Без обратного адреса - Сантьяго Пахарес

Возвращаясь за столик к Сильвии, Давид не спускал глаз со входа в кухню за стойкой. Он не уйдет от него, нет. На вопрос жены, куда он пропал, ответил, что в туалете очередь. Давид мог сейчас думать лишь о том, как встретиться с писателем, сообщить о нем шефу, не провалить дело. Теперь, когда их разделяла лишь стойка бара и два запыхавшихся официанта…

– Ты знаешь, у грибов странный вкус, – пожаловалась Сильвия, осторожно пробуя кусочек.

– Это не парниковые шампиньоны, а настоящие лесные грибы. Естественно, вкус у них другой.

– Да, конечно, но вкус у них все же…

Давид вспомнил упавшую на пол морковь и резко положил вилку на тарелку.

– Ну так и не ешь, не рискуй, – произнес он. – Зачем нам болезни?

Боже мой, повар… но почему повар? Томас Мауд был богат, по-настоящему богат. И талантлив. У него был редкий в литературном мире дар изобретения увлекательного сюжета. Зачем такому человеку жизненный опыт? И для чего ему работать? Тем более поваром. Да, множество писателей вели самую причудливую жизнь, какую только можно вообразить, но ведь не жизнь повара в забытой богом деревенской таверне!

Сильвия говорила ему что-то, но Давид не мог оторваться от своих лихорадочных мыслей. Он реагировал – кивал, когда она что-то утверждала, улыбался, хмурился, когда интонация становилась жалобной, но расслышать что-либо по-настоящему не мог себя заставить. Сильвия поняла, что муж рассеян и вял, и приписала это усталости после целого дня дороги по горным серпантинам. Она не требовала от него ничего. Не хочет говорить он – будет говорить она. За двоих. И любить она была готова за двоих.

У стойки расплатились по счету, который Иона им аккуратно выписал. К удивлению Сильвии, Давид похвалил еду и попросил Иону позвать повара, чтобы лично поблагодарить его. Это было необъяснимо: с той минуты, как ей показались странными на вкус рыжики, Давид вообще ничего не ел, даже знаменитую арагонскую олью, ограничился кружкой пива. Иона вернулся с кухни в сопровождении улыбающегося парня лет двадцати пяти, волосы которого, нещадно намазанные гелем, топорщились над головой, как у ежа. С вымученной улыбкой Давид благодарил аборигена, а сам рыскал глазами за его спиной, рассматривая людей в кухне.

– Рад, что вам понравилось. Мы в нашей долине бережем народные кулинарные рецепты, мы традиционалисты, – радостно болтал парень, польщенный похвалой, – деды наши добавляли водку в рыжики, ну и мы добавляем. Вот уедет кто из дома, вернется через сорок лет, а у жареных рыжиков тот же вкус, что в детстве. Это не означает, что мы тут мракобесы и не хотим попробовать нового, нет, но наши традиционные блюда всегда будут те же на вкус и готовиться будут в тех же печках. А новое, пожалуйста, вот у нас новое блюдо появилось, тунец со спаржей в перепелиных яйцах. Хотите попробовать?

Давид и Сильвия стоически улыбались, кивая разошедшемуся юному дарованию Бредагоса. Он уже изложил им краткую историю пиренейской кулинарии с древних времен до наших дней и перешел к ее особенностям в долине Аран, когда запыхался и был вынужден сделать паузу, которой немедленно воспользовались слушатели, попрощавшись с наилучшими пожеланиями. Перед уходом Давид спросил Иону о часах работы таверны, решив прийти сюда утром, пока Сильвия будет спать, и перехватить шестипалого повара до открытия.

Уже в дверях Сильвия кивнула Давиду, показывая на столик в глубине, где сидел их проницательный знакомый, Эстебан, с кем-то из местных жителей. Мужчины играли в шахматы на старой облезлой деревянной доске, задумчиво потягивая виски, в обществе бутылки, наполовину опустошенной, стаканов и шахматных фигур, и казались вполне этим обществом довольными.

Глава 6

Анхела

Через два часа они были уже в постели, Сильвия – с болью в животе, а Давид – терпеливо снося ворочание с боку на бок, пинки и стоны супруги. Бутылка с горячей водой, прижатая к желудку, никак не облегчила ее страдания, и Давид просто не знал, что делать. Он рылся в несессере, в котором за время многочисленных поездок собралась целая аптечка: жаропонижающее при гриппе, маленькие ножницы для бинта, антисептик, пластырь, две пилочки для ногтей, мазь от комаров, полоскание при зубной боли и антиаллергический препарат, но никаких признаков смекты или чего-нибудь подобного от боли в желудке. У него с собой был только аспирин. Как всегда, самое нужное забыли. Расстроенный, он поцеловал Сильвию в мокрый от пота лоб.

– Потерпи, голубка, я пойду и спрошу Эдну, может, у нее что-нибудь есть.

Под умоляющие стенания жены он вышел из комнаты.

Взглянул на часы: половина третьего ночи. С неприятным холодком под ложечкой легонько постучал в дверь Эдны. Не дождавшись ответа, постучал еще раз, погромче. Послышались шаги, приоткрылась дверь, высунулась рассерженная физиономия. Одежда на Эдне была ровно та же, что и днем, только не хватало одного шлепанца. Похоже, она просто заснула перед телевизором, глухо бубнившим и мерцавшим экраном в глубине комнаты.

– Ну, знаете! Обращаться ко мне по всем вопросам проживания гостям разрешается только до двенадцати! Я сказала! До двенадцати!

– Пожалуйста, простите, мне неловко беспокоить вас ночью, но понимаете, моя жена…

– До двенадцати!

– Да, да, конечно, я понял, но это срочно! Моя жена…

– Ну уж нет, хватит! Я вас, городских, знаю, все пляски плясать да наркотики жрать, а мы тут ночами спим! Спим!

– От боли в желудке! У вас ничего нет от острой боли в желудке?

– Еще чего! Я вам не аптека! Вы думаете, вас тут будут обслуживать двадцать четыре часа в сутки, как в городе? Дудки! По всем вопросам проживания – до двенадцати! До двенадцати! А вам нужна аптека, конечно, наркотиков купить?

– Эдна, у моей жены острый приступ желудочных болей после ужина.

– Ну а я здесь при чем?

– Так ведь это вы нам рекомендовали, где поужинать!

– Ха! Нетушки, на меня не сваливайте. Мы тут едим нормальную пищу, а если вы ее не перевариваете, привозите свою, а то валите со своей дохлятиной на все четыре стороны, нечего тут по ночам кричать в порядочном доме!

Терпение Давида лопнуло. Орала Эдна энергично, с удовольствием, и было не похоже, что она только что спала.

– Так вы не поможете мне с лекарством от болей в желудке?

– Не-е-е-ет!

Давид вздохнул и двинулся прочь, а за его спиной с грохотом захлопнулась дверь. Эдна пошла набираться сил перед началом рабочего дня, когда она снова должна быть к услугам гостей «по всем вопросам проживания». То есть Сильвии и Давида, единственных в доме. Неудивительно.

Предупредив Сильвию, Давид выбежал на улицу искать аптеку, хотя не был уверен, что она есть в таком маленьком поселке. Интересно, существуют ли какие-нибудь разнарядки – при каком населении в поселке полагается быть аптеке? Или, например, по аптеке на каждые сколько-то километров? Может, аптека в соседнем поселке? Он заставил себя успокоиться, повторяя, что все живы, приступ гастрита не смертелен, однако подобранная с пола морковь мелькала перед глазами. Мало ли что… Давид озирался в поисках неоновой вывески в форме красно-зеленого креста, но повсюду царила темнота. Бредагос крепко спал.

Для человека, проведшего жизнь на шумных улицах больших городов, это зрелище было почти пугающим. Давид почувствовал себя одиноким и беспомощным среди молчавших под луной, крепко запертых темных домов. Мечась по улицам, он заметил наконец сверкнувшую из-под дверей узкую полоску. Где-то горел до сих пор свет. Это оказалась пристройка к какому-то дому вроде гаража – вот там-то и не спали. Он быстро прошел через маленький садик, озираясь, нет ли где спущенной с цепи собаки, и приблизился к гаражу, откуда слышались удары молотка. Все еще под впечатлением от сцены с Эдной, с сомнением постучал в дверь.

Молоток перестал стучать, раздались шаги, но вместо яростно искаженного лица Эдны появилась симпатичная тридцатилетняя женщина в защитных очках. В одной руке она держала молоток, другой сделала приветливый жест, приглашавший войти.

– Слушаю вас?

– Простите, – осторожно начал Давид, держа благоразумную дистанцию, чтоб женщина не подумала ничего плохого, – я в поселке первый день, ничего не знаю, а мне срочно нужна аптека. Увидел свет и решился спросить, не укажут ли мне, где она. Простите, если побеспокоил.

– Нет, не побеспокоили.

Женщина опустила молоток, но из руки его не выпустила.

– В Бредагосе аптеки нет. Ближайшая в Боссосте. Но здесь есть врач, и в тяжелом случае его можно вызвать. Если вам необходима срочная…

– Нет, не думаю, что дело настолько плохо… просто моя жена неудачно поужинала, и теперь у нее ужасные боли в желудке. У нас с собой не оказалось никаких лекарств на этот случай.

Женщина несколько секунд изучающе смотрела на него. Давиду показалось, будто она сейчас поступит так же, как парень в таверне, то есть, не замечая его больше, молча отвернется и закроет дверь. Но, к его облегчению, она сказала: