Мой папа – Мюнхгаузен (сборник) - Юрий Вийра

– И ты из Архангельска сюда доехала?! – Ёжик вытаращил глаза.

– Какого Архангельска?! – буркнула Маша. – Я из Москвы.

– Из Москвы?! – Глаза у ёжика стали круглые-прекруглые. – Ну он тебя и толкнул!

– Да, Данила у нас в классе самый сильный. Мы с ним за одной партой сидим, – сказала Маша с гордостью.

– Ты на горке с мамой была? – поинтересовался ёжик.

– С папой. Я всегда с папой гуляю.

– Он, наверно, беспокоится, ищет тебя.

– Нет, он там с одной бабушкой разговаривает.

– Так это когда было?! Ты сколько времени сюда ехала?

– Очень быстро. Всё вокруг мелькало, ветер в ушах свистел…

– А как ты собираешься возвращаться?

Маша открыла рот, чтобы ответить, но не успела – вдали загрохотало, земля вздрогнула, небо полыхнуло огнём.

Девочка испугалась:

– Ой, папа на меня сердится!

Ёжик её успокоил:

– Не бойся – это космодром. Ракету в космос запускают.

В небо поднялся столб огня.

– Видела?

Маша вздохнула:

– Как же я домой доберусь?

– Мы тебе поможем!

Ёжик позвал друзей. Медведица впряглась в санки и побежала. Ёжик и не знал, что белые медведи умеют так быстро бегать. Он даже зажмурился, сидя у Маши на коленях. Медвежата визжали сзади, в маленькой тележке. А белая полярная сова прокладывала дорогу – летела впереди и кричала:

– Посторонись! Поберегись!

От Белого моря до Москвы путь не близкий. Добежала медведица до горки – запыхалась, язык до земли свесила.

Увидел Данила медведицу и сказал:

– Маша, у тебя же была рыжая собака?

Девочка усмехнулась:

– Эх ты! Медведицу от собаки отличить не можешь.

Данила покраснел и промямлил:

– Ты хотела «паровозиком»… Можно, я буду впереди?

Откуда ни возьмись набежали иностранные корреспонденты. Белый ёжик, медвежата и сова успели спрятаться: в снег зарылись, к сугробам прижались. Корреспонденты – медведицу фотографировать: щёлк – щёлк! Она замерла, чёрный кончик носа лапой прикрыла. Так все белые медведи поступают: закроют нос – и не видать их на белом снегу. Корреспонденты закричали:

– Уберите лапу! Лица не видать.

– Не лица, а морды, – поправила медведица иностранцев и широко улыбнулась, как американцы улыбаются, все зубы показала.

Журналисты разбежались и написали в своих газетах и журналах, что по Москве белые медведи ходят. Ох, не знают они нашей природы: в Подмосковье только бурые медведи водятся.

Дуэль белого ёжика

Жил-был у Белого моря белый ёжик, и были у него друзья: белая медведица с двумя медвежатами. Однажды встретил ёжик в тундре зловредного чародея Али Пашу фон Лангенгрюнда.

Смотрит чародей на ёжика свысока, усмехается:

– Я бы тебя, ёжик, на дуэль вызвал, да не могу: на дуэлях только дворяне дерутся…

Удивился ёжик:

– Я думал, вы дворянин.

Чародей нос задрал:

– Я-то дворянин – все «фоны» дворяне, – а ты?

– Я тоже. В посёлке все дворняги меня за своего считают, не лают.

Чародей пожал ему лапку и на дуэль вызвал:

– На чём драться будем? – спрашивает.

Ёжик пожал плечами:

– Не знаю.

– Давай на рогах, – предложил чародей. Щёлкнул пальцами, и у него тотчас выросли рожки, похожие на острые концы лыжных палок.

Ёжик развел лапками:

– Нет у меня рогов.

– Так добудь. Если через пять минут рогов не будет, ты проиграл.

Побежал ёжик к северному оленю, что пасся неподалёку.

– Олень, одолжите мне, пожалуйста, на полчаса ваши рога.

– Во-первых, я не олень, а оленуха…

Покраснел ёжик:

– Извините, я всю жизнь думал, что рога только у оленей.

– Во-вторых, я могла бы дать тебе свои рога – мы их сбрасываем в конце зимы, – но сейчас осень…

Ёжик тяжёло вздохнул.

– В-третьих, – продолжала рассудительная оленуха, – я покажу, где лежат мои прошлогодние рога…

Взвалил ёжик на спину рога и поспешил к чародею. Еле успел.

– Сейчас надену – и начнём.

Чародей головой замотал:

– Хитренький! У меня рожки маленькие, а у тебя вон какие!

Подумал чародей и предложил:

– Давай кусаться и кровь пить. Кто у другого больше кровушки высосет, тот и победил. Согласен? – щёлкнул пальцами и зубы оскалил, а там два остреньких клыка, как у вампира…

Попросил ёжик клыки у моржа.

– Не могу. – Морж говорит. – Они у меня не вынимаются. А бивень мамонта не сгодится? Видишь, из обрыва торчит…

Погрузил ёжик на себя бивень. Идёт по тундре и не своим голосом пищит:

– Я вампи-ир! Я вампи-ир!

