. Мы просто тебя нашли.

Старший Кролас заметил на лице мальчика некоторое удивленное колебание. И вполне его понял.

«На папаню я тяну слабо. Если ещё учесть, что я выгляжу лет на пять моложе своего, ещё совсем не престарелого, возраста», – подумал он.

В общем, мальчика убедило в истинности слов Шнобеля только пресловутое «фамильное сходство».

– Ты вовремя, пахан, – вымолвил он наконец. – Только… Прости.

– Ничего, выкрутимся, – сказал Иоганн. – К переделкам я привык. А, кроме того, у меня теперь есть вран, – добавил он невпопад.

Вран к этому времени уже стал приходить в себя, будто бы возвращаясь из временного провала. Глаза его заблестели.

Мальчишка, слегка косясь на птицу, продолжил:

– Вы тут оказались вовремя. Иначе бы нам с Генрихом – полные кранты. Шухерили здесь глобально. Не знаю, как они вышли на нас.

– Зачем-то чистят этот район «подземки»… Дело в том, что я уже встречал здесь серых. Возможно, вас застукали случайно, – вмешался Шнобель.

– Похоже… Теперь они знают код и пароль ввода… Выход – в шесть часов, с этого компьютера. Они могут вернуться вечером и выйти… Это очень хреново, – сказал Оливер мрачно.

– А с другого компа они не могли бы выйти? – спросил Шнобель.

– Только с такого же. Их очень немного. И все подпольные. Еще отыскать надо, – ответил Оливер.

– Резон вернуться у них есть, – подытожил Шнобель. – Только, почему они его не утащили сразу с собой? – размышлял он вслух.

– Быть может, потому, что хотят выйти на связь отсюда, ведь выходить лучше с определенных точек. Тогда нет помех, есть полная гарантия выхода. Эта точка проверена. У Генриха есть ещё пара точек, откуда он смог бы выйти, если туда поставить компьютер, – подсказал Оливер. – На одну из таких я и предложил нам сваливать. Только… нужно, чтобы мы захватили с собой ещё и этот компьютер. Чтобы он не достался серым.

– Уразумел, – мигнул Шнобель. – Только, где эти точки – в другом районе подземки?

– Нет, они здесь, недалеко, – ответил Оливер.

– Тогда всё это – опасно, – однозначно подытожил Шнобель. – Вычислят. У них аппаратура. Вроде бы.

Повисла тишина. Иоганн начал потихоньку выходить из легкого ступора, в который впал, и тоже слегка шевелить извилинами.

– Значит, так. Надо валить. Подальше. И прихватить с собой комп. Нельзя рисковать. Остальное обмозгуем позже. Очухается Генрих – поможет. Главное – свалить. Причем, оставлять здесь кого-то – рискованно. Серые могут решить не затевать выход, а просто вернуться вскоре и тромбануть комп. Мы ведь не в курсе их планов, – размышлял теперь он вслух. – Вдруг их задача – только всё ликвидировать… Они получат дополнительное задание шефа – и вернутся, чтобы ещё и комп уничтожить, кроме людей. Я слышал, что их конёк – беспрекословное следование указаниям начальника.

– В этом есть своя соль, – заметил Шнобель, разгуливая по комнате. И его взгляд при этом то и дело падал на полки с книгами. – Кто-то из нас двоих, Кролас, должен сходить к началу пути, захватить пластпакет и «чешую» для Генриха. Заодно и комп отсюда упереть.

Теперь они прислушались: за дверями тем временем безумствовали незжи, пытаясь проникнуть сюда. Бр-р! Они скрежетали, пели что-то в совершенно диком диапазоне и царапали двери.

Почему-то Иоганн представил в красках именно свою одинокую прогулку по темному лабиринту подземки, свои встречи с незжами и зелеными всполохами на стенах.

Снова в комнате повисло глухое молчание.

– Ладно, придется рисковать, – вдруг решительно сказал Шнобель. Он стал методично вытряхивать из шкафа всякое старое барахло. Затем загрузил в наволочку комп и все ему сопутствующие детали, а также стал складывать книги с полок в попавшуюся под руки простыню, замотав её затем большим узлом. Действовал он отлажено и проворно. Остальные следили за ним как завороженные.

