Жизнь после жизни. Что ждет нас по ту сторону…? - Ольга Агеева

— Видимо, обе ваши души уже достаточно настрадались и заслужили освобождение от боли, — сказала она.

— Но что мне теперь со всем этим делать? — спросила я.

— Сначала — набраться силы, — сказала Таи сия. После завтрака мы опять пошли на ту поляну, где я сама выбрала место под лиственницей — место, заряжающее меня силой. Я снова соприкоснулась с силами Неба и Земли.

— Теперь ты достаточно сильна, чтобы понять суть, — сказала Таи сия.

— Неужели для понимания нужна сила? — спросила я. Я всегда думала, что для этого нужен ум.

— Только сила, — ответила Таи сия. — Без достаточного количества силы ты просто не сможешь вытянуть груз понимания. Большинство людей не понимают истинной подоплеки своих проблем, истинной причины своих бед и болезней не потому, что недостаточно умны, а потому, что недостаточно сильны. В современном человеческом обществе трудно быть сильным. Силы можно набраться в одиночестве, в толпе же можно лишь растратить силу. Тебе удалось накопить силу. Значит, тебе удастся понять суть происходящего и развязать болезненный узел. Для этого тоже понадобится немало силы.

Таисия объяснила мне, в чем суть моего сна. В одном из прошлых воплощений моей души моя нынешняя дочь была моей матерью. Мать обращалась со мной жестоко: унижала меня, била, не считала за человека. У нее были на то свои причины: она сама выросла в семье, где с ней обращались плохо, что ожесточило ее. Ничего другого, кроме жестокости, она не смогла дать и своей дочери.

Теперь мне становилось понятно, почему я в своей нынешней жизни не смогла стать для своей дочери по-настоящему любящей и ласковой матерью, какой мне хотелось бы быть. Я старалась быть любящей и заботливой — но моя попытка изливать любовь как будто натыкалась на какую-то преграду внутри меня, как будто что-то мешало свободному проявлению моих чувств, что-то внутри меня запрещало их проявлять. Теперь понятно, что это было — моя душа помнила ту боль, те обиды и унижения, которые она получила от нынешней моей дочери, а тогда моей матери в прошлой жизни. Непрощенная обида, невысказанная и даже не осознаваемая боль сделали меня нечуткой, не способной ответить на призывы дочери о понимании и сочувствии. Получалось, что я неосознанно мщу душе, которая когда-то причинила мне боль. Дочь же, почувствовав это, тоже в свою очередь замкнулась и обиделась. Скрытая враждебность — вот что стало подоплекой наших отношений. И если даже мы обе пытались играть роль любящих матери и дочери, скрытая неосознаваемая враждебность не давала этой роли быть достоверной, мы все равно в глубине души, сами того не понимая, воспринимали друг друга как врагов…

Когда мы пришли домой, Таисия поставила передо мной зажженную свечу и сказала, что у меня уже достаточно сил, чтобы понять и простить эту душу. Она сказала, что я должна мысленно вернуться в свой сон и снова представить себе эту женщину, мою мать из сна, у которой было лицо моей дочери. Я должна была мысленно поставить зажженную свечу между собой и ею. Я смотрела на этот образ из сновидения сквозь пламя свечи — и вдруг увидела перед собой очень несчастное, одинокое, униженное существо. Она испытывала только унижения и побои в детстве, она вышла замуж без любви и с трудом терпела свое безрадостное существование, и не осталось в ее душе ни капли света, любви, тепла… Я вспомнила слова Таисии о том, что надо всегда помнить, что даже у злодея есть душа и душа эта страдает от его злодейств. Я направила всю имеющуюся у меня любовь, сочувствие, понимание душе этой женщины — и почувствовала, что не могу злиться и обижаться на нее, что у меня у самой в душе вдруг что-то оттаяло, и я поняла, что могу любить ее, несмотря ни на что, несмотря на ее злость и жестокость, я могу лишь посочувствовать ей, что она носит в себе столько зла и жестокости, разрушает себя ими. Я же чувствовала себя достаточно сильной и уверенной — настолько, что ощущала, что ее зло и жестокость больше не могут причинить мне вреда и не могут повредить моей любви к ней — любви, которая ничего не просит взамен. Это было новое для меня ощущение — ощущение бескорыстной любви, которая не требует любви себе в ответ. Я вдруг поняла, что она меня не любит, она имеет право меня не любить, да мне и не нужна ее любовь, потому что у меня и без нее, во мне самой, есть все, что мне необходимо. И я могу отнестись к ней с добром, я могу простить и отпустить ее от себя без взаимных претензий и упреков… Да, это было горькое осознание — она меня не любит! Оно было тем горше, что я все время помнила, что эта несчастная душа — душа не только моей матери в прошлой жизни, но и моей дочери в нынешней жизни. И я заплакала от горечи этого осознания. А потом пришло понимание и смирение — ну что ж… У нее есть на это причины и есть на это право. И я больше не буду требовать от нее любви — той любви, которую она не в состоянии дать. И я приму горечь этой потери и переживу ее. Я освобождаю нас обеих, я снимаю взаимные узы боли с нас обеих…

