Темная сторона Луны - Вольфганг Хольбайн

Нагнувшись, он протиснулся между двумя лопастями. При этом Гартман поранил руки, а радиопередатчик ударил его по коленям. Не обращая внимания на боль, Гартман торопливо осмотрел помещение: в эту комнату вели десятки небольших вентиляционных шахт. Угол падения составлял тридцать градусов, поэтому даже при такой гравитации ускорение оказалось довольно приличным. Гартман летел головой вниз. При этом гладкий пластик поверхности шахты нагревал остатки его униформы и разрывал ее на куски. Падению, казалось, не будет конца. Он испуганно вскрикнул, ударившись головой в воздушный фильтр. К счастью, тонкая решетка оказалась плохо закреплена, и Гартман словно пуля влетел в какое-то темное помещение.

На несколько секунд он потерял сознание, но быстро пришел в себя, осторожно выпрямился и ощупал правое плечо. Судя по всему, ему удалось-таки отвязаться от моронов: муравьям будет довольно трудно протиснуться в эту шахту. Тем не менее Гартман решил принять меры безопасности. Отложив в сторону радиопередатчик, он придвинул ко входу в шахту пустой шкаф, заполнив его лежавшим вокруг хламом; если кто-то вздумает последовать за ним, то непременно разобьет череп о заднюю стенку шкафа: Гартман не принимал в расчет Кайла, прекрасно понимая, что даже мега-воин не в состоянии выдержать подобный взрыв. Очевидно, мороны уже забрали его останки. Лично для себя Гартман полагал войну оконченной. Он проиграл, и только обещание Нэт прийти к нему на помощь еще придавало ему силы.

Осмотревшись, Гартман обнаружил, что попал в другое складское помещение, в котором, по всей видимости, хранили детали машин. Прошло около четверти часа, прежде чем ему удалось выломать дверь, ведущую в низкий, едва освещенный проход. Здесь Гартман озабоченно склонился над радиопередатчиком. Несмотря на многочисленные вмятины, тот, судя по всему, находился в рабочем состоянии: показания прибора мерцали зеленым светом. Гартман включил радиопередатчик на прием и настроил его на максимальную мощность. Он надеялся, что запрограммированный Кайлом канал не переставлен, хотя прекрасно понимал: шансы связаться с Нэт практически равны нулю.

Гартман попытался восстановить в памяти проделанный путь и пришел к выводу, что попал значительно ниже зала трансмиттера и помещения, в котором находилась Нэт, пролетев значительное расстояние в направлении трансмиттера, перенесшего сюда его, Кайла и девушку. После получасовой ходьбы Гартман достиг более просторного туннеля, ведущего на следующий уровень. Там ему удалось завести одно из припаркованных транспортных средств. В конце туннеля практичная серая окраска стен сменилась серебристыми сверкающими цветами моронов, а сам туннель расширился, превратившись в огромное, высотой около километра, помещение.

Гартман остановил машину позади странной формы колонны, доходившей почти до потолка и имевшей в диаметре, по крайней мере, метров двадцать. Странный красный свет струился, казалось, из самой скалы; воздух в помещении был теплым и пах раскаленным железом. Гартману уже доводилось видеть подобную картину.

— Добро пожаловать в преисподнюю, — горько произнес он. — Интересное путешествие, не так ли?

Гартману даже почудилось, будто он видит вверху канат, о который они с Нэт когда-то ободрали руки. Судя по всему, где-то поблизости должна находиться наполненная лавой шахта. Гартман решил, что шайт должен быть где-то поблизости, и пожалел, что безоружен. Осторожно обогнув колонну, он оказался в своего рода галерее шириной в десять метров, отделанной многими метрами камня. Само помещение напоминало пузырь, составлявший в диаметре километров пять. Пол покрывала раскаленная бурлящая масса. Время от времени от стен отделялись огромные пластины и погружались в расплавленную лаву. Желтый огонь тут же поглощал их, на глазах растворяя камень в красном пекле. В помещении стояла невыносимая жара, и вскоре лоб Гартмана покрылся крупными каплями пота.

Подойдя к краю галереи, он заметил в двухстах метрах от себя поднимавшуюся прямо из лавы колонну, за которой различил и другие. Его заинтересовало, действительно ли эти колонны подпирают потолок пузыря или же они выполняют какую-то иную загадочную функцию?.. Задрав голову, Гартман тщетно пытался что-либо рассмотреть через красный, режущий глаза свет.

Он так увлекся, что заметил муравья только тогда, когда тот оказался с ним рядом и попытался схватить его за руку своими клешнями. Гартман инстинктивно бросился на пол.

