Ворованные звезды - Анна Мистунина

До чего же мелко! Ее скрутило жгучее отвращение к себе. Ведь, по правде, Сашка справился бы и один. Собственное понятие о долге бросило Марину в авантюру: как же — отпустить ребенка одного! А еще, пожалуй, чего уж там, — вдруг вспыхнувший материнский инстинкт.

«А потому, Мариночка, не жди никаких благодарностей. Он тебе ничем не обязан. И ты его совершенно зря обидела».

Она чуть было не пошла извиняться. Сдержалась. Не врываться же к мальчишке среди ночи! Постояла у двери, вспоминая рассудительный голос Лэты: «Ты одинока, и поэтому все чувства переносишь на брата». Вот уж действительно — в точку.

Марина коснулась пластины выключателя. Свет мягко угас, только в окно ярко светили сикманские луны. В полумраке комната — кровать, плоский шкаф во всю стену, разбросанные по столу детали мозаики — стала чуть меньше. Приятная иллюзия. Двадцать метров пустого ненужного пространства делали одиночество слишком серьезной проблемой.

Утром, когда Марина проснулась, Сашки уже не было дома.

— Умчался твой братишка к друзьям, — сказала Риса. — Весь какой-то надутый.

Марина только вздохнула.

— Возраст у него трудный, — успокоила ее Риса. — Подожди, вырастет, станет разумней.

— Скорее бы.

Риса улыбнулась. Удивительная женщина. Марина не переставала восхищаться ей, принявшей двух инопланетян, как родственников, без вопросов и подозрений, с уважением встретившей их скрытность. С родной дочерью Лэтой и чужачкой Мариной Риса держалась одинаково, как будто все люди и впрямь приходятся друг другу братьями.

Впрочем, не только Риса — «личную тайну» пришельцев трепетно берегли все. Откровенность приветствовалась, но только добровольная. Задавать вопросы считалось верхом неприличия. Разве что у Лэты иногда прорывалось любопытство, но девушка всегда сразу же одергивала себя.

На работе волей-неволей пришлось взять себя в руки. Марина заулыбалась, отвечая на доброжелательные приветствия. Матовый купол смягчал чересчур яркое сияние сикманского дня, и помещение заливал теплый свет. Ночные страхи таяли в его лучах — пусть и с обещанием вернуться. Когда день перевалил за половину, на станцию проник Сашка.

Он дождался, пока Марина проводит очередного клиента. Насупленно глянул из-под кудрявых волос.

— Прости меня, пожалуйста.

Марина удивленно приоткрыла рот, а в душе стремительно родилась и набрала силу солнечная вспышка.

— Сашка! Это… ты меня прости. Я больше не буду тебя ругать, честное слово!

— А я не буду гулять допоздна, — вздохнул он. — Или почти не буду.

Идея появилась мгновенно.

— А хочешь, сегодня пойдем гулять вместе? Нас Лэта пригласила на вечеринку.

Сашка засиял.

— Хочу! А ты не передумаешь?

— Да ты что!

— Я пока пойду? До вечера?

— До вечера.

Он скорчил рожу, закрывая дверь. Марина рассмеялась.

Праздничные наряды сикман сверкали ярче любых драгоценностей. Купол, матово-серый снаружи, прозрачный изнутри, в этот вечер казался сокровищницей дракона. Сводчатый потолок пропускал неяркий закатный свет, в воздухе, напоенном ароматами леса, блестели разноцветным оперением птицы. Тихая мелодичная музыка звучала словно из ниоткуда, вплетаясь в шелест крыльев и негромкий гул голосов. Фонтаны струящегося света усиливали сходство с драконьей сокровищницей, от них по лицам скользили отблески синего, зеленого и золотого. Между фонтанов без всякой симметрии были расставлены столы с угощением и напитками.

Марина с улыбкой отпила темно-коричневую тою — похожий на колу напиток с легким веселящим эффектом. Небольшая эйфория была даже приятна: ушло напряжение, отступили страхи, почти стерлась чуждость. Можно было расслабиться, откинуть надоевший комплекс беглеца. Перестать, хотя бы на один вечер, дрожать и озираться. Лэта была права, здесь хорошо.

Беззаботная толпа людей разных возрастов наполнила зал. Преувеличенно-серьезные сикмане по-детски веселились, звучал смех, где-то мелькала Сашкина кудрявая голова. Другие, как Марина, предпочитали наблюдать со стороны. Их не беспокоили.

К столику незаметно приблизилась Лэта.

— Тебе здесь не нравится? Если хочешь, уйдем.

— Не волнуйся, — улыбнулась Марина в ответ. — Меня не тянет играть, но… Как-то спокойно. Светло.

— Я понимаю.

Марина поискала глазами Сашку. Модный подростковый костюм — свободные ярко-красные брюки с такой же рубашкой и поясом из мерцающих бляшек — не сделал его похожим на других. Среди широких приземистых сикман он мелькал, как шустрая кудрявая обезьянка. Заметив Маринин взгляд, подбежал.

