История Пурпурной Дамы - Ольга Крючкова

Он засыпал чай в керамическую чашу, в неё же залил небольшое количество кипятка. Затем содержимое чаши размешал бамбуковой мешалкой до превращения в однородную массу и появления зелёной матовой пены. После чего ещё добавил кипятка, чтобы довести напиток до нужной консистенции.

Чашу с приготовленным чаем, хозяин с поклоном передал гостям, традиционно – по старшинству, начиная с самого старшего или самого почётного гостя. Гость, а это был губернатор Масамунэ, на левую ладонь положил шёлковый платок-фукуса, принял чашу правой рукой и уже, затем поставил её на левую ладонь. Кивнув следующему по старшинству гостю, губернатор столичных провинций, отпил из чаши.

Сделав из чаши несколько глотков, господин Масамунэ положил платок на циновку, обтер край чаши бумажной салфеткой и передал её следующему гостю, отцу Кейко. Каждый гость повторил эту же процедуру, после чего чаша возвратилась к хозяину.

Хозяин передал на сей раз уже пустую чашу гостям для того, чтобы те просто подержали её в руках и насладились простотой её формы и отделки.

После чего началась следующая стадия церемонии: господин Тамэтоки приступил к приготовлению лёгкого чая отдельно для каждого из гостей в персональной чашке. Теперь, по традиции, гости могли общаться. Что они не преминули сделать. Предметом обсуждения стал свиток, а именно – изречение, написанное на нём; затем красота цветочной композиции, чаша, другая утварь и, наконец, сам чай.

Предприимчивая Фуджико, метнув гневный взор на Ояко, подала гостям на плетёном подносе различные сладости…

Гости насытились, напились чаю и наговорились вдоволь. Тамэтоки не сомневался: чайная церемония удалась на славу. Однако, согласно этикету он должен был её завершить. Ответив на все вопросы гостей, он поклонился им и покинул чайный павильон, давая понять, что празднество завершено.

В отсутствие хозяина гости осмотрели в очередной раз очаг, на котором готовился чай, ещё раз обратили внимание на цветы в токонома. Первым покинул чайный павильон господин Оэ, за ним последовали остальные гости.

Господин Тамэтоки стоял подле павильона, напротив входа, и молча кланялся уходящим гостям. Те также отвечали хозяину почтительным поклоном. Затем Тамэтоки вошёл в павильон, посидел некоторое время в полном одиночестве, дабы осмыслить прошедшую церемонию. И лишь после этого в павильон вошли прислужницы, дабы навести в нём порядок.

После чаепития гостей ожидало традиционное представление ооута. Для проведения этого представления из столицы был приглашён Отомо Куронуси, служивший в Ведомстве светлого и тёмного начал. Именно к нему особо благоволила Яшмовая госпожа. Отомо занимался астрономией и прорицательством, все его прогнозы сбывались. К тому же он слыл искусным поэтом. Куронуси специально обработал древние синтоистские песнопения в соответствии с требованиями времени. И его подопечные из Ведомства светлого и тёмного начал, в основном молодые сановники, искусно исполняли их, услаждая слух гостей.

К тому же Куронуси славился прорицателем и искусным составителем гороскопов. После представления он вручил каждому гостю свиток, и тот не преминул его развернуть и ознакомится с персональным предсказанием.

Ояко, сгорая от нетерпения, развернула свиток и прочитала:

«Твоя красота выше всяческих похвал, но твоя плотская страсть неутолима… Ты будешь любить и будешь любима… Причём двумя мужчинами сразу… Ты не оценишь прелести замужества, твоё сердце подобно вольной птице. При виде очередного красивого мужчины, оно взмывает в небеса…»

Ояко невольно покраснела, благо, что белила скрыли сие неприятное обстоятельство. Она быстро свернула свиток и спрятала его в правом рукаве кимоно, не желая, дабы предсказание стало достоянием гласности.

Тем временем Мурасаки изучала свой свиток. И он гласил: «Красота, благородство, сдержанность – всё это присуще тебе, о юная красавица. Мужчины не принесут тебе счастья… Твоими верными спутниками по жизни станут: бумага, кисть, чернила и тушечница. Они не предадут, не бросят, не разочаруют… В твоих руках кисть оживит иероглифы, которым суждено прожить множество человеческих жизней. Ты подаришь миру историю любви и неудовлетворённой плотской страсти. Однако, сама останешься при этом холодной…»

Свернув свиток, Мурасаки бросила беглый взгляд на Кейко, заметив, что тот скомкал своё предсказание и отшвырнул его в сторону. У девушки возникло непреодолимое желание узнать о его содержимом…

Предсказания Куронуси взволновали не только Кейко и Ояко. Многие обитатели имения не могли уснуть этой ночью. Созерцая луну, они изливали душу рисовой бумаге…

Фудзивара Тамэтоки, любуясь луной, написал следующие строки:

Вздымается волна из белых облаков,Как в дальнем море, средь небесной вышины,И вижу я:Скрывается, плывя,В лесу полночных звезд ладья луны.

Фудзивара Кейко извёл несколько свитков китайской бумаги, прежде чем написал:

Обычно никогда о ней не думал,Но вот настала ночь,Когда жалею я,Что эта светлая лунаУходит и скрывается от взора.

Сей Сенагон, снова впав с меланхолию, размышляя над бренностью человеческой жизни и непостоянством мужчин, написала:

Ниспадают жемчуга на нитях шторы,О, какой никчемной кажется лунаВ час ночной, когда сидишь однаИ через бамбуковые шторыВ одиночестве глядишь на небосвод!

Ослеплённый любовью к Ояко, Митисада размашистыми иероглифами написал:

Хочу, чтобы луна,Что завтра ночьюВновь засверкает ярко в вышине,Спускаясь, задержалась в небе,И эта ночь продлилась бы вдвойне!

Мурасаки написала пятистишье, которое затем из вежливости подарила Кейко:

Месяц светлый, что должен сиять,Как поверхность прозрачных зеркал,Не облака ль белотканныеСкрыли от взора?

Госпожа Найси невольно взгрустнула, из-под её кисти появились следующие строки:

Вечные своды небесОзаряющий месяц…Не со времен ли боговОн уходит и снова приходит,А годы идут и идут…..[39]

Глава 6

Геметцу – утрата иллюзий

Через две недели в имении Фудзивара Тамэтоки состоялась брачная церемония: Мурасаки и Кейко стали супругами. Как и положено они провели три ночи вместе, после чего, следуя столичной моде, специально приглашённый буддийский монах из храма Камо, официально объявил их мужем и женой.