Муравей явно не ожидал этого. Он оказался в пустоте и потерял равновесие. Покачнувшись, морон перевалился через край галереи. Сначала медленно, потом все быстрее он начал падать в стометровую пропасть, пока не исчез в красной раскаленной массе. Вскоре желтая вспышка обозначила место гибели морона.

Несмотря на незначительную гравитацию, Гартман, дрожа всем телом, с трудом взобрался на галерею и сразу же обнаружил других моронов, находившихся перед одной из боковой штолен. Несколько муравьев направлялись прямо сюда и должны были непременно его обнаружить.

Гартман быстро взглянул в другую сторону: через полкилометра дуга галереи резко обрывалась вниз, где копошилось огромное количество насекомых. Судя по всему, он угодил в самую гущу грандиозных строительных работ.

Вернувшись к вагончику, Гартман забрал радиопередатчик, затем, пригнувшись, перебежал в укрытие возле колонны, заметив там канат, закрепленный в зажиме из хитинообразного металла. Стараясь не думать о своем плане, Гартман ухватился за канат, к счастью, оказавшийся прохладным, и начал подниматься вверх. Эти канаты были сделаны из других материалов чем те, по которым они с Нэт забирались в шахту. Хотя Гартман и предполагал, что мороны уже заметили его, он, не оглядываясь, преодолел почти сто метров. Действительно, некоторые муравьи на галерее смотрели на него, но не стреляли, очевидно, опасаясь повредить канаты или соединенные с ними машины.

Гартман снова взглянул вниз: под ним кипело озеро из лавы, заполнившее, казалось, треть пузыря. Гартман даже заикал от страха. На какое-то мгновение ему почудилось, будто его мокрые от пота руки вдруг потеряли способность удерживать канат. Закрыв глаза, он постарался успокоиться. Убедившись, что мороны вовсе не собираются бросаться вдогонку, Гартман добрался до платформы и решил немного передохнуть Расположенные здесь части машин были ему совершенно незнакомы, он даже не имел понятия, как ими управлять.

Через некоторое время Гартман продолжил подъем. В условиях низкой гравитации это давалось ему относительно легко. Чем выше поднимался Гартман, тем меньше страдал от исходившего от лавы жара, несмотря на то, что горячий воздух высушивал горло и обжигал легкие.

Проследив взглядом за уходившими вверх сплетениями канатов, он решился немного сократить расстояние между собой и расплавленным камнем, полагая, что где-то под потолком должна находиться ровная поверхность, а над ней место, где его ожидала Нэт.

«Терпение, только терпение», — думал Гартман, сотрясаясь от приступов истерического смеха.

Движение в большом зале неожиданно прекратилось. Муравьи в ожидании застыли в неподвижных позах. По полу, по стенам, по воздуху вдруг пробежала слабая вибрация. Она распространялась все дальше, отражаясь и вновь возвращаясь к исходному пункту: к звездному трансмиттеру…

Очнувшись от оцепенения, один из моронов бросился вперед и нажал кнопку тревоги. Вслед за этим прервалась подача энергии, машины отключились с захватывающей дух скоростью, но было уже поздно. Внутри огромного серебристого кольца что-то заблестело, затем вытянулось в тонкий, как бритва, диск. Охваченные паникой, мороны безуспешно пытались найти укрытие за многотонными приборами и выдающимися вперед помостами. Между тем переходное поле бесшумно поглотило часть потолка, словно укоротив его. Скала напряглась от критической массы и взорвалась, а многометровые пластины окантовки с величественной медлительностью поплыли вниз. Поле продолжало неумолимо заглатывать муравьев-моронов, озаряя темноту зала и отбрасывая мерцающий зеленоватый свет на остановившиеся машины.

Никто не заметил, как от бушующего переходного поля отделились крошечные зеленые тени и исчезли, просто просочившись сквозь скалу. Вслед за этим, изогнувшись под немыслимым углом, взорвалась одна из машин, и двухметровая линза из кварцевого стекла, выдавленная ударной волной, казалось, не распространявшейся сквозь материю, разлетелась на тысячу кусков. Огромные обломки свода наконец достигли пола, переламывая и погребая под собой строительные леса, сооружения, обслуживающий персонал… Создавалось впечатление, будто трансмиттер изменял форму не только вещей, но и самого помещения, в котором они находились.

Поле словно делало складки, проводило кайму, вырезало дырки и прострачивало помещение по швам. Все, находившееся здесь, следовало его движениям, разрывалось на куски, сгибалось, рвалось в клочья и… загадочным образом утончалось.