— Лэта! А птицы настоящие?

— Нет, — усмехнулась та. — Боишься за свою прическу?

Сашка хихикнул. Марина сломала две расчески и дала клятву постричь его наголо, пока спутанная кудрявая шевелюра наконец обрела приличный вид.

— Все равно Марина обреет, — сказал он и с разбегу кинулся в гущу веселья.

Цепочка парней, взявшись за руки, побежала навстречу цепочке девушек. Столкновение, веселая суматоха — и смешанные цепочки разбежались в стороны, чтобы вновь пойти на столкновение.

— У вас отдыхают не так? — спросила Лэта.

— По-разному, — ответила Марина. — Обычно мне кажется, что в сравнении с вами мы — дети. Но сейчас на детей похожи скорее вы.

Лэта улыбнулась без привычной рассудительности.

— Ну и хорошо.

Развернувшись, исчезла среди веселой суеты. Через несколько минут ее зеленое платье мелькнуло в дальнем конце зала. Рядом с нею Марина заметила мужчину — он о чем-то настойчиво спрашивал, а девушка отворачивалась, пряча улыбку.

Три часа назад Лэта насильно привела ее в магазин. Решительно велела: «Выбирай». Трижды Марина примеряла неброские скромные наряды, трижды Лэта отрицательно качала головой. В результате Марина сдалась, и теперь на ней не сидело, а мягко струилось синее с золотом платье с утягивающим талию корсетом, из-за которого открытая глубоким вырезом грудь казалась непривычно большой. Лэта ухитрилась сделать из ее коротких волос замысловатую прическу, и теперь Марина сама себе казалась романтической незнакомкой. Совсем некстати. Затевать новый роман у нее не было ни малейшего желания. Но Лэта смотрела с надеждой преданной младшей сестры, и Марина не решилась разочаровать ее.

Затруднений не возникло — все-таки на Сикме правит деликатность. Поймав на себе вопросительный мужской взгляд, Марина легко качала головой, и рыцарь понимающе отходил прочь.

Зато Сашка не упускал возможностей «дружеского вечера». Марина увидела его кружащимся за руки с хорошенькой девочкой лет тринадцати. Темные волосы девочки локонами падали на плечи, в них блестели маленькие звездочки-заколки. Подчеркнутые косметикой глаза и губы казались светящимися.

«Ох… Во сколько здесь выдают эти волшебные карты?»

Время пролетело незаметно. Музыка тому виной или пьянящий эффект той, но Марина совсем расслабилась. Лэта тайком от кавалера бросала в ее сторону тревожные взгляды. Поймав очередной такой взгляд, Марина наконец ощутила укол совести: сколько можно расстраивать подругу?

Она решительно покинула уютный столик у фонтана. Оглядела зал, ища возможность присоединиться к веселью. И заледенела в приступе черного ужаса.

Ночные кошмары сбылись: у входа маячили знакомые сине-серебристые костюмы. «Звездный Мост». Служба контроля.

«Нет, нет!»

Впиваясь ногтями в ладони, чтобы сохранить самоконтроль, Марина отыскала взглядом Сашку. Он уже заметил. На лице смешались ужас и взрослая сосредоточенность — нет, он не растерялся. Посмотрел на Марину. Медленно указал глазами на противоположный выход. Что-то прошептал девочке, та кивнула, и Сашка пропал за спинами взрослых.

Стараясь не показать волнения, Марина пробилась к Лэте. За руку отвела ее в сторону из толпы.

— Лэта, прости. Мне нужно уйти отсюда.

— Что случилось? — Сикманка испуганно коснулась ее плеча. — Прости Марина! Я зря тебя сюда привела?

— Ты ни при чем.

Марина оглянулась — полицейские, двое молодых мужчин, беседовали у входа. Не похоже, чтобы они кого-то искали. Но ужас не отпускал, от него буквально подкашивались колени. Лэта проследила за ее взглядом.

— Ты из-за них? Это наши ребята, я их знаю. Они работают в «Звездном Мосте», а на выходные приезжают домой. Ничего страшного.

«Она не понимает!»

— Лэта, обещаю, я все тебе объясню. Им ни в коем случае нельзя меня увидеть. Прости, что испортила тебе праздник.

Полицейский, кивнув напарнику, пошел в их сторону.

— Лэта!!!

— Пойдем, я тебе покажу! — громко сказала Лэта. Потащила Марину сквозь толпу, весело щебеча: — Ты обязательно должна увидеть, это совсем близко…

Марина растерянно последовала за ней к выходу. Искрящийся весельем зал остался позади, двери закрылись. В лицо подул прохладный ночной ветер. Марина почти ждала засады, но никто не выскочил из темноты, никто не принялся защелкивать на ней наручники.