Полтергейст - Кэт Ричардсон

— Еще только половина седьмого, — запротестовала я.

— Угу, только я должен подготовиться и захватить кое-какие вещи. Теперь ты сама знаешь, что делать. И потом, хватит мне тут болтаться, не будем подвергать риску конфиденциальность твоего клиента.

Казалось, Квинтону немного неловко, но мне вовсе не хотелось его отпускать. Так приятно было общаться с кем-то без необходимости врать или быть настороже. Я и раньше-то нечасто проводила время с друзьями, а попав во Мглу, почти совсем перестала. Большую часть времени меня это устраивает — с моим-то колючим характером, — но иногда вдруг начинает не хватать теплого дружеского плеча. Неудивительно, что такие моменты часто приходятся на телефонные звонки Уилла.

Я скорчила гримасу.

— Ты прав. Я не должна тебя удерживать. Да и ролики не шедевр — «Оскаром» тут и не пахнет.

Квинтон улыбнулся.

— Вообще-то хотелось бы знать, откуда те странные стуки. Выяснишь, сообщи мне.

— Хорошо, — пообещала я.

Он подхватил рюкзак и пальто и направился к выходу из офиса.

Я проводила Квинтона взглядом и вернулась к работе с записями и документами. Теперь, когда Квинтона рядом не было, приходилось смотреть еще внимательнее. Некоторое время группа расспрашивала Селию о бейсболе. Чем дальше, тем уверенней становился стук, и стол качнулся еще несколько раз — впрочем, я подозревала, что им по-прежнему управляют Такман, Терри и Марк. На следующем сеансе не происходило ничего особенного, группа устала и закончила раньше. Потом я просмотрела запись обзорной встречи, на которой шло обсуждение результатов — большинство участников, воодушевленные ответами призрака, надеялись на дальнейший рост активности. Я заметила, что, когда начались посторонние шумы, Марк стал каким-то замкнутым и после сеанса почти все время молчал. Сделанная им запись в файле подтверждала, что он имел отношение только к одному, первому, стуку. Несмотря на надежды участников эксперимента, Такмана беспокоили дополнительные манипуляции со столом, которые, по его мнению, слишком ускорили развитие событий. Он велел Марку и Терри пока не использовать новых спецэффектов и ждать дальнейших указаний.

Его распоряжения были выполнены. В течение следующих шести сеансов стуки то и дело повторялись, но стол двигался только после секретных манипуляций Такмана и его помощников.

Но однажды, спустя месяц после первых постукиваний Селии, стол зажил собственной жизнью: он вдруг резко скакнул вперед, сбив нескольких человек со стульев. Прыжок был на несколько дюймов выше, чем позволяли магнитные импульсы — инфракрасная запись ясно показывала, как ножки стола оторвались от пола. Марк и Терри в один голос утверждали, что они тут ни при чем. После случившегося группа обступила стол. Просматривая записи, я начала сопоставлять имена и анкеты с лицами и делать пометки о взаимоотношениях внутри группы.

С каждым сеансом подобные проявления становились все более выраженными, и группа пришла к выводу, что Селия выбрала стол в качестве основного средства общения. Постепенно, при помощи стуков и движений стола, начал вырисовываться определенный образ. Селии нравился джаз, и иногда она «танцевала»: стол, неуклюже покачиваясь, кружил по комнате, слегка приподнимал три ножки и вращался на четвертой или подпрыгивал на всех четырех, отрываясь от пола. Она научилась зажигать узоры на «рождественских огоньках» в такт музыке и делала это, когда была в настроении. Она любила кино и оказалась поклонницей Тайрона Пауэра,[5] хотя ей нравились и современные фильмы. Молодой белый мужчина — его звали Иен, — который всегда сидел рядом с азиаткой, Аной, заметил, что Селии не нужно покупать билет в кинотеатр. Все засмеялись. Селия несколько секунд барабанила по столу, и группа решила, что она смеется вместе с ними. Единое общее мнение было здесь чем-то вроде закона.

Вкусы Селии относительно фильмов и музыки несколько менялись в зависимости от состава группы. Еще она, как сорока, любила все блестящее: часто опрокидывала дамские сумочки или игралась с украшениями. Несколько раз волосы Аны цеплялись за крупные серьги-подвески, и Ана, морщась, ждала, пока Иен их распутает.

Один из самых интересных сеансов случился, когда Кен, молодой индус, принес портрет Селии, сделанный им на компьютере. Портрет был очень похож на женскую фотографию, которую я видела на стене в комнате проведения сеансов, только волосы чуть темнее, и еще на картине Кен изобразил девушку от бедер и выше в довольно откровенном черном платье. Стол разразился возбужденным стуком и засновал по ковру, с нетерпением требуя показать портрет.

Кен достал лист бумаги из сумки и положил его на стол лицевой стороной вниз.

Стол затих и как-то даже осел, словно его притянуло к полу магнитами, хотя инфракрасный датчик не показывал никакой магнитной активности.

Кен ничего не заметил. Он обвел взглядом группу и стол.

— Что скажешь?

Тишина.

— Значит, не нравится.

Стол два раза громко стукнул — без участия Марка или Терри.

Кен помрачнел и с хмурым видом закусил нижнюю губу.

— Не нравится, да?

И снова два громких стука.

— Хорошо. Что именно тебе не нравится? Волосы?

Члены группы стали по очереди задавать вопросы о внешности Селии, пока Кен пытался карандашами подрисовать портрет в соответствии с ее пожеланиями. Ее ответы звучали довольно уверенно. И если участники эксперимента точно не знали, как выглядела Селия, сама она не колебалась ни секунды. Волосы были слишком темными, платье — слишком сексуальным, и еще ее не устроили пышные формы, которыми ее наградил Кен — он явно слегка перестарался. К концу сеанса группа уже не сомневалась в существовании Селии. Из комнаты они выходили довольные и задумчивые.

Когда через неделю Кен вернулся с новым портретом, стол заскакал и запрыгал в знак одобрения. Художник остался доволен ответом — более того, вздохнул с заметным облегчением. С этого дня стол от сеанса к сеансу становился все активнее и проявлял особую привязанность к Кену. Порой он увязывался за художником, как преданный пес. Никакая аппаратура не могла обеспечить подобных спецэффектов. Кен, в свою очередь, также отнесся к эксперименту более серьезно, он не отрывал взгляда от стола и то и дело покусывал нижнюю губу.

Такман попытался изолировать Кена, чтобы проверить, не он ли вызывает усиление активности. Однако стол исполнял свои трюки и в его отсутствие — правда, чуть более сдержанно. Если на сеанс приходило менее четырех человек, Селия не проявлялась вовсе — ни стука, ни мигания света, — независимо от состава участников. Такман перепробовал все комбинации, даже запускал в комнату Терри и Дениз, секретаря факультета — бесполезно, стол не двигался с места, а свет горел как обычно, пока в комнате не оказывались четверо или более членов экспериментальной группы… Только тогда начинались движение, стук, мигание ламп и шумы — то сильные, то слабые. Уровень паранормальной активности, похоже, не зависел оттого, сколько членов группы участвовало, помимо обязательных четырех, и кто именно. Тем не менее странная привязанность стола к Кену продолжалась довольно долгое время. А Терри и Дениз призрак вообще не замечал.