В бою антракта не бывает - Михаил Нестеров

Глянув в панорамное зеркальце на удаляющуюся фигуру Кузьменкова, майор едва слышно сказал:

– Тебе не обязательно стрелять в меня.

Кузьменков вышел из караулки в проходную. Ему интересно было узнать, что за женщина была с майором. Утром Страхов вскользь упомянул, что смена должна пропустить трех человек, которым он выписал разовые пропуска.

– Неверов, ты кого сегодня пропустил на завод? – Кузьменков склонился к «амбразуре» кабинки и лукаво поглядывал на контролера, словно тот был в тайном сговоре с начальником.

В будние дни рабочие проходили каждый через свою кабинку, и контролеры вкладывали пропуска в ячейки согласно номерам. В выходные дни открытой была только одна кабинка, и контролер пропускал тех, кому были выписаны разрешения.

– Дай-ка мне их пропуска, – потребовал Кузьменков и нахмурился, поскольку с фотографий на него смотрели мужчины. Сафиуллин и Сурков – прочел он их фамилии. – А где пропуск женщины?

Контролер потянулся к продолговатой коробочке и выудил из нее еще один пропуск, прокомментировав:

– Одна-единственная. Мастер термического отделения, заступила на сутки в половине восьмого утра.

Теперь все встало на свои места. На фотографии была изображена миловидная блондинка лет двадцати семи с пухлыми губами и вздернутым носом. «Она, – решил старлей, – Любовь Васильевна Вдовцева. Подходящее имя и даже фамилия для женатого майора».

2

Завод находился в девяти километрах от Ленинска-18. Конечная остановка маршрутного автобуса, которую миновал «труппер» Страхова, так и называлась: «Девятый километр». Еще двести метров – и съезд на шоссе.

– Накинь-ка ремень.

– Что? – Алексей хорошо расслышал слова девицы, но их смысл показался ему гораздо глубже. Что поделаешь, сегодня приходилось взвешивать не только собственные слова... Но Ирина не дала Страхову и секунды на размышление.

– Ты слышал, о чем я сказала.

– Боитесь, что постовые могут остановить машину?

– Я считаю до трех.

Секундами раньше она не дала договорить, а сейчас прервала его мысли. Теперь он уже не контролировал себя, потому не смог скрыть растерянности. С оторопью майор смотрел на девушку, которая пристегивалась ремнем. Щелчок замка показался ему чересчур громким.

И второй щелчок – это Ирина в буквальном смысле слова пристегнула Страхова к креслу.

До шоссе сто метров.

Алексей пожалел, что не решился действовать на охраняемой территории, когда можно было притопить педаль газа и врезаться в ворота. А ведь мог, обнимая эту шлюху, удерживая ее, отпустить руль, распахнуть дверцу и вывалиться вместе с ней из машины. Мог и получить пулю. Но ранения далеко не всегда бывают смертельными.

Пятьдесят метров.

Он слышал собственный крик, корчась от боли, но успевая обезоружить девицу; видел организованные действия своих подчиненных, которые пулю за пулей посылали в салон машины, начальника караула, спешащего к нему на помощь с криками: «Ну и шуточки у тебя, майор!»

Майор паниковал. И против воли отказывался сделать беглецам предложение. Вот сейчас, не доезжая поста, договориться: вы своей дорогой, я своей. Страх затолкал внутрь сознания простое и единственное решение, поскольку всем необходимо время. Ему – чтобы замести следы в типографии, им – чтобы убраться как можно дальше.

Казалось, он видел то, что скрывалось за поворотом дороги. И это что-то уже погружало его в совершенно необъяснимое состояние, граничащее с помешательством. Он смотрел на дорогу и не видел ее, свернул на шоссе в сторону города и автоматически прибавил газу; машинально пошел новый отсчет: до поста ГАИ осталось пятьсот метров. И он проедет пост не останавливаясь.

Они ехали не быстро, их даже обогнал хлебный фургон, навстречу попались две легковые машины. Водители не обращали внимания на красный джип с молодой женщиной в кресле пассажира и тройку молодых людей, расположившихся сзади; ничего подозрительного, все привычно.

«Накинь-ка ремень».

От Ирины не ускользнуло замешательство майора, и ей показалось, что выражение потерянности на лице Алексея исчезало по мере того, как они приближались то ли к населенному пункту, то ли к какому-то объекту. Может быть, мост, о котором упомянул Страхов? Об этом можно было судить по дорожным знакам, которые периодически встречались на их пути и предписывали водителям ограничить скорость: 70 километров в час: 50, 40... И другой знак, предупреждающий о крутом повороте.