Закончив работу, Шнобель запихал в шкаф упакованный в наволочку компьютер и узел с книгами. Вынул из поясной сумки высокопрочную веревку и лихо обвязал ею шкаф два раза, попросив Иоганна помочь продеть веревку между шкафом и стенкой. Потом он завершил этот процесс вязанием хитромудрого и прочного узла.

– Не знаю, можно ли от незжей шкаф заговорить, но книги я как-то заговаривал, – признался Пещерник.

И все услышали странный текст, проговоренный им вполголоса:

– Стань невидим,дым и сбитень.Сбит, но не сшит,Сшит, но не порван,вор не найдет,кот не украдет,незж не унесет.

Незжу – незжево,незачем наезжать,нечего жрать, нечего видеть.Видеть – обидеть,Класть – не предвидеть.Незж не заржавеет,кот не околеет,вещь не одряхлеет, – что-то в таком роде…

Затем Шнобель три раза плюнул через левое плечо и перекрестил шкаф. Потом он неожиданно снял с себя гиперкостюм и надел его на Генриха. Сам же стал копаться в хламье, вынутом из шкафа, пока не извлек оттуда джинсовую рубашку и кожаные штаны – самое подходящее и крепкое из того, что там было. Но, надев это всё на себя, он зачем-то сверху напялил драные клетчатые портки (как выразился бы Дорг) и хламиду – длинную холщёвую рубаху. Всё это было Шнобелю мало по длине, но широко в объёме и болталось на нём сильно. Зачем-то он всё верхнее тряпьё еще покромсал ножичком.

– Кр-расавчик, – захохотал вран, – загр-римируйся.

Пещерник хохотнул. Потом застыл, пораженный:

– Кролас… Это не ты, это он сказал? – и посмотрел на Иоганна.

– Да, он… Это – мутаген ворона и попугая. И разумней нас с вами, – ответил тот другу.

– Как его зовут? – спросил тогда Шнобель.

– Тенгу.

– Однако, – задумался Пещерник. – Весьма странная птичка…

– Тэн-гу, небесная собака. Что-то типа демона японской мифологии… И кто так птицу назвал? – не по-детски серьезно, спросил вдруг Оливер.

– Он… Сам так представился, – извиняющимся голосом, ответил сыну Кролас.

– Вран прав, – сказал Шнобель, прекращая прения, – Мне нужно загримироваться, – и он достал из сумки какой-то флакончик. Обмазав содержимым лицо и руки, он повернулся к остальным и удовлетворенно хмыкнул:

– Ну как?

Постепенно, на глазах, его кожа становилась похожа на грязно-серую рыхлую кашу – как у незжа. Для убедительности он ещё нарисовал себе другой гадостью синяк под глазом и нанес бородавку на щеку.

– Кр-расавчик! – повторно каркнул вран.

– Кролас! В смысле – Иоганн! Неси Генриха вертикально и прячься за входной дверью. Ты – тоже, Оливер, ступай туда же. Причем, ты спустишь дверной крючок, как только я слегка щелкну пальцами, – шепнул Шнобель.

Потом он прошел на кухню. Достал из сумки все имеющиеся в ней шопснабы и маленькую бутылочку с дурно пахнущей жидкостью. Это, по-видимому, была зверская спиртовая настойка чего-то гадкого на чём-то противном.

Иоганн подхватил под мышки лёгкого, как подростка, Генриха и спрятался у стены за дверью. Рядом с ним стал Оливер.

Пещерник откупорил бутылочку, по-незжевски принюхиваясь, скорчил глупую улыбку и щелкнул пальцами. Оливер отдернул дверной крючок.

В дом ввалился первый из незжей, покрытый бурой шерстью, и с ворчанием ринулся на кухню, увидев там Шнобеля.

– Бр-р-матуха, братки, бр-р-матуха, – по-незжевски скривившись и кусая сухой шопснаб, не разворачивая, а срывая зубами упаковку, запричитал Шнобель. Вломилось еще восемь-девять незжей самого разного вида, роста и калибра. Они тоже двинули на кухню. Потом вломилось ещё примерно столько же.