Белояннис - Михаил Витин

В зале полная тишина. Присутствующие сидят затаив дыхание. Журналисты делают заметки. Полковник Ставропулос пытается рассеять впечатление от речи Белоянниса и опять прерывает ее:

— Пора кончать заседание.

Но Белояннис не обращает на это внимания.

— Теперь я хочу подчеркнуть следующее: Коммунистическая партия Греции своими корнями уходит в народ. Партия связана с народом неразрывными кровными узами. Компартию нельзя уничтожить ни военными трибуналами, ни карательными отрядами. Целью политики коммунистической партии всегда была защита интересов нашего народа и нашей страны. Поэтому народ поддерживает партию. Коммунистическая партия требует умиротворения страны, ее экономического восстановления и демократического возрождения. Правые партии препятствуют осуществлению этой политики и, сея повсюду страх и ненависть, преступно приближают Грецию к новым трагическим катастрофам. Вы судите меня за политику моей партии. Ваши трибуналы не выражают народной воли. Это предвзятые суды. Вот почему я не прошу вашего снисхождения. С гордостью и спокойствием я приму ваш приговор и с высоко поднятой головой мужественно встану перед вашим карательным отрядом. Но я уверен, настанет день, когда нынешние судьи будут просить снисхождения у греческого народа. Больше мне нечего сказать.

Белояннис спокойно складывает бумаги и возвращается на свое место. Друзья пожимают ему руку, одна из женщин протягивает ему цветок красной гвоздики.

В своих защитительных речах другие обвиняемые говорили о бесчеловечном обращении с ними в охранке, о пытках и истязаниях, о требованиях подписать заявления об отречении от политических убеждений, Они разоблачали провокационные цели арестов, проводимых для закрытия демократической печати, говорили о подлинной сути затеянного процесса. Все эти речи носили характер не защиты, а обвинения, направленного против антинародной политики реакционных правящих кругов. В своей защитительной речи Элли Иоанниду сказала:

«Вокруг моего ареста был поднят большой шум. Поэтому следовало ожидать, что на суде будет представлено достаточно документов. Ведь следователи мне сказали, что для документов по данному делу мало одного автомобиля и что меня мог бы «обелить» только «четырехкратный» смертный приговор.

Однако в показаниях всех прошедших перед судом свидетелей обвинения не было ничего конкретного — полная пустота. Только полицейские дали какие-то туманные показания вроде того, что я была в городском комитете партии.

Для нас, коммунистов, многие понятия имеют совершенно другое значение, чем то, которое вкладывают в них наши противники. Так, например, родина, независимость, свобода имеют для нас подлинный смысл. Истинными защитниками родины, независимости и свободы являемся мы, коммунисты.

В этом испытании я верю только в борьбу КПГ. Именно КПГ держит в своих руках спасение Греции. Ныне только компартия говорит об умиротворении. Я горжусь политикой коммунистической партии, которая спасает Грецию. Я горжусь, что следую этой правильной линии».

СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР

15 ноября 1951 года последний день процесса. Зал суда переполнен. По-прежнему большинство из присутствующих — переодетые в штатское агенты секретной полиции. Присутствуют корреспонденты столичных газет и международных телеграфных агентств. Они спешно заносят в блокноты свои наблюдения. В зале суда находятся и родственники обвиняемых. Но их немного. Для них «не хватило» места.

Но Василики Белоянни здесь! Она давно не видела сына, с тех самых пор, как Никос попрощался с ней, уходя в горы, в Демократическую армию. Прошло уже столько лет! И каждый год был таким тяжелым и длинным… А вот теперь довелось встретиться с сыном, увидеть его. Василики слышала его выступления, его последнее слово. Мать гордится Никосом. И здесь, в зале военного трибунала, он сражается за народ, за мир.

В семь часов вечера суд удалился на совещание. Журналисты спросили у полковника Ставропулоса, сколько потребуется времени, чтобы вынести решение. Председатель немного подумал.

— Полагаю, к десяти часам мы все закончим.

Но пробило десять, одиннадцать, двенадцать — судьи продолжали совещаться. Прошло еще два часа томительного ожидания…

У родственников обвиняемых появляется робкая надежда. Может быть, приговор суда не будет очень суровым?..

Но журналисты не были так оптимистичны. По отношению к этому судебному процессу правительства, по тому, с какой грубостью и предубеждением вел заседания трибунала Ставропулос, они считали, что главные обвиняемые не могут ожидать какого-либо снисхождения.

Время шло, Белояннис, ожидая приговора, был, как обычно, спокоен. Он читал Шекспира. Иногда, отрываясь от книги, он смотрел в слабо освещенный зал, где в заднем ряду сидела его мать, или обращался к своим товарищам и что-то говорил им.

В три часа утра 16 ноября раздался звонок. Четыре жандарма вскочили и взяли на караул. По коридору слышны тяжелые шаги. Раздалась команда: «Встать — суд идет». Все встают. Полковник Ставропулос с приговором в руках подходит к столу.

«Именем Его Величества короля эллинов Павла I чрезвычайный военный трибунал Афин приговорил к смертной казни…»

Председатель трибунала сделал паузу. Журналисты, как по команде, посмотрели на Белоянниса. Ведь прежде всего смертный приговор относится к нему… Он стоял спокойный, с чуть заметной иронической улыбкой.

«…приговорил к смертной казни: Белоянниса Николаоса, Иоанниду Элли, Грамменоса Статиса, Калофольяса Димитрия, Георгиаду Феодору, Маньяти Афродиту, Канеллопулоса Афанасия, Канеллопулоса Димитрия, Папаниколау Петроса, Дромазоса Евстафия, Пападопулу Калиопи, Котту Лизу…»

В зале кто-то вскрикнул. Старая, одетая в траур женщина падает на пол. Несколько человек вскакивают со своих мест, помогают поднять и привести ее в чувство.

— Кто это? — спрашивает председатель, отрываясь от чтения. — Мать?

— Да, да, мать, — отвечают ему полицейские. И чтение протокола продолжается.

К пожизненному заключению военным трибуналом приговорено два человека. Четверо к 20 годам тюрьмы, двое — к 15. Семь — к другим разным срокам. Военный трибунал оправдал 47 обвиняемых. 29 из них — ввиду полной невменяемости.

Так закончился суд над правдой, процесс 93 демократов — крупнейшее послевоенное судебное дело. В развернувшейся битве моральную победу одержали Никос Белояннис и его товарищи. Греческая реакция и ее американские покровители, вдохновители этого процесса, потерпели поражение. Их планы опорочить в глазах греческого народа Коммунистическую партию Греции полностью провалились. Процесс показал, как высоко могут подняться люди, защищающие правду, и в какую глубокую бездну падают лжесвидетели, клятвопреступники, провокаторы, предавшие интересы своего народа.