Ирина взвела курок пистолета, мгновенно припоминая откровения начальника охраны.

– Что впереди, майор? Мост? С вооруженной охраной?

Страхов был уверен, что никто из бандитов не умеет водить машину. Так и было, поскольку он сам загнал джип в цех, выслушав объяснение Ирины, что ни она сама, ни кто-то из ее друзей не умеют управлять автомобилем. Выходит, ошибся. Девушка обратила внимание на дорожные знаки. А ему казалось, что все ее внимание приковано к нему.

– Нет, – хриплым голосом отозвался Алексей, – впереди крутой поворот.

– Это я уже поняла.

И в этот момент до майора дошло, наконец, что пора прийти к соглашению. Но тут случилось то, чего майор не мог предусмотреть: навстречу ехали «Жигули» десятой модели, и солидарный водитель предупредительно помигал дальним светом, показывая, что впереди патрульно-постовая машина. Это была самая нелепая услуга, которую когда-либо получал Страхов.

«Десятка» пронеслась мимо, и над самым ухом майора прошипел голос Ирины:

– Провести хотел, сволочь?!

Она нажала на спусковой крючок пистолета.

Не сразу, словно раздумывая, майор уронил голову на баранку.

Ирина перехватила руль и бросила взгляд назад, но за головами товарищей разглядеть ничего не сумела.

– Эй, вы, там! Есть кто-нибудь сзади?

Под днищем машины раздался хруст шестеренок, когда при включенном сцеплении Ирина рванула рычаг коробки передач в нейтральное положение. Нога майора упиралась в педаль газа, и мотор ревел на холостых оборотах. Он успокоился, когда девушка выключила зажигание.

То, что сделала Ирина, было оптимальным вариантом. И она продолжала, выискивая глазами место для съезда.

– Есть кто сзади, я спрашиваю?! – она сорвалась на крик.

– Ну, мы сзади, – наконец отозвался Трофимов.

– Бараны! Ну, бараны! Я про машины спрашиваю, кретины!

Не дожидаясь ответа, она съехала с шоссе, и джип, протаранив придорожные кусты, скрылся за ними. Ей пришлось еще поработать рулем, чтобы оказаться как можно дальше от шоссе. Было неудобно, мешало тело майора, которого бросало из стороны в сторону, и она, выкручивая баранку, толкала его локтем. Наконец, подмяв под себя молодое деревце, машина остановилась. И словно по инерции Ирина двинула рукой в шею офицера.

– Сука!..

Прежде чем вылезти из джипа, она, стараясь не испачкаться в крови, вынула из кармана водителя пухлый бумажник и подрагивающими руками открыла его. В основном там были сотенные купюры.

– Надеюсь, эти настоящие, – обронила она, покидая салон и стараясь не смотреть на окровавленного майора.

3

Москва

За столом для совещаний в кабинете начальника оперативного управления собрались почти все участники утренней планерки. Докладывал подполковник Пахомов:

– Из наших источников в МВД просочилась информация о том, что Сергей Каменев якобы собирается навестить своего брата. О чем, собственно, говорит направление: беглецы уходят на восток. Это важно, потому что ни один из них не имеет родственных контактов в восточном направлении.

Кто-то из офицеров не смог подавить смешок и хрюкнул в ладонь.

– Рогозин? – строго спросил генерал.

– Я, товарищ генерал.

– Погуляй. – Взгляд на Пахомова: «Продолжай».

– Кроме Каменева, – дополнил подполковник. – Значит, это он ведет их – прямиком в поселок Светлый, где лесничим работает его брат. От этой группы в силу понятных причин не может отстать Ирина – наш главный свидетель преступлений подразделения одного силового ведомства на территории другого.

Генерал отметил время.

– Жаль, у нее нет «окна», чтобы еще раз выйти на связь с Самарой.

– Возможно, вы правы, товарищ генерал: Каменев мог расправиться с девушкой за телефонную связь с адвокатом.

– Будем надеяться, что этого не произошло. Иначе говоря, наши усилия наполовину напрасны. Продолжай, Женя.

– Нам придется защищать и Ирину, и вещественные доказательства, которыми она располагает.

– Кстати, кто мне напомнит практику уголовного розыска? – спросил Даньшин.

Генерал высказался туманно, но его понял один человек, работающий на разведку флота.

– Дальневосточный заповедник Светлый – одно из наиболее вероятных мест, где может объявиться преступник, а с ним, будем надеяться, и наш главный свидетель. Тысячи и тысячи километров непроходимой тайги. Загони туда всю российскую армию целиком, и все равно не сыщешь беглеца. А вот один человек...