Путник. Капитан «Неуловимого» (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Осмотревшись, я сказал вахтенному командиру:

- Мы на месте, приготовиться к учебному погружению.

Тот передал мой приказ вниз, и я первым скатился по лестнице, за мной вахтенный и сигнальщики, что закрывали люки. Сигнал командам тральщиков передали, так что, те отошли чуть в сторону, и вскоре лодка ушла на глубину двадцать метров, двигаясь дальше на электромоторах. Потом погрузились ещё на десять метров, дальше опасно, о дно можем удариться. Всплыв на перископную глубину, я смотрелся в перископ, неплохая оптика, и приказал сообщить по отсекам. Однако всё чисто, акустик доложил, что кроме шума машин сопровождающих кораблей ничего не слышит, так что я отдал приказ на всплытие. Дальше дошли до наших минных полей, тральщики провели нас, дальше мы шли самостоятельно, недолго, в синеве сигнальщики засекли высотного разведчика, не нашего, так что мы ушли на глубину, пятьдесят метров, рабочая, глубины тут позволяли, и дальше пошли на малом ходу. Я находился у себя в каюте, изучал приказ, что мне вручили сегодня утром в шесть часов, и фактически пинком отправили в рейд. То есть, я прибыл на готовую к выходу лодку, загруженную припасами, и вот мы уже выполняем задание. Естественно нашу лодку в банальное патрулирование отправлять смысла нет, свои же потопят, поэтому приказ такой. Дойти до порта Любек, раз уж я его знаю, и при возможности атаковать крупные суда и боевые корабли. То есть, по факту учебный выход совместили с боевым. М-да, у нас одно учебное погружение без учебных пусков боевых торпед. Действовать мне надлежало по обстановке. Лично мне это очень даже нравилось. Думаю, Трибуцу кто-то умный посоветовал отдать такой приказ. То, что я постоянно на связи с террор-группами, известно всем, значит имея широкие полномочия я могу немцам что угодно устроить, вот и дали такие возможности. И не зря, я на Балтике собирался устроить настоящий террор, благо запас торпед и снарядов для лодки тоже был солидный. Однако если что у немцев же и позаимствую. А помощь моя была вовремя, сильно замедлились переговоры по ленд-лизу, по факту всё и так есть. Лишь боеприпасы нужны.

Закончив изучать приказ, я убрал его в сейф, и устроившись на койке, скинув ботинки, прошёлся взором вокруг, на дальности работы на воде была одна сорванная с якоря плавающая мина и труп лётчика в спасательном жилете. Я уже посмотрел кто это, не наш - финн. Вот на дне куда интереснее, одних старых парусников с полсотни только в зоне видимости, также старый броненосец, что разломился пополам. У него были остатки больших гребных колёс по бокам. В общем, добычи внизу немало, только глубина большая, триста метров. Закончив осматриваться, я разделся и вскоре уснул. Вахта у меня ночная, там подъём, запуск дизелей и дальше на них шуруем, заряжая параллельно аккумуляторы, а пока стоит отдохнуть. Хм, странно даже, лодка моя, а команду не знаю, её Мальков тренировал, надеюсь в этом боевом походе узнаю команду от и до. Да, со старпомом стоит поговорить о людях что от каждого ожидать. И да, на борту имелся представитель Особого отдела. Штатный врач на борту. Тот это и не скрывал, вот так и готовимся работать. Чую весёлые денёчки нас ждут. Уже засыпая, отметил, что наверху началось волнение, похоже буря идёт, а синоптики убеждали что сутки ещё отличная погода будет. На этом и уснул.

Разбудили меня ближе к вечеру. Потянувшись, я отпустил матроса, и вздохнул, немецкие подводные лодки типа «Семь» были отличными машинами для войны, но в плане комфортности сильно уступали другим лодкам. Могу сказать только одно, на борту была всего одна индивидуальная каюта, у меня, капитана. У остальных ниши, что закрывались занавесками. Койки друг над другом. Это у командиров, у унтеров, а у нас старшин, чуть хуже, и совсем в тесноте спали простые матросы. Между прочим, многим после своей старой подлодки, уничтоженной авиабомбой, «семёрка» казалось совсем небольшой. Два гальюна на борту, сейчас работают оба, но не факт что надолго, проблемы с ними это больная тема у немецких подводников. Когда немцы уходят в долгий рейд, то в одном из гальюнов делают склад свежих продуктов, пользуясь одним, на пятьдесят человек, думаю поймёте какая вонь там шла. Мы же уходили на двадцать дней, если не поступит раньше приказ возвращаться. Хотя нет, у врача ещё своя каюта, но она же и санитарный пункт, там он лечит, осматривает и провидит операции при нужде, ну и живёт там же. Причём если есть раненые, он оставляет его на своей койке, а сам спит на месте раненого. Я уже говорил про тесноту. Добавлю, что некоторые койки имеют двух владельцев. Пока один на вахте, другой спит.

