Магниты - Наталья Способина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роман начал притормаживать, и машина с черепашьей скоростью поползла вдоль тротуара к тому месту, где стояла Яна. Она сперва решила, что он издевается, а потом сообразила, что на дороге довольно большая лужа и, не сбрось он скорость, ее бы обрызгало. Впрочем, такое трогательное проявление заботы после того, как она промерзла до костей, не считалось. К ее удивлению, задняя дверь открылась и из машины вышел Волков.
— Доброе утро, — произнес он, не глядя на нее, и указал на заднее сиденье.
Пробормотав приветствие, Яна скользнула в машину и сдвинулась влево. Волков молча занял свое место. Яну обескуражил его джентльменский порыв. Впрочем, Волков не дал зародиться даже видимости общения. Запустил на телефоне какой-то сериал.
— Простите за задержку, — подал голос Роман. — Я немного не рассчитал время.
— Бывает, — ответила Яна, хотя ей хотелось сказать что-то менее нейтральное.
Дима бросил на нее взгляд и вновь уткнулся в телефон.
— Вы не замерзли? — вежливо спросила сидевшая на переднем сиденье Маша, очевидно, имея в виду Янину тонкую кожанку. Сама она была в пальто.
— Немного, — ровным тоном сказала Яна.
— Может быть, хотите горячего чаю или кофе? — предложил Роман, бросив на нее взгляд в зеркало заднего вида. Вежливый тон совсем не вязался с тем, как он смотрел. Будто это Яна была виновата в опоздании.
— Было бы неплохо, — мстительно произнесла она, и Крестовский коротко кивнул.
В машине повисла тишина, которую спустя несколько минут нарушил все тот же Крестовский, уточнив, что именно Яна будет.
Маша при этом склонилась к пространству между передними сиденьями и шлепнула Диму по коленке.
Тот выдернул наушник из уха и подался вперед.
— Тебе чай или кофе?
— Пофиг, — отозвался Дима и, вернув наушник на место, выпрямился на сиденье.
Крестовский припарковал машину у кофейни. Маша вышла вместе с ним, и Яна осталась наедине с братом. Тот проводил Крестовского взглядом и, на миг повернувшись к Яне, дернул уголком губ. То ли хотел улыбнуться, то ли скривиться, но в последний момент передумал. Яна отметила про себя, что Волков был настолько смазлив, что его не портила никакая гримаса.
Неожиданно Дима не стал отводить взгляда, колючего и немного насмешливого.
— Осмотр окончен? — наконец произнес он.
— А вы всегда такой неприветливый? — уточнила Яна, и Волков вынул наушник из левого уха.
— Я не услышал, — пояснил он, глядя на нее раздражающе прямо.
— Я спросила, всегда ли вы такой неприветливый.
— С теми, кто мне не нравится, всегда, — в его тоне прозвучала подростковая наглость, и это почему-то рассмешило Яну. Вчера он показался ей более взрослым.
— Какая досада, — улыбнулась она. — А я планировала с вами подружиться.
Слова вырвались сами собой, и оттого, что это было наполовину правдой, Яна почувствовала, как вспотели ладони, а еще она поняла, что впервые общается вот так: немного насмешливо и тоже по-подростковому нагло. В нее, обычно уравновешенную и спокойную на людях, что-то будто вселилось.
Волков распахнул глаза с выражением совсем детского удивления на лице. Несколько секунд ее разглядывал, словно подыскивая удачный ответ, а потом вышел из машины. Яна машинально вытерла о джинсы вспотевшие ладони. Почему ее тянет к нему как магнитом? Что она творит? Мать точно ее убьет. В голове вдруг всплыл вчерашний разговор с матерью. Яна всего лишь попыталась сказать, что Дима показался ей нелюдимым, а еще, что ей стало его немного жалко. О том, как сильно он ее разозлил, Яна почему-то решила промолчать. Мама вышла из себя.
— Яна, этот сопляк с детства с золота ел. Лучшие школы, лучшие кружки, лучшие курорты — все ему. Жалко тебе? А ты лучше меня пожалей. Знаешь, сколько унижений я вытерпела, чтобы у тебя хоть что-то в жизни было? Комната своя, репетиторы…
Яна не решилась спорить и поскорее сбежала к себе. Там она долго рассматривала фотографии Димы в соцсетях. Она отматывала ленту все дальше и дальше в прошлое, пока не дошла до фото с какого-то шахматного турнира. Это было четыре года назад. Дима, раскрасневшийся и вспотевший, держал в руках диплом победителя и кубок. Его волосы торчали в разные стороны, а на лице была до того счастливая улыбка, что не улыбнуться в ответ было просто невозможно. И где-то там, в углу фото, под вывеской на английском языке, стоял их отец. Он смотрел на сына и улыбался точно такой же улыбкой. Будто их одного с другого рисовали.
Именно над этим фото Яна горько разрыдалась, сама не зная, почему. Она даже не пыталась понять причину: просто ревела и ревела, сжав в руке давно погасший телефон и уткнувшись в подушку, чтобы мать не услышала. В ее телефонной книге теперь был номер, подписанный «Дима Волков». Вот только это не делало ее ни на грамм счастливее и ни на шаг ближе к нему. Зато, кажется, делало на шаг дальше от матери. И эти странные мысли Яну немного пугали.
Крестовский с Машей вернулись из кафе. Маша несла два стаканчика в картонной подставке. Еще два нес Крестовский. Подойдя к машине, он протянул свою ношу Волкову и открыл перед Машей дверь.
— Мы взяли вам капучино, — радостно сообщила Маша, и Яна вежливо улыбнулась. Маша все еще ей не нравилась. Слишком хорошей она пыталась казаться. Почему Яна считала, что это игра? Наверное, потому, что у Маши не было причин быть с ней настолько милой.
Крестовский занял место за рулем за секунду до того, как Дима плюхнулся на сиденье и молча протянул Яне подставку с двумя стаканами.
— Они одинаковые? — спросила она, чтобы он снова с ней заговорил.
— Маш? — подал голос Волков, глядя на Яну не отрываясь.
— Да, — ответила та и сказала Крестовскому: — Я тебя буду поить.
Ответа Крестовского Яна не слышала, потому что Дима смотрел в упор, пока она наконец не взяла свой кофе.
За время поездки до завода Яна сделала сразу несколько неприятных открытий. Первое: Маша и Крестовский встречаются. Это было заметно по мелочам вроде по-хозяйски поправленного Машей воротника на его куртке, мимолетного касания рук, взглядов. И второе: Диме это не нравится. Не нравится настолько, что он отрывал взгляд от экрана своего телефона только для того, чтобы посмотреть на профиль Крестовского. И смотрел так, что Яна успела в голове нарисовать историю неразделенной любви. В ее душе шевельнулось злорадство. Надо же: смазливый, богатый, а вот, поди ж ты, запал на девушку друга. Впрочем, объективно Машу Яна не понимала. Разумеется, из-за родства с Димой она могла рассуждать чисто гипотетически. Но, на ее взгляд, Дима выглядел и вел себя гораздо интереснее Романа, который был… просто никаким. Разве что пара взглядов, брошенных им на Яну в зеркало заднего вида, выдавали какую-то непонятную ей эмоцию. В остальном же ей казалось, что его можно читать как раскрытую книгу. Яна бы на такого и внимания не обратила. Выдающимися в нем были только рост и наличие папы на посту директора крупного холдинга.
Яна, всю жизнь слышавшая от мамы, что все в мире покупается и продается и во всем можно и нужно находить выгоду, предполагала, что Машей тоже движет выгода. Крестовский был явно перспективным женихом, потому что, как бы ни относился босс к крестнику, компанию, скорее всего, унаследует все-таки Роман. Во всяком случае, Яне казалось это более вероятным исходом.
Наверное, Маша тоже это понимала. Поэтому и сидела сейчас рядом с Романом и поила его кофе на светофорах, хотя тот мог спокойно пить сам. Впрочем, пару раз она оборачивалась к Волкову и смотрела на него так, что Яна на месте Крестовского-младшего не особо бы расслаблялась.
Когда они припарковались на огромной парковке у завода, Дима вышел из машины и, открыв дверь Маше, подал ей руку, чем
