Мертвая петля - Аллан Джонс

— Я не знаю… — неуверенно ответила Реган.

— Ох, да пусть уходит из клуба, раз она оказалась такой трусихой, — пренебрежительно бросил Том.

Глаза девочки грозно сверкнули. Она показала ему кулак.

— Знаешь, что может последовать за этим, ты, хиляк? Крупные расходы на стоматолога! Зубы тебе придется вставлять! Хочешь, продемонстрирую?

Том смерил ее непроницаемым взглядом.

— Так, значит, ты не уходишь? — холодно осведомился он.

— Нет! Дьявол тебя побери, не ухожу! — прорычала Реган. — И вот что я еще скажу тебе, мальчик мой. Если ты отправишься вместе со мной, я даже готова вернуться на тот проклятый аэродром и поговорить с Гленом Лустоком. Вот какая я трусиха! — Она пристально уставилась на него. — Заметано?

Том усмехнулся. Не часто ему удавалось переигрывать Реган и выходить победителем из их поединка. А тут всего лишь назвал ее трусихой и тотчас же довел до белого каления. А он знал по опыту, что разозлившуюся американку уже ничто не остановит.

— Заметано, — ответил он.

— Кстати, — произнес Джек, воспользовавшись тем, что все так здорово утряслось, — звонил Дэррил. Он договорился насчет экскурсии на самолете.

Раздался общий гул удивления и восторга. Да, этот Дэррил — парень что надо! Он действительно умеет держать слово!

— На какой день? — спросил Том.

— На завтра, — ответил Джек. — Мы встречаемся у него в десять часов утра, и он отвезет нас туда.

— Блестяще! — воскликнула Фрэнки. — Молодец, Дэррил!

— Он также предложил нам побывать в одном месте, где мы сможем узнать много дополнительной информации общего характера, — сообщил Джек с довольной ухмылкой. — Это выставочное помещение при Личфордском клубе. Там действует постоянная выставка, устроенная в память военного аэродрома «Личфорд-Грин». По-видимому, нечто вроде мини — музея. — Ухмылка на его лице стала еще шире. — Он сказал, что, если мы сошлемся на него, нам устроят там экскурсию и обо всем расскажут.

— Неплохо придумано, — улыбнулась Фрэнки.

Реган ткнула пальцем в мальчишек.

— Вы, братья — кролики, ступайте в Личфордский клуб, а мы пойдем потрясем Флорри Скиннер. Может, что и вытрясем из старой леди. Договорились? Встречаемся днем у меня.

— Заметано! — сказал Джек.

Фрэнки стиснула руку Реган.

— Я очень рада, что ты передумала и не бросаешь нас, — сказала она.

Реган сумрачно улыбнулась.

— Пожалуй, я просто не смогу прожить без наших ужасных приключений. Ищу неприятности себе на голову, — сказала она и постучала себя по голове. — Я просто дурочка. Понимаешь? Настоящая дурочка.

Мемориальная комната аэродрома «Личфорд-Грин»

Посвящена памяти всех тех храбрых и мужественных людей, мужчин и женщин, что отдали свою жизнь, защищая нашу страну в суровые годы Второй мировой войны, и прежде всего памяти начальника аэродрома, командира эскадрильи Альфреда Лейбридж-Смита, погибшего 28 августа 1940 года.

«Никогда еще в истории человеческих конфликтов такая маленькая горстка храбрецов не спасала так многих».

Уинстон Черчилль.

Джек и Том стояли и рассматривали полированную деревянную доску, висевшую над одной из боковых дверей в просторном зале приемов Личфордского клуба. Ни один из братьев не был тут прежде. В сущности, такие места они и не любили. Тут все казалось чопорным, старомодным и взрослым в самом плохом смысле этого слова. Стены были отделаны мореным дубом и тиснеными обоями. Из зала приемов двери вели в небольшой бар с красными плюшевыми креслами, предназначенный для членов клуба. Оттуда доносились стук льда в стаканах и монотонное гуденье вежливой беседы.

Подобные заведения Тому всегда хотелось оживить горсткой петард или бомбой, начиненной чем-нибудь вонючим.

На стенах висели масляные картины в тяжелых рамах: изображения самолетов времен Второй мировой, как правило, в воздухе, на фоне голубого неба и пушистых белых облаков.

И опять имя Дэррила подействовало, словно мановение волшебной палочки. Дородный пожилой джентльмен с висячими седыми усами, который засеменил им навстречу, как только они вошли в помещение, заметно оттаял, когда мальчики сообщили ему, что они друзья Дэррила Пеппера и что им для школьного задания требуются материалы о старом военном аэродроме.

— Одну минуточку, — сказал он им с сияющей улыбкой. — Я принесу ключи. Обычно мы держим мемориальную комнату запертой. На всякий случай, понимаете? — И он кивнул. Своим обликом он напомнил Джеку дружелюбного моржа.

Когда он удалился, братья посмотрели друг на друга и усмехнулись.

Чтобы скоротать время, Том принялся разглядывать картины.

— Великолепные машины, — сказал пожилой джентльмен, постучав по раме картины, которую изучал Том. Оказывается, он уже незаметно вернулся. В его руке позвякивали ключи.

— Это «Хокер Харрикен», правда? — спросил Том.

— Да, верно, — просиял мужчина.

Том кивнул. Потом показал на большой четырехмоторный самолет.

— А это бомбардировщик «Ланкастер».

— Правильно. — Мужчина пришел в еще больший восторг. Он показал жестом на особенно большую картину, висевшую возле двери в мемориальную комнату: — А это что за игрушка?

— Тут все совсем просто, — усмехнулся Том. — «Спитфайр».

— Превосходно! Превосходно! У меня нет слов! Сегодня так мало молодежи интересуются такими вещами. — Он подмигнул. — Меня зовут Джордж Баллард. — Он снова улыбнулся и превратился в моржа. — Бывший летчик, сержант Джордж Баллард. — Он повернул ключ и распахнул дверь. — Заходите, мальчики, — радушным тоном пригласил он ребят. — И задавайте свои вопросы, сколько хотите. — Он снова подмигнул, на этот раз Джеку. — Не так часто у меня появляется возможность рассказать про те незабываемые дни и годы.

Он провел их в большую и светлую комнату. Ее стены были сплошь покрыты фотографиями, портретами, документами и письмами, чернила на которых выцвели за долгие годы. Стояли в этом помещении и витрины, наполненные интереснейшими документами и другими экспонатами.

С потолка свисал двухлопастный пропеллер.

Джордж Баллард обходил вместе с мальчишками комнату, бегло комментируя выставленные экспонаты. Джек достал свой излюбленный блокнот и лихорадочно записывал, стараясь справиться с потоком фактов и цифр.

Обойдя половину экспозиции, Джордж Баллард остановился возле большого черно-белого фотоснимка, сделанного с воздуха.

— Эта фотография снята из кабины немецкого бомбардировщика сразу после большого налета 28 августа 1940 года.