Ружье - Эд Макбейн

Они заставили пьяного выпить три чашки кофе, а затем, когда Мейер решил, что тот несколько отрезвел, он еще раз исполнил традиционный номер в защиту прав допрашиваемого, закончив набор предупреждений вопросом:

– Готовы ли вы отвечать на вопросы в отсутствие адвоката?

– Чего?

– Хотите адвоката или нет?

– Зачем мне адвокат?

– Это вам решать. Вы готовы отвечать на вопросы без него?

– Готов.

– Отлично. Ваше имя?

– На этот вопрос я отвечать отказываюсь.

– Почему?

– Потому что не хочу, чтобы моя мама узнала, что я попал в полицию.

– Боитесь, она узнает, за что вы сюда попали?

– А за что вы меня притащили сюда?

– Вы не догадываетесь?

– За то, что я напился?

– Нет, не потому.

– Тогда за что же? Я ничего такого не делал.

– Вы помните, что вы говорили в баре?

– Нет.

– Вы не помните, как забрались на стол и во всеуслышание признались в содеянном преступлении?

– Нет.

– Патрульный Брич, напомните этому человеку, что он говорил.

Брич смутился, пожал плечами и сказал:

– Мистер, вы забрались на стол и заявили, что убили девушку.

– Ничего такого я не говорил.

– Нет, говорили. Вы заявили это всем присутствующим до того, как я вошел, вы стояли на столе и, качаясь, говорили, что убили девушку и ничего вам за это не было.

– Нет.

– Это были ваши слова, – не сдавался Брич.

– Я был пьян. Даже если и сказал что-то в этом роде, то просто все сочинил.

– Значит, вы никого не убивали? – спросил Мейер.

– Никого и никогда.

– Зачем же вы тогда сочинили эту небылицу?

– Сам не знаю.

– Вы не думали, что кто-то позовет полицию?

– Я был пьян, – объяснил задержанный. Теперь, протрезвев, он говорил вежливо и даже застенчиво. Мейер заметил, что руки у него были загорелые и мозолистые, как у фермера.

– Вы живете в этом городе, сэр? – спросил он.

– Нет.

– Где вы живете?

– Кофе еще есть?

– Брич!

– Сейчас принесу, – сказал Брич.

– Где вы живете?

– На Севере.

– Где именно?

– В Кери. Это возле Хадлстона, сто девяностое шоссе. Поворот, не доезжая развилки на Маунт-Торренс.

– Что вы делаете в нашем городе?

– Приехал на несколько дней.

– По делам или так?

– По делам.

– Чем вы занимаетесь?

– Столярничаю. У нас там есть мастерская. Делаем столики, чашки, ложки. Все из дерева. Время от времени я приезжаю сюда с товаром, продавать.

– Когда были в последний раз?

– В апреле.

– Когда приехали в этот раз?

– В прошлый четверг.

– Так-так, – сказал Мейер. – Что же за девушку вы убили?

– Никого я не убивал.

– Но вы же сами сказали...

– Я сказал это в нетрезвом состоянии. Если вообще что-то сказал.

– Как ваша фамилия?

– Я бы не хотел отвечать на этот вопрос.

– Мы все равно выясним.

– Выясняйте.

– Послушайте, мистер, я бы на вашем месте не особенно ломался, потому что дело серьезное. В доме неподалеку от бара, где мы вас задержали, была убита женщина, причем, судя по всему, это произошло в пятницу. Почему бы вам не рассказать, где вы были в это время?

– Когда вы объясняли мне права, то сказали, что я не обязан отвечать на вопросы, если они мне не нравятся. Так?

– Так.

– Тогда я больше не буду отвечать.

В этот момент вошел Коттон Хейз.

– Дурдом, и только! – сказал он Мейеру. – С каждым годом все хуже и хуже, какой-то кошмар. – Он посмотрел на задержанного, отвернулся, снова посмотрел на него и спросил: – Мы не знакомы?

– Вроде бы нет, – ответил тот.

– Конечно, знакомы, – возразил Хейз, подошел к нему и стал всматриваться в лицо. – Разве мы не... – начал было он, но в замешательстве замолчал.

– Ты узнал его, Коттон?

– Пока нет. Что он натворил?

– Говорит, убил девушку.

– Правда?

– Я был пьян.

– Что за девушка? – спросил Хейз, не спуская с него глаз.

– Я не обязан вам отвечать, – сказал человек.

– Вспомнил! – воскликнул Коттон и щелкнул пальцами. – Вас зовут Роджер Брум, и мы толковали с вами о холодильнике, который украли из подвального этажа одного пансиона. Это было три или четыре года назад. Угадал?

Человек молчал.

– Это действительно ваша фамилия? – спросил Мейер.

– Да, – выдавил он наконец.

– Так что там приключилось? – спросил Мейер Хейза.