Это было самое настоящее прозрение. Я очень ярко пережила эти новые для меня ощущения. Затем Таисия сказала, что я должна возвести стену пламени между собой и образом этой женщины и представить, как в пламени сгорают боль и наши взаимные обиды, как пламя пережигает невидимые узы между нами и мы становимся свободными.

Затем на месте женщины из сна я представляла себе уже свою реальную дочь. И снова все повторилось — слезы от осознания потери, потери любви между нами, принятие этой потери, ощущение прощения обид и какой-то особенной чистой любви, которая не привязывает людей друг к другу болезненными узами — но которая освобождает их, потому что не предъявляет претензий и не требует ничего. И снова стена пламени встала между нами, и я просила прощения у дочери, и ощущала сердцем ее прощение.

— Ну вот, ты извлекла все необходимые уроки. Ты развязала узлы. Теперь вы обе свободны, — сказала Таисия.

— Но разве это не значит, что мы окончательно отдалимся друг от друга, станем чужими, равнодушными друг к другу людьми? — утирая слезы, спросила я.

— Нет, — ответила Таисия. — Стать свободными — это значит избавиться от привычки к болезненным, приносящим вам обеим лишь боль отношениям. Вы не выбирали свободно, как строить ваши отношения: ваша привычка к боли руководила вами, а вовсе не ваша свободная воля. Вы действительно как будто были скованы цепями, цепями боли, обе чувствовали, что вам мешают эти цепи, хотели от них освободиться, но не могли. Разве могут быть хорошие, добрые отношения между людьми, которые прикованы друг к другу цепями? Такие люди лишь возненавидят друг друга за то, что какая-то сила держит их друг возле друга помимо их воли, да к тому же эта сковывающая сила еще и причиняет боль. Но теперь цепи разрублены. И теперь вы свободны — то есть вольны сами решать, оставаться ли рядом или разойтись в разные стороны. Теперь, когда нет болезненных цепей, ничто не мешает вам быть добрыми друг к другу. Теперь вы можете быть в этих отношениях самими собой и руководствоваться лишь вашими подлинными чувствами, а не необходимостью быть прикованными друг к другу.

После этого ритуала я почти сразу почувствовала, как изменилось мое восприятие дочери. Я вдруг осознала, что она не часть меня, не моя собственность, хоть ее тело и вышло из моей плоти. Да, я создала ее тело – но не душу. Я поняла, что это отдельная, самостоятельная личность, что это душа, имеющая свою долгую и драматичную историю. Я почувствовала, что начала относиться к ней с гораздо большим уважением, чем раньше. Я признала ее право на свою собственную, отдельную от моей жизнь, на несогласие со мной, на свои ошибки, наконец… Ей в ее жизни еще предстоит битва – ее битва за свою душу, за свою жизнь. И я готова была с почтением, пониманием, сочувствием отнестись к ее выбору, ее пути, ее судьбе. Зла больше не стояло между нами. И это была моя большая победа.

Пути эволюции

Естественный путь человеческой эволюции, то есть если постепенное развитие и возвышение охватывает все сферы: тело, душу и дух, — ведет человека вверх, ступень за ступенью. Но куда?

Библия рассказывает нам о Вратах Посвящения, преодоление которых означает второе рождение — последнее рождение души в физическом мире. Это как бы завершающий шаг человеческой эволюции, освобождение от обязанности пребывать в физической оболочке. Это освобождение от ограничений сознания, которые связаны с физиологической ограниченностью человеческого организма. Практически все религии и философские системы определяют этот последний шаг очень схоже.

Возникает два вопроса: действительно ли человечество стремится к такому освобождению и как его достичь? На первый однозначного ответа не существует. Человеку практически невозможно представить себя отдельно от своего тела; находясь в земной жизни, мы не можем осознать жизнь души. Поэтому эволюция заложена в нас, это память наших душ направляет нас через земные воплощения к свободе. Только душа знает, как хорошо не быть заключенной в теле. И ее желанию подчинены все наши земные жизни. Второй вопрос более поддается пониманию.