Рождение Сверхновой - Кэтрин Альтис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А если нет?
Волчица внимательно посмотрела на Стрикса.
– Если нет, Замок Эр берет на себя обязанности по организации похорон. Смертность примерно тридцать процентов.
«Почему-то другого я не ждала…» – подумала девушка.
– Будешь меня слушать – выживешь. Обучу тебя всему, что знаю сам. Как видишь, я, Мастер пятой ступени, все еще жив. Немногие могут этим похвастаться. Пятеро из десяти, с кем я начинал, лежат на кладбище. Работа опасная, но востребованная и высокооплачиваемая. Звание Мастера Замка Эр откроет перед тобой многие двери. Синтэтиков, например, оно делает свободными. Без этого я бы вкалывал сейчас на плантации и носил симпатичный ошейник, – фыркнул Гай, – Согласись, за свободу стоит побороться, несмотря на риск.
– А сколько всего ступеней? Ты – на пятой, а что может быть чисто теоретически?
– Теоретически… Всего существует девять ступеней Мастерства, или девять кругов ада, которые придется пройти. Выбирай, что больше понравится. Если тебе повезло, и ты все еще жив, Мастер девятой ступени, отработал затраченные на тебя организацией средства и больше не хочешь продолжать, можешь быть свободен как птица. Если уже не представляешь свою жизнь без подобной работы – надо пройти испытание и стать Мастером высшего разряда. Насколько я знаю, их сейчас не более тысячи. Такой профессионал может брать на обучение других Мастеров более низких ступеней. Таких воинов называют Наставниками. Он есть у каждого Мастера. И, наконец, если Наставник посвятил всю свою сознательную жизнь оттачиванию навыков и воспитал приличное количество первоклассных Мастеров, он допускается к руководству Замком Эр и уже может влиять на функционирование организации. Их называют Учителями. Насколько мне известно, их всегда должно быть сто.
– Ничего себе иерархия… – пробормотала Волчица, – Повезло же мне встретить именно тебя! Вечно я вляпаюсь по уши…
– Ты хотела узнать – я рассказал. Еще вопросы есть?
Портэр внимательно следил за Агатой. Девушка отражалась в небольшом зеркале, незаметно расположенном на приборной панели. «Боится девчонка. Правильно делает. Сможет ли она справиться с нагрузками? Зря я ее взял, наверное…» – подумал он.
Волчица молчала, скрестив руки на груди. Гай смотрел на дорогу.
– А тебе самому нравится эта работа? – неожиданно спросила девушка.
– Работа не должна нравиться, она должна приносить деньги, – веско заметил Стрикс.
– Тебе никогда не снились те, кого ты убил? Ты вообще спокойно спишь по ночам? – припечатала так припечатала, нечего сказать.
Портэр остановил машину. Впереди вырисовывалась группа зданий этажа в три-четыре.
– Хороший вопрос… – Стрикс улыбнулся. – Дерзишь, Агатка, – он уставился на девушку, – В глаза мне смотри. Вот так… Знаешь, сплю я хорошо, но, к сожалению, мало. Те люди, которых я устранил, какая им разница? Если не я, то всегда найдется другой, кто их убьет. Спрос порождает предложение, как известно. Это во-первых. Во-вторых, через некоторое время появляется профессиональная бесчувственность. Для меня они перестают быть живыми людьми и становятся просто объектами. А в-третьих, – Портэр достал сигареты и закурил, – каждый воин Замка Эр раз в полгода проходит психиатрическую экспертизу. Согласно ее результатам, самым последним, – он выпустил в потолок струю дыма, – я – самый настоящий психопат. Спектр человеческих эмоций мне недоступен.
– Что, всех без разбора уничтожаешь? Детей, женщин? – воскликнула Волчица, испытывая в данный момент жгучую ненависть, – Гордишься собой?
Стрикс резко тронулся с места. Агату буквально вдавило в сиденье. Портэр разогнался до максимальной скорости и внезапно так же резко затормозил. Волчица едва не выплюнула внутренности. Она некоторое время сидела, уставившись на руки Гая, крепко стиснувшие руль. Костяшки пальцев водителя побелели.
– Я не чудовище! Я – воин! За такие заказы принципиально не берусь и тебе не советую. В Империи много тех, кто убивает всех без разбора, преимущественно синтэтиков. Есть среди этих людей, если их можно так назвать, горстка ученых и несколько женщин. Их бы я убрал с превеликим удовольствием. Помнишь столбы на перекрестке? Этих несчастных привезли из лагерей и развесили… для устрашения остальных людей. Низшие слои населения обычно становятся сырьем для генетических экспериментов. Я тоже стал таким сырьем. Только мне повезло – я выжил.
– Прости, я не хотела тебя обидеть! – пролепетала девушка, потрясенная ужасами, творящимися в государстве, – Я же не знала!
– Не ври, хотела. Ты же меня ненавидишь сейчас! – засмеялся он.
– Просто ты так о своей… работе рассказывал, что тебе наплевать на живых людей. Не переношу тех, кто гордится своей жестокостью!
– Поживешь пару лет как я, поймешь, почему я так говорил. В основном, наши «жертвы» и сами далеко не ангелы. По сравнению с некоторыми из них, многие Мастера и даже Наставники просто дети малые. Кстати, можешь и дальше меня ненавидеть. Мне это безразлично. Я здесь не для того, чтобы кому-то нравиться.
Около двух часов Портэр и Айрэн ехали молча. Стрикс курил как паровоз. Судя по всему, настроение у него было отвратительное. Стемнело. Кажется, впереди появились огни населенного пункта.
– Где мы сейчас?
Волчица заерзала в кресле: ноги затекли и онемели, болела спина. Девушке очень хотелось выйти и размяться.
– Подъезжаем к Корэ. Это пригороды.
– Портэр, сколько тебе?
– Сколько чего? Километров ехать, или сколько литров мне сейчас охота выпить? А может, сколько денег нужно для полного счастья?
Гай повернулся к Агате и окинул ее весьма недружелюбным взглядом.
– Хорошо… Меня интересует твой возраст, скажем так, – процедила Волчица.
«Издевается, проклятый! Просто издевается!» – возмутилась она про себя.
– Двадцать один год. Это по документам. Точно я не знаю. А что, тебе это интересно? – неожиданно развеселился Портэр.
– Тебя любил кто-нибудь?
Стрикс воззрился на Агату с неподдельным удивлением. Он явно был не готов к вопросам подобного рода.
– Айрэн, а с какой целью интересуешься? – нашелся наконец Гай, – В подружки мне что ли набиваешься? Так ты для меня, вроде как, маловата!
– Просто ты, Стрикс, ведешь себя так, будто тебя никто не любил. Поэтому ты зол на весь мир. Это видно в твоих глазах. Твой взгляд – взгляд глубоко несчастного и одинокого человека. Может быть, ты выкупил меня в надежде, что
