Тропический рейд - Сергей Зверев

— Кабы не этот цвет, было бы чисто, как в родных краях на теплоходе вечером. — Капитан Свешников смело перебрался через ограждение борта, уселся поудобнее, свесил ноги в пустоту, но на всякий случай придерживался рукой, закурил и продолжил: — Того и гляди корабль повернет за излучину Оби, и покажутся огоньки родной деревни. Там на причале ларек пивной, девки уже издали руками машут, лепота. Сойдешь на пристань, усы расправишь…

— Смотри не кувыркнись, усатый. — Андронова хихикнула. — А то размечтался о своих девках! Гляди, сейчас шлепнешься в океан, а там и с акулами побеседуешь. Тут тебе не Обь, учитывай.

— Злая ты, Наталья Максимовна. А что касаемо акул, то скоро нам всем придется с ними общаться. Пока до берега доберемся под водой, не одну рыбину зубастую увидим.

— Да они спят все, усатый. Ночь скоро.

— Ну да, как же, спят они. Помню, года три назад одного придурка ночью из Штатов вытаскивали под водой. И надо же было такому случиться, что этот идиот нечаянно порезался. Минуты не прошло, как вокруг замельтешило около сотни этих страшилищ. Еле успели на корабль влезть, не то в один момент сожрали бы рыбки всю нашу группу.

Никифоров с беспокойством вглядывался в темную воду.

— И что, они даже сейчас там плавают? — как-то неуверенно спросил он.

Свешников отмахнулся и начал монолог в своей типичной манере:

— Нет, Серега, сейчас они на дне валяются. Какой им смысл без всякого толку плавниками трепыхать? Валяются себе на песочке, колышутся в такт водорослям, ждут, когда сверху появится что-то вкусное. Аквалангист, например, или еще что водоплавающее. Ну а потом меж собой решают, кому жрать. Короче, бедняги-аквалангиста больше нету, слопали. — Он сплюнул прямо в воду и продолжил: — Или могут по девкам своим плавать, хотя те скорее всего сами навязываются. Душа любви просит, да и размножаться как-то надо. Акульим мужикам проще, чем нам. Под водой цветы не растут, и шубы там носить не принято. Заплыл с тыла, сделал свое дело, и рыбьего населения в океане скоро прибудет. Ну а если зубастая дама недовольна, всякое бывает, то их мужикам остается притаскивать и подавать на стол аквалангистов, изловленных лично. Вот тут-то и начинается пирушка. Все как у людей.

Андронова усмехнулась и подбодрила Никифорова:

— Брешет он, Сергей, не слушай его. Акулы — вполне безобидные существа. Главное, не давать им почувствовать запах крови, и все будет путем. Они и близко подплывать не станут. Некоторые отморозки, по телевизору сколько раз видела, даже гладить акул умудряются, и ни хрена им не делается, живые до сих пор.

Свешников докурил, перелез обратно за ограждение и заявил:

— А еще по телевизору показывают, что ежегодно эти безобидные существа нагло съедают без хлеба около тысячи людей, спокойно купающихся во всяческих морях и океанах. Фильмы еще крутят про челюсти. Я вот в книжке одной вычитал, что некоторые виды акул не довольствуются тем, что плюхнулось в воду, а сами нападают на мелкие суда и лодки. Выскочит рыбка из воды, рухнет на суденышко, пополам его развалит или своим весом потопит, а потом и хавает то, что оттуда вывалилось. — Он покосился на Андронову. — Что же до отморозков, которые акул гладят, то я по пьяному делу даже медведя поглажу против шерсти, и ни хрена мне за это не будет.

Батяня указал на матроса, подходящего к ним, и заявил:

— Тихо, мужики. Этот парень что-то сообщить нам хочет.

Матрос приблизился к пассажирам и сказал по-английски:

— Готовьтесь, через сорок минут прибываем к точке. Вам придется высаживаться на ходу. Перуанские пограничники мгновенно подойдут к остановившемуся кораблю. — Парень ушел, не оглядываясь.

Батяня оглядел берег, погруженный в темноту, глубоко, всей грудью вздохнул.

— Ну что, товарищи офицеры, пора менять форму одежды. Мы с вами вроде и ВДВ, но для родины что угодно сделаем! Иной раз приходится и водолазами побыть.

До берега десантники добрались без проблем, пусть и медленно по причине темноты, но верно. Эквадорский сухогруз уже давненько скрылся в наступившей ночи, даже огней его видно не было. Во мраке шумели под ветром прибрежные пальмы. Волны тяжело накатывались на каменные насыпи.

Неподалеку гудело что-то, весьма напоминающее дизель-генератор. Светился далекий костерок. Наверху горел фонарь, не видимый с воды. Листья ближайших пальм были озарены явно искусственным светом.

Стараясь не производить ни звука, десантники осторожно вышли из воды, сняли ласты и поднялись по каменным насыпям. Батяня решил двигаться здесь, а не левее, где вдоль берега тянулся песчаный пляж. Там могут находиться романтически настроенные местные жители, коих в темноте не углядишь. В такое время суток многие парочки ищут уединения на лоне природы, а пляж для этого прекрасно подходит. Он ровный и мягкий.

Конечно, забавно будет наблюдать за перепуганными любвеобильными туземцами, когда они увидят пятерых незнакомых личностей, выходящих из воды в аквалангах и при оружии.

Батяня добрался до края насыпи первым, надел прибор ночного видения выглянул и осмотрел прилегающую местность. Он увидел асфальтированную дорогу, группки пальм, что-то типа навеса от дождя, одинокий фонарь и дизель-генератор, журчащий под ним. Майор не обнаружил поблизости ни единого человека и знаком приказал подчиненным подниматься.

— Что там за фонарь с дизелем? — Кузнецов спрятал ласты в рюкзак и принялся обуваться. — Сторож какой живет?

— А хрен его знает. — Батяня пожал плечами. — Может, тут люди останавливаются, когда хотят перекусить в дороге. Не исключено, что и действительно сторож есть. С дробовиком и злой собакой.

— Собака — это плохо. — Свешников поежился, нагоняя под резиновый костюм воздух, прежде чем снять его. — Хуже, чем дробовик. Ружье не унюхает ночных прохожих, оно железное.

— Еще бы. — Батяня снова глянул в прибор, осмотрел окрестности повнимательнее, опять же никого не увидел и попросил Андронову: — Наталья, присмотрись пока. У тебя глаз зорче.

Женщина уже закончила возиться с обувью, кивнула и полезла в чехол за винтовкой с тепловым прицелом. Остальные молча переодевались, обувались и готовились к быстрому уходу с побережья. Негромко позвякивало оружие, скрипела резина, щелкали застежки, шуршала одежда.

— Чисто. — Старший лейтенант Андронова никого не нашла.

Через десять минут офицеры спрятали, как уж смогли, свои водолазные принадлежности, перебежками, а кое-где и ползком добрались до густых зарослей какого-то кустарника и без звука растворились в темноте. Впереди поднимались горы. Их верхушки закрывали звезды. Там таилось много чего неизвестного. Где-то в тех краях терпел лишения и подвергался пыткам гражданин России. Весьма одаренный человек, надо сказать.

Путь-дорога

Ночь начинала понемногу сдавать свои позиции. Рассеянный свет с трудом пробивался сквозь кроны пальм и заросли высоченного папоротника. Такие растения вроде бы и не должны соседствовать, но тем не менее все было опутано многочисленными лианами. Кое-где стояли сосны.

Утренний воздух был свеж. С листьев скатывались капельки росы. Сейчас, на рассвете, окрестности были точно так же, как и в полдень, наполнены разнообразным шумом, без устали издаваемым всевозможной живностью. Впрочем, кто его знает, как она тут днем шумит. Может, чуть попозже вообще уши затыкать придется. Всякое бывает.

Десантники привычно двигались вперед, полностью вошли в ритм. Остановить их могла разве что неприступная вертикальная каменная стена очень большой высоты.

Младший лейтенант Никифоров, вооруженный своими приборчиками, выполнял роль проводника. Он заранее определял самый безопасный путь, подсказывал, как обойти населенные пункты и держаться в стороне от проселочных дорог.

Следом за ним шагала Андронова. На открытых местах она осматривала окрестности через прицел снайперской винтовки.

Дальше шел Свешников, потом — Кузнецов. Оба капитана смотрели по сторонам, выискивали опасность, грозящую с флангов.

Замыкал шествие Лавров. Свое основное внимание он обращал на то, что оставалось за спиной.

Вполне возможно, что местные пограничники уже умудрились высмотреть следы группы. Если так, то теперь они наверняка пытались ее догнать. А какой пограничник без собаки? Та мигом все унюхает. Так что глядеть Батяне приходилось в оба.

Страна чужая. Тут и расстрелять могут без суда и следствия. Первые две группы спецназа вообще еле ноги унесли после перестрелки с местной полицией.

Местность постепенно повышалась. Временами впереди уже виднелись Кордильеры, они же Анды, — главные, самые высокие и длинные горы Южной Америки. Десантники поглядывали на них, и им становилось немного не по себе. Конечно, там очень холодно, и постоянно присутствует риск разбиться на дне глубокой пропасти.