– Хозяйка пансиона на Двенадцатой улице заявила о пропаже холодильника из подвального этажа, – объяснил Хейз. – Мы опросили всех жильцов, среди них был и мистер Брум. – Он обернулся к Бруму. – Помню, я рассказывал вам, что катался на лыжах в Маунт-Торренс. Вы живете в тех краях возле Хадлстона, верно?

– Да, в Кери, – кивнул Брум.

– Похоже, вы опять угодили в беду, – сказал ему Мейер.

– Я не крал холодильника, – возразил Брум.

– Кто же это сделал?

– Да не знаю я!

– Не надо так волноваться.

– Мне нужен адвокат, – заявил Брум. – Я хочу позвонить матери.

– Минуту назад вы отказались от адвоката.

– Теперь он мне понадобился.

– Зачем? Вы не хотите рассказать нам, что тогда случилось?

– Ничего не случилось. Я не крал холодильника.

– Но убили девушку?

– Нет.

– Может, вы все-таки нам расскажете, мистер Брум?

– Я хочу позвонить матери.

– Зачем?

– Сказать ей... Сообщить ей, что все в порядке. Мне надо ей позвонить.

– Но я так понял, что вы хотите адвоката.

– Хочу.

– Вы можете оплатить его услуги? Вы назовете адвоката или нам его подыскать?

– Я не знаю ни одного адвоката в этом городе.

– Так достать вам адвоката?

– Да. Если вы будете хитрить и запутывать меня...

– Мы не собираемся вас запутывать, – заверил его Мейер. – Коттон, позвони в юридическую службу. Нам срочно нужен адвокат.

– Я просил кофе, – напомнил Брум.

– Брич! – рявкнул Мейер.

– Иду! – рявкнул Брич.

Трудно объяснить, почему человек, так долго живший с грузом вины, вдруг решает выложить все как было. Об этом лучше спросить Теодора Рейка[9]. Возможно, в случае с Брумом решающую роль сыграло появление Хейза: Брум решил, что его дело – табак. Но как тогда объяснить признание человека, вдруг забравшегося на стол в баре и громогласно заявившего, что он убил девушку и ему это сошло с рук?

Теперь в полуночной тишине следственного отдела, в присутствии двух детективов, стенографиста и назначенного адвоката, Роджер Брум рассказал все. Монотонным голосом он поведал о том, как зимой познакомился с девушкой. Это было пять лет назад, нет, четыре, в феврале, за день-другой до Валентинова дня. Он еще вспомнил, как покупал открытки – одну для матери, другую для хозяйки пансиона, где тогда жил. Ее звали миссис Доэрти. Но все это было уже после того, как он встретил девушку и убил ее.

Девушку звали Молли Нолан, она приехала сюда из Сакраменто в поисках работы. Она жила в пансионе «Орхидея» на Эйнсли-авеню. Он познакомился с ней в баре, они немного выпили, а потом он привел ее к себе, в пансион миссис Доэрти. Девушка была рыжая и совсем не хорошенькая, но он оказался с ней в постели, сказал ей, что она красивая, а потом почему-то – он сам не мог этого объяснить – начал ее бить. Сначала ударил в глаз, затем разбил нос. Когда потекла кровь и он понял, что она сейчас начнет кричать, он схватил ее за горло и задушил.

Глубокой ночью он вынес труп в подвал, запихал его в старый холодильник, из которого вынул полки. Ему пришлось сломать убитой обе ноги, чтобы запихнуть ее внутрь. Потом он перетащил холодильник в свой грузовик, доехал до какого-то моста – он не помнил названия, но был готов показать его – и сбросил в реку. Потом он не раз проезжал по этому мосту и каждый раз думал: неужели холодильник с трупом все еще лежит на дне реки?

Затем он сильно всех удивил, спросив, работает ли еще детектив, у которого глухонемая жена, потом заплакал, сказал: «Мать убьет меня», – и подписал протокол, все три копии.

Приятно раскрывать старые преступления. И все же пока не удалось выяснить, кто зарезал ножом женщину по имени Марджи Ридер.

Глава 8

Первого ноября в десять утра лейтенант Сэм Гроссман из криминалистической лаборатории позвонил в 87-й участок и спросил Стива Кареллу. Когда Карелла взял трубку, Сэм рассказал ему анекдот о человеке, который открыл пиццерию напротив Ватикана, и только после этого приступил к делу.

– Я насчет электробритвы, – сказал он.

– Какой электробритвы?

– Той, что вы нашли в ванной квартиры Лейденов. Мы сняли с нее отпечатки пальцев – занятная получается штука.

– Что же в ней занятного?

– Отпечатки принадлежат убийце.

– Дамаску?

– Это его фамилия?

– Это фамилия главного подозреваемого.

– Почему вы его не арестовали?

– Не можем найти.

– Так или иначе, отпечатки на электробритве совпадают с отпечатками на ружье. Каково?