Чародей себе сразу обычные зубы сделал:

– Давай лучше на мечах сразимся. Как рыцари.

Щёлкнул пальцами – и оказался с головы до ног в доспехах, в руках – меч двуручный. Спрашивает чародей ехидно:

– Интересно, у кого ты меч займёшь? У меч-рыбы? Так она в Белом море не водится.

– Есть у меня меч! – Ёжик гордо отвечает. – Мне его Данила из первого «Б» сделал. Меч деревянный, но как настоящий.

Захохотал Али Паша фон Лангенгрюнд зловеще, кинулся на ёжика с поднятым мечом… и упал на колени: доспехи-то железные, тяжёлые, в них не побегаешь. Поколдовал чародей, и оказался верхом на битюге вороном, коне чёрном.

– Одну минутку. – Ёжик попросил.

Помчался со всех ног к роднику. А родник не простой – с живой водой. И сторожит тот родник самый настоящий мамонт. Все мамонты вымерли, а этот остался. Пил живую воду и выжил. Они с ёжиком давние знакомые. Мамонта уговаривать не надо было:

– Садись, поехали.

Скачет ёжик, мечом Данилиным размахивает, «ура!» кричит.

Увидел чародей всадника, руками замахал:

– Я передумал!

Подошла к нему медведица:

– Что тут происходит? Ёжика не обижаете?

– Такого обидишь… – щёлкнул чародей пальцами – в обычные одежды перерядился. – У нас с ним дуэль.

– Дуэль?! Как вам не стыдно: он такой маленький.

– Ерунда. Это в боксе или в карате смотрят, кто сколько весит. Между прочим, в маленького даже труднее попасть из пистолета.

Медведица на своём стоит:

– Нет, так нечестно. Сделайте его большим, под стать себе, – и деритесь сколько угодно. Заклинания ещё не забыли?

– Не забыл, – щёлкнул чародей пальцами… и домой заспешил, мол, сейчас мультики по телевизору показывать будут.

– Какие мультики?! – взревел огромный белый ёжик. – К барьеру! До первой крови дерёмся или как?

– Щёлкайте скорее, – подсказала медведица.

Щёлкнул чародей – и очень вовремя. Прибежали белые медвежата, позвали ёжика в прятки играть. Как бы он играл?! Они бы его сразу нашли, такого большого. Тут и сказке конец.

Ошибка чародея

Жил да был у Белого моря белый ёжик. Однажды гулял ёжик по тундре и мячик теннисный подбрасывал. И нечаянно зашвырнул его за высокий забор, в огород злого чародея Али Паши фон Лангенгрюнда. Распахнулась железная калитка, вышел к ёжику Али Паша фон Лангенгрюнд и сказал:

– Мячик у меня в кармане. С тебя штраф сто рублей.

– За что?

– Сейчас увидишь. – Чародей щёлкнул пальцами – и на калитке появилась надпись большими буквами: «КИДАТЬ МЯЧИК В ОГОРОД ЗАПРЕЩАЕТСЯ! ШТРАФ 100 РУБ.». – Прочитал? Заплатишь штраф – получишь мячик. Деньги на бочку.

Ёжик завертел головой:

– Где бочка?

– Это я образно выражаюсь, – пояснил Али Паша фон Лангенгрюнд.

Ёжик топнул лапкой:

– Прошу при детях не выражаться! Мне всего-навсего полгода – у ежей это ещё детский возраст. Понятно?! И не увиливайте: сказали «на бочку» – подавайте бочку. Без бочки ни копейки не дам.

Чародей растерялся:

– Откуда я тебе бочку возьму?

– Наколдуйте – вы же чародей.

– Не учи учёного, – проворчал Али Паша фон Лангенгрюнд и щёлкнул пальцами.

Он поспешил, щёлкнул не теми пальцами – с ним это часто случалось – и вместо бочки наколдовал дочку, толстую, как бочка.

– Кто ты такая? – спросил чародей.

– Твоя дочь, – ответила девочка.

Чародей возмутился:

– Нет у меня никакой дочери!

– Теперь будет! – заявила девочка и стала загибать пухлые пальчики: – Папуля, во-первых, купи мне самую большую шоколадку. Во-вторых, хочу самые модные ботиночки на высокой платформе. В-третьих, подари своей дочурке на Восьмое марта самый дорогой заграничный велосипед…

Ёжик усмехнулся:

– Вылитая папуля, жадина-говядина, бочка с ножками.

Али Паша фон Лангенгрюнд щёлкнул пальцами – и девочка исчезла.

– Терпеть не могу детей. – Чародей поморщился. – По грядкам бегают…

Ёжик перебил его:

– Где же обещанная бочка?

Чародей хлопнул себя по лбу:

– Вспомнил – имеется у меня бочка! Как раз для тебя. – И Али Паша фон Лангенгрюнд скривился в зловещей улыбке.

Он принёс бочонок с надписью «ПОРОХ». Из бочонка свешивался горящий фитиль.