Осмотревшись Взором, отметил что мы всё также идём в под водой малым ходом. До заката час, на борту уже переизбыток углекислоты, всё же пять десятков человек в тесных замкнутых пространствах, семь часов под водой, большая часть так и спали, но такая тренировка, дала понять, предел есть, эти семь часов команда под водой просидеть сможет. Я слышал какие-то команды и сутки на грунте лежали, пока над ними эсминцы ходили, но не знаю правда это или нет. Сам я читер и собираюсь пользоваться этими умениями. Позавтракал я в кают-компании, с другими командирами, была рисовая каша с маслом, и чай с булочками. После этого приняв лодку, отдал приказ на всплытие, что команда встретила с заметным облегчением. Многие из матрасов лежали на полу, там дышалось легче. Сначала мы всплыли на перископную глубину, горизонт чист, небольшое волнение есть, но не более, небо тоже чистое, так что всплыли, я отдал приказ открыть люки. Наверх мигом поднялись сигнальщики и вниз рванул такой живительный воздух. Заработали дизеля и пошла зарядка практически в ноль разряженных аккумуляторов, тестирование систем лодки продолжалось. Время было, пока зенитчики заряжали орудия, два зенитных автомата и палубное орудие, последнее для тренировки, матросы получили разрешение проветрится и поднявшись наверх прогуливались по палубе.

Я не был вахтенным командиром, им был лейтенант Остриков, просто я ночью контролировал лодку, старпом днём. Сейчас тот, поужинав, отбывал ко сну. Лодка будет всё ночь идти в сторону Швеции, потом поворот. Через трое суток мы должны быть у Любека. Это на полном ходу, но я думаю дорога займёт больше, может и до пяти дойти, если кого встретим или обойти придётся, или переждать под водой. Двигались мы порядка шести часов, я как раз кофе пил у себя в каюте, кок перед тем как отбыть ко сну наварил и в термос залил, у меня свой командирский на два литра был, как Взор показал на границе дальности чужую субмарину, что как и мы шла в надводном положении нам на встречу. Я сразу опознал британскую подлодку. Быстро прослушав о чём общаются вахтенные на ней, понял, что те идут к Финляндии. Два офицера прикидывали на карте как высадить пять человек. Причём так чтобы это не засекли. Точнее сделать те это должны поближе к Хельсинки. Пока не понял их интерес к финнам, но мне это уже не нравится. Сняв трубку, висевшую нас нет, услышал голос вахтенного,

- Товарищ командир?

- Стоп машины. Глушите дизеля. Тишина в отсеках. Акустику слушать.

- Есть.

Я как раз чашку помыл, и вышел из каюты, направляюсь к посту акустика, а он в соседнем помещении располагался, как тот высунулся из помещения с наушниками на голове, это был старшина первой статьи Голиков, и сообщил:

- Товарищ капитан, слышу шумы. Пеленг прямо по курсу. Дизеля. Похоже подлодка. Далеко, пока не разобрать чья.

Остриков, уже спустившийся с мостика, он был продрогшим, несмотря на тёплую одежду, вопросительно посмотрел на меня.

- Любая субмарина для нас опасна. Уходим на глубину. Тут сто шестьдесят метров до дна согласно картам, идём на рабочую в пятьдесят, - велел я ему и попросив у акустика наушники, послушал, и уверенно сообщил. - Английская субмарина. Тип «U». Что за группа так с ходу не скажу.

Подняв часть команды, мы ушли под воду, двигаясь на электромоторах, потом затаились на глубине, соблюдая тишину. Когда британцы ушли и акустик перестал их слушать, снова всплыли и дальше пошли на дизелях. Я до конца подслушивал о чём общались те двое офицеров на британской подлодке, однако о задание те не распространялись, решали сугубо свою проблему, доставку и безопасную незаметную высадку. Даже не касались кого везут. Нет я нашёл тех, кто выбивался по внешнему виду и форме от местных, они в гражданке были, но всё равно не ясно что британцам там нужно. Взор и дальнее ухо вещь конечно отличная, но не панацея от всего, однако я и тому что есть рад. Так и двигались, больше нам не мешали. В одном месте я засёк минное поле, на свежих картах его не было, я нанёс, пришлось обходить, без объяснений о причинах по смене курса. А утром, когда рассвело, вахтенный заорал вниз: