Я тебя (не)отпущу - Галина Милоградская

Поняв, что Асами нет, Изаму звереет. Опускается на пол, лишь когда окончательно оставляют силы. Слепая ярость сменяется глухим отчаянием, таким беспросветным, что оно моментально проглатывает, схлопывает мысли, вырываясь наружу тихим, на грани слышимости, воем. Он даже не сразу может расслышать шаги, а когда лязгает дверь, рывком навстречу, ловя Асами в распахнутые объятия. Короткий отблеск на её лице — свет фонарей в коридоре. Блестящие глаза и руки, цепляющиеся за его плечи. Она рядом, живая и, кажется, невредимая.

От облегчения хочется плакать. И он не может и не хочет сдерживать слёзы, шепча бессвязно куда-то в её макушку. О том, что всё будет хорошо. О том, что он рядом. Опускается вместе с ней, устраивает на коленях, поглаживая спину. Не может выпустить, не может разжать руки. Даже если сейчас попробуют отнять — перегрызёт глотку. Зубами. И будет пить чужую кровь, только бы её больше не трогали.

Страх всё ещё бьётся в пульсе, заставляет цепенеть. Страх делает жалким и вместе с тем — сильным настолько, что Изаму почти мечтает, чтобы сейчас кто-то вошёл. Асами чувствует его состояние, затихла. Не шевелится, только успокаивающе — по шее тёплыми губами.

— Я здесь. Я здесь. Я здесь.

Он прижимает сильнее, боясь, что пропадёт, исчезнет. В ноздри яркий запах — розовый, с примесью шампуня. Изаму трясёт головой, силясь понять — откуда.

И открывает глаза.

Поначалу он не сразу понял, не сразу смог отделить реальность от сна. А когда разобрался — замер, не двигаясь, боясь спугнуть. Чувствовал — Асами тоже застыла, только сердце билось быстро-быстро в его раскрытую ладонь. Он снова вдохнул её, наполнил ею лёгкие, постепенно расслабляясь. Неважно, как оказалась здесь, главное — что рядом. Живая. Изаму чувствовал, как она постепенно расслабляется, как замедляется её пульс. Совсем скоро она задышала ровно, уснула. И Изаму мягко улыбнулся, коснулся её волос губами. Осторожно придвинулся ближе и прикрыл глаза. Сейчас он впервые почувствовал, что дома.

Изаму проснулся, как только Асами заворочалась во сне и повернулась к нему, зарывшись носом в шею. Каждый нерв тут же вспыхнул, зажегся яркой лампочкой. Осторожно, почти не дыша, он погладил её по спине, пересчитал тонкие позвонки. Её рубашка задралась, и пальцы, коснувшись обнажённой кожи, тут же испуганно отпрянули. Реакция тела на её тепло испугала — желание задрать ткань выше, провести по рёбрам взорвалось ослепительной вспышкой. Изаму прикрыл глаза, тихонько вздохнул, и Асами сонно поёрзала, сложила ладони на его груди. Её волосы защекотали нос, розовый запах, проникая в лёгкие, заставил внутренности болезненно сжаться. Отчаянно хотелось разбудить её. Ленивыми, неспешными поцелуями пройтись от макушки к виску, найти губы. Что бы она сказала, как отреагировала? Ответила или застыла, покорно принимая ласку?

Она никогда не была покорной. Рядом с ним, под ним, на нём — всегда была яркой, страстной, отзывчивой. И Изаму знал: сейчас едва ли что-то изменилось. Знал, что Асами, как спичка, вспыхнет, стоит только поцеловать. Ответит с жаром, которым делилась только с ним. Будет умолять, срываясь на хриплые стоны, двигаться в одном ритме, шептать его имя. А потом они снова будут прятать глаза и делать вид, что ничего не произошло. С отчётливой ясностью Изаму понимал, что хочет большего. Чтобы она смотрела на него так же, как смотрит на Сору, когда тот появляется в деревне. Уютно молчала и улыбалась, встречаясь глазами. Искала его руку, чтобы сплести пальцы и пройти по улице вместе. Чтобы любила.

Потому что любит он.

Не сразу, но Изаму принял это чувство, смирился с ним, свыкся. Просто видеть её, слышать, шутить или молчать, думая каждый о своём, стало необходимым. Как воздух.

Ты мой воздух, Асами.

Её имя мягко прокатывалось по языку, оседало в сердце розовым туманом. И мысли, поначалу робкие, нежные, постепенно становились темнее, жарче. Она стала его наваждением, тем больше желанным, чем сильнее была недоступна. Изаму желал ей счастья. Искренне, от души. Только не с Сорой. С любым другим — пусть найдёт, влюбится, выйдет замуж. А он всегда был бы рядом. Не слишком близко, но не слишком далеко. Может, когда-нибудь он учил бы её детей… Когда их толкнуло друг к другу, без надежды, без шансов, Изаму не смог сдержаться. Отпустил контроль, заставил заткнуться голос совести, твердящий, что это неправильно. Быть с ней, отдавать себя, по кусочку, по крохотным каплям. Любить её снова и снова, зная, что совсем скоро всё закончится…

Теперь она лежала в его руках. Живая, тёплая, дышала в шею и позволяла себя обнимать. Мог ли он представить, что когда-нибудь так будет? Нет. Даже в самых потаённых мечтах Изаму не думал, что они будут вместе. Не думал, что Асами посмотрит на него иначе. Увидит. Сейчас она так доверчиво прижималась к нему, что можно было представить, будто мечта ожила. Изаму поцеловал её в макушку, жалея, что не может почувствовать её вкус на своих губах. Осторожно вытащил руку из-под подушки, в последний раз пристально вгляделся в спящее лицо, запечатывая образ в сознании, и встал.

Когда Асами проснулась, его подушка успела остыть, но теперь у неё было гораздо больше поводов её обнимать — она вся пропахла им.

10. Вдвоём теплее

День, проведённый за просмотром сериалов, закончился, когда ведёрко мороженого подошло к концу. Асами чувствовала себя полностью отдохнувшей, довольной и немного объевшейся. И только к вечеру поняла, что не приготовила ужин. До сих пор не могла привыкнуть к тому, что живёт не одна. Что не удивительно, с привычкой Изаму приходить за полночь, — проворчал внутренний голос. Где он вообще ел, тоже по привычке в каком-нибудь крохотном ресторанчике? Или заказывал еду на вынос? Подумалось, что она понятия не имеет о таких мелочах, касающихся её мужа. Может, стоило как-нибудь зайти к нему? Забрать на обед, например. Ради одной возможности посмотреть, как вытянется его лицо, Асами готова была рискнуть.

Она ещё сидела, размышляя, успеет ли что-нибудь приготовить, или лучше заказать, когда Изаму вернулся. Дыхание тут же перехватило, а от былой лёгкости не осталось и следа. Асами попробовала непринуждённо улыбнуться, выдавила:

— Привет! Есть хотите?

— Нет. — Он разулся. — А ты?

— Я уже поужинала. — Асами виновато потрясла в воздухе пустым ведёрком. Дыхание перехватило снова, но уже по другой причине: Изаму вдруг посмотрел на неё с такой щемящей нежностью, что стало почти больно. Его взгляд от лица