Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой… - Александр Балунов

Князь. Да! «Верная жена» – одна из песен-основоположниц «Короля и Шута» с текстовыми прологами. Она получилась весьма зловещей и атмосферной. Мне жаль было главного героя, но ничего с этим поделать не мог.

Балу. Вот песня, у которой было штук пять разных аранжировок за все время существования группы. На этой версии я везде леплю басовые проигрыши, потому что, как уже говорил, перешел с гитары на бас. Все гитарные партии, включая соло, я придумал еще до прихода Яхи в группу так что ему осталось только скопировать их. Что он с успехом и сделал. А стихи же изначально были шуточные, нет?

Князь. В работе над текстом я фантазировал в направлении все того же деревенского фольклора, и сюжет разворачивался в голове по мере написания. Концовка выглядела зловещей, но именно к этому все и шло. Там же и появилась мораль: мол, женщины из-за своих прихотей и капризов могут, сами того не подозревая, подвигнуть мужчину на поступок, который ему потом может дорого обойтись.

Балу. Несмотря на столь серьезную мораль и смысловую нагрузку, все-таки есть ощущение, что песня написана с юмором.

Князь. А почти весь ранний «КиШ» с юмором. Все раннее, скажем так, до песни «Невеста палача», были шуточными. Вот «Невеста палача» – уже получилась серьезная вещь. А вот «Запрет отца», например, песня шуточная, черный юмор. «Лесник» получается тоже с юмором, с таким зловещим. «Охотник» тоже – в конце типа прикол. Ну, как «Байки из склепа». И «Садовник» – тоже была шуточная вещь. Ну или так задумывалась, (смеется).

Балу. Как собственно и с «Марией».

Князь. Вообще во времена «Камнем по голове», «Будь как дома, путник», тексты в большинстве своем сразу попадали в точку. Это потом уже, много позже, когда множество тем было исписано, когда встала задача усложнения стихов, тогда уже приходилось переделывать. Несколько вариантов получалось. А в первых альбомах практически все тексты сразу получались, как надо, у меня очень мало в черновиках вторых версий.

Балу. Да ладно! Мы, когда в Эрмитаже жили, ты все время стихи переделывал. Я имею в виду не то время, когда альбомы записывали, а когда все это придумывали. Ты все время приносил разные версии, у тебя их по пять штук было!

Князь. Да? Ну, значит, я уже не помню, ха-ха-ха. Вообще, если посмотреть мои старые тетради, то они исписаны от корки до корки.

Балу. Насколько я помню, альбомная версия что стихов, что музыки разительно отличалась от изначальной. И почти все первые версии стихов времен «Валет и дама» стопудово отличались от окончательных. Помнишь, то Горшок говорит, что сюжет не тот, то Леша, – что рифма странная, я тоже лез с советами по улучшению. И ты переделывал, пока все не становилось совершенно идеальным.

Князь. Не совсем так. «Смельчак и ветер», «Охотник», «Лесник», «Мертвая женщина» были сделаны с первого дубля, но кое с чем приходилось и повозиться. Также был еще один нюанс – у Горшка были некоторые проблемы с дикцией, и не все у него легко выговаривалось. Скороговорки – не его конек. Он прикидывал, как текст будет выглядеть в его исполнении. Я боролся за смысл, а он в первую очередь парился за произношение и крутость. Потому что когда он пел эти песни, то примерял их непосредственно на себя. Он, помню, все время к вам бегал и советовался, как лучше.

Балу. Тут мы перекроили на новый лад нашу старую песню «Где по утрам восходит солнце». Князь взамен моего написал новый текст, и песня заиграла!

Князь. Да, все в группе любили эти стихи: такая загадочность, мистика и романтика в одном флаконе. В дальнейшем нашем творчестве такое появлялось нечасто.

Балу. Ты стихи писал на болванку без слов или на старую запись?

Князь. Я делал от песни «Где по утрам восходит солнце», по-моему, она из альбома «Ересь», или туда она не попала?

Балу. Нет, мы ее придумали и записали позже «Ереси».

Князь. И вот эта песня мельтешила-мельтешила, но она была лаптовая.

Балу. Что такое «лайтовая», поясни нам с читателями.

Князь. Лайтовая – это значит light, легкая. Это мое объяснение тех песен, которые звучат легко и хило цепляют.

Балу. Ты имеешь в виду, что веселую песню превратил в мрачную?

Князь. Изначально, когда Горшок придумал «Где по утрам», она пелась достаточно романтично. Если с чем-то сравнивать, то давай сравним ее с «А-На». «Где по утрам восходит солнце» – это некая «А-На». В «Камнем по голове» Горшок уже начал врубаться, как правильно нужно делать. Приложил панк-рок, видоизменил, насытил жесткими гитарами, поменял вообще всю концепцию в хлам. То есть, если сравнивать «Блуждают тени» и «Где по утрам восходит солнце», то это уже разные вещи, противоположные. Поэтому я уже работал с более жесткой музыкой, чем та, что была на твои стихи.

Балу. А помнишь, смешная была история? Аранжировку делали прямо на студии, впопыхах. И когда писали болванку (барабаны, бас и гитара), то просто оставили место для соло. И когда пришло время его писать, Яхов с Горшком часа полтора безрезультатно мучились. Причем отгоняли меня, когда я что-то пытался советовать. И когда они сдулись, я с понтом говорю: «Хотите сыграю?» Пошел в комнатку с комбом и гитарой и записал с первого дубля. Горшок мне: «Как так?» А я просто по настроению хотел разломать эту дорогую гитару. И чуть даже не сломал. То есть импровизация в чистом виде. Особенно смешно, по-доброму смешно было смотреть, как Яха, а позже и Рене пытаются по ноте скопировать для концерта эти звуки. Но ребята в итоге справились!

Балу. Насколько я помню, тоже новая песня. Снова относительно новый для нас прежних звук и аранжировка. Помню, что Горшок пришел ко мне домой и мы придумали штук 20 (!) вариантов басовых ходов (кто слушает вместе с нами песню, тот поймет, о чем я), и под конец я так опух, что перестал понимать, какой лучше, и согласился просто на последний вариант. Кто его придумал, не помню, врать не буду.

Князь. Текст, написанный в один присест. Я его принес Михе без каких-либо ожиданий. Мы с ним любили так прикалываться: я пишу что-то шуточное просто так, чтобы потом вдвоем посмеяться. Типа пошутили и все. Но иногда такие приколы попадали в точку. Я прикололся, а Горшок заценил.

Балу. Как и «Мертвый анархист», кстати, если я не ошибаюсь?

Князь. Там особая история, расскажу, когда дойдет очередь.

Балу. Не помню, зачем и почему мы вдруг решили записать кавер. Наверное, просто для смеха.

Князь. Это ж русская народная…

Балу. А на хрена мы вообще ее записали, не помнишь?

Князь. Слушай, если честно, я упустил это. В какой-то момент Горшок хотел долбануть чего-то такое… Не знаю, может, кто-то предложил ему?

Балу. Я помню, что какая-то причина была, но какая – не могу вспомнить. Ладно, всплывет еще.

Князь. Я помню причину Yellow Submarine, а «Шара» не помню.

Балу. Если буду про каверы писать, глядишь и вспомню.

Балу. В плане музыки, это новая песня, хороший рифак, на котором все и держится.

Князь. Я очень любил писать тексты, которые можно было петь по ролям. «Злодей и шапка» – именно такая работа. В этой песне была скороговорка, которую Миха тут же переадресовал мне. Он бы сам замучился ее петь. А я как раз таки любил такое. Активное исполнение мне в ту пору нравилось больше. Сама песня о тщеславии со стебным зловещим финалом.

Балу. Тоже новая песня. Нам дико нравилось делать песни с такой структурой: в начале идет рассказ, а потом песенная заморочка. К ней еще комиксы смешные были в комплекте со стихами. Вы ведь знали, что наш Князь многогранен?

Князь. Помню, валялся у меня этот текст и ждал своего часа. Потом я нарисовал иллюстрацию к нему в своем альбомчике для рисования. В период работы над лесным альбомом «Будь как дома, путник!» подобные тексты не рассматривались, а в скоморошеском «Камнем по голове» «Невольница» (рабочее название этой песни) пришлась как нельзя кстати. Горшок в итоге накидал на нее музло, а идея родилась совместно. Сперва думали будет петь девушка, но потом все купились на мое писклявое исполнение.

Песня № 9 «Невольница». Рисунок А. Князева