Флорис. Любовь на берегах Миссисипи - Жаклин Монсиньи

6

— Посмотрим… Гм… гм… господин или госпожа де Гонджибурно, говорите вы? Гм! Теперь не так-то легко найти… Что вы хотите, колония растет! Гм… гм…

Господин де Карее смущенно покашливал. Флорис изнывал от нетерпения. Он с трудом сдерживал желание пнуть сапогом громадный кадастр, разложенный на столе. Если бы не Адриан, младший брат уже мчался бы галопом по следу Элизы, ибо с помощью этой нити Ариадны легко можно было бы настичь и другую беглянку. Однако молодой граф де Вильнев настоял на своем — сначала следовало собрать все сведения, а уж затем со всей осторожностью приступить к действию. Первым шагом на этом пути стал визит к господину де Каресу: именно на него была возложена королем тяжкая обязанность фиксировать и заносить в кадастр все сделки, имеющие отношение к продаже и покупке земли.

Господин де Карес, водрузив на нос очки, погрузился в свои записи.

— Гм… как же это найти? Нас стало очень много… Судите сами, господа… Население увеличивается благодаря свадьбам и рождению детей… Я уже не могу за всеми уследить… гм… гм… Господи Боже, меня просто в жар бросает… гм… Ведь только в Новом Орлеане нас уже тысяча двести душ, включая три сотни солдат…

— А как же негры? — спросил Адриан.

Господин де Карее посмотрел на графа поверх очков с очевидным изумлением и плохо скрытым упреком.

— Нет, сударь, я не включаю их в число христианских душ… гм… гм… Рабов в городе примерно четыре сотни… Разумеется, на плантациях их гораздо больше…

— Но есть же и свободные негры? — вмешался Флорис.

— Фи! В Новом Орлеане их очень мало, самое большее — сотня… ну-с, а что со вторым именем, которое вы назвали? Гм… канонисса де Недгемн… гм… за протоком Маншак… ничего у меня нет… Впрочем, подождите… Вот, нашел! — воскликнул господин де Карес, сам удивляясь своему успеху.

Флорис сильно вздрогнул. Кровь отхлынула от его щек.

— Вот, смотрите! — продолжал господин де Карес, победоносно ткнув в одну из строк. — Здесь расписалась некая госпожа де Гонджибурно… теперь я припоминаю, эта дама явилась ко мне примерно месяц назад со всеми необходимыми бумагами, доказывающими, что эти земли действительно принадлежат ей… Именно так… Двенадцать тысяч акров между Красной рекой и протоком Маншак… Все правильно! Госпожа де Гонджибурно также предъявила к оплате заемное письмо на десять тысяч туренских ливров[15], которые она тут же обменяла на бумажные пиастры[16]. Я тогда отсутствовал… и эту даму принимал мой помощник, господин Пелюш… но все в полном порядке. У вас имеются какие-то претензии, господа? — с тревогой осведомился господин де Карее.

— О нет, сударь, никаких! — поторопился успокоить его Адриан. — Просто мы разыскиваем одну дальнюю родственницу… Быть может, вы позовете вашего помощника, чтобы он описал нам госпожу де Гонджибурно?

— Конечно, сударь!

Через минуту господин Пелюш уже внимательно вчитывался в запись, имевшую отношение к итальянской даме.

— О да, я прекрасно помню госпожу де Гонджибурно… довольно пожилая женщина… в черном… траур по мужу, как она мне сказала… да-да, весьма пожилая… пожалуй, за пятьдесят…

— За пятьдесят! — вскричал Флорис.

— Да, сударь… полуседая, сгорбленная…

Этого Флорис вынести не смог. Слишком сильным оказалось разочарование. Значит, это был ложный след. Неуловимая Батистина вновь растворилась на берегах Миссисипи.

Задыхаясь, Флорис подошел к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха. Вдали виднелись сверкающие воды реки. Вот уже три дня каждое утро слышался глухой рокот, идущий со стороны океана. Жителей города крайне нервировал этот необычный шум.

— В чем причина этого явления, сударь? — спросил Флорис.

Господин де Карес с облегчением захлопнул кадастр.

— Кто знает, сударь… губернатор приказал выяснить это… однако солдаты ничего не обнаружили… гм… гм… Могу ли я еще чем-нибудь услужить вам, господа?

— Возможно, мы осядем здесь… — сказал вдруг Адриан, подходя к большой карте, висевшей на стене.

— Гм… В Новом Орлеане?

— Возможно! Хотя, наверное, лучше было бы купить плантацию или взять концессию на освоение пустоши… Но мы очень плохо знаем эти края, нам трудно выбрать!

Флорис знал, что Адриан никогда не ведет пустых разговоров. Он с любопытством взглянул на брата, спрашивая себя, к чему тот клонит. Господин де Карес надел на нос очки и нетерпеливо схватил указку. Он обожал Луизиану и мог рассказывать о ней без конца.

— Смотрите, господа… Колония разделена на девять областей… Новый Орлеан, где мы с вами и находимся… а вот Билокси… Мобиль… Алибаму… Натчитодез… Арканзас и Иллинойс… Это уже в верховьях…

Господин де Карее, словно школьный учитель, водил указкой по карте. А Флорис и Адриан, как примерные ученики, почтительно внимали своему «преподавателю».

— Вот Иллинойс… самые тучные земли… почти вся наша пшеница идет оттуда… Без Иллинойса здесь бы начался голод… В Арканзасе также хорошая земля, но малозаселенная… Там не больше двухсот плантаторов… Концессия обошлась бы вам недорого…

Адриан прервал господина де Кареса вопросом:

— Как вы думаете, сколько нас всего в колонии?

— Трудно сказать, сударь… гм… гм… примерно пять тысяч белых и почти три тысячи рабов, рассеянных по этому огромному краю… Гм… Разумеется, я не считаю дикарей[17]… Ах, господа, никто еще не занялся по-настоящему изучением Луизианы… даже отец Жак Маркет… хотя именно он восемьдесят лет назад впервые спустился вниз по Миссисипи… Это была великая эпоха, господа, время первых пионеров… А отец-иезуит… какой это был человек!

— Значит, именно он открыл Миссисипи? — осведомился Адриан.

На лице господина де Кареса выразилось смущение.

— Гм… ну, если говорить всю правду, это сделал Эрнандо де Сото в 1540 году… Гм… к счастью, этот испанец вовремя умер, а у испанского короля хватало других забот… иначе страшно даже представить… гм… словом, Господь не зря прибрал их к себе…

— Неужели в 1540 году? — изумился Флорис.

— Гм… да, сударь… И вот край этот погрузился в столетний сон… Здесь жили только дикари, когда в 1672 году отец Маркет и Луи Жолье из Квебека решили отправиться из Новой Франции[18] через озеро Дофин[19] к Лисьей реке и Висконсину… Какое мужество, господа! Ведь с ними было только несколько дикарей… гм… ничто не предвещало такого триумфального успеха… но они вышли в верховья Миссисипи и спустились до Арканзаса… Отец-иезуит и Жолье были уверены, что Миссисипи впадает в Мексиканский залив, а потому повернули назад, чтобы побыстрее доставить хорошую новость в Квебек.

— Стало быть, Луизиана стала владением его величества благодаря отцу Маркету?

— Не совсем так, сударь, ибо иезуит в скором времени скончался, а настоящую экспедицию к Мексиканскому заливу возгласил шевалье де Ла Саль… гм… гм… Именно он водрузил Французский флаг в Новом Орлеане в девятый день апреля 1682 года, и с той Поры Луизиана принадлежит французскому королю… гм… гм… Ах, господа, я будто слышу слова шевалье де Ла Саля… такими, как мне передал их один из его спутников… я был тогда еще очень молод! Храбрый Ла Саль сказал: «Именем могущественного и полновластного государя, увитого лаврами и непобедимого Людовика Великого, милостью Божьей короля Франции и Наварры, четырнадцатого монарха, носящего это имя, в силу дарованной мне его величеством грамоты… гм… гм… каковую каждый может узреть в руке моей, вступаю во владение для блага его величества и наследников Короны этой землею Луизианой, со всеми морями, портами, городами, деревнями, рудниками, недрами, рыбными угодьями, ручьями и реками… гм… гм… на пространстве вышеозначенной Луизианы, расположенной по обеим берегам реки Кольбер, именуемой также Миссисипи, с согласия чейенов, Чичиков и прочих обитающих здесь племен, по праву первых европейцев, спустившихся или поднявшихся по означенной реке Кольбер… гм… гм… Сим запрещается кому бы то ни было посягать на этот край в ущерб законных прав его величества, в свидетели чего беру всех присутствующих, а соглашение передаю нотариусу…» Гм… гм… да, господа, благодаря шевалье де Ла Салю Луизиана простирается вплоть до великих равнин Новой Франции к северу и до Мексиканского залива к югу…

Флорис и Адриан с полной серьезностью слушали этот восторженный рассказ. Энтузиазм господина де Кареса оказался, впрочем, заразительным. Флорис даже пожалел мысленно, что ему не довелось стать спутником шевалье де Ла Саля. Ему вдруг показалось, будто все уже открыто и завоевано, а сам он живет в унылое время, где нет места приключениям, столь дорогим его сердцу. Флорис тяжко вздохнул.

— А что за земли на западе, сударь?