Газета Завтра 414 (45 2001) - Газета Завтра Газета

В. Б. Вы отклонились от разговора, как очутились в кардиологии? Как ушли из спортивной медицины?

В. Ч. Когда я понял, что, работая в спортивной медицине, я теряю квалификацию врача, перестаю им быть, мне разонравились и поездки, и встречи. Я понял, что в медицине надо быть настоящим специалистом, знать свое дело. А кардиологией я уже увлекся, работая со спортсменами, я наладил обязательную электрокардиографию. Вообще, с сердцем работать врачу интересно. Ушел в центр хирургии, а спустя несколько лет в институт трансплантологии к Валерию Ивановичу Шумакову. Здесь я и понял мудрость древних: "Я знаю, что я ничего не знаю". Чем больше занимаешься сердцем, тем больше в нем открывается тайн. Масса проблем. Конечно, эта область медицины крайне важна в практическом отношении, больше половины больных умирает от поражения сердца. Конечно, в нашу кардиологию надо вкладывать государству и бизнесу, и кому угодно огромнейшие средства, чтобы спасти от вымирания народ. Надо осваивать все новейшие методы, делать их массовыми.

В. Б. Здесь, в институте трансплантологии, вы стали сначала кандидатом, затем доктором медицинских наук, руководите целым направлением, много воспитали учеников.

В. Ч. Ну, во-первых, если коллектив хороший, то значит руководитель хороший, а хвалить себя неудобно. А насчет учеников, я считаю, человек должен стремиться, а я должен ему помогать. В отделении уже больше десяти кандидатов наук. Есть люди, которые проработали больше 25 лет. Кто-то уходил. Потом возвращался, это нормально, человек имеет право на поиск. Думаю, у нас работают хорошие специалисты, жаль, не хватает совершенной техники, которая бы ускорила процесс лечения. К нам приезжают ведущие специалисты по ангиопластике со всего мира. По результативности мы приблизились с лучшим клиникам мира.

В. Б. Вы сказали, что в России более половины смертей происходит из-за поражения сердца. И в то же время крайне мало больных лечатся современными кардиологическими методами. Значит, если правительство не озаботится, не примет новую кардиологическую программу, то мы, как страна, как государство, вымрем без всякого военного вмешательства. Не кажется ли вам, Василий Васильевич, что медицине не уделяется должного внимания?

В. Ч. Я — оптимист, верю, что у нас займутся серьезно медициной, но пока о наших проблемах не говорят ни в печати, ни по телевидению. От сердца и инсультов умирают сотни тысяч вполне трудоспособных и крепких людей, атеросклероз — это проблема всей нашей системы. Даже лечение — это не главное. Главное — профилактика, регулярное обследование, выявление потенциальных больных. Это и проблема питания. Проблема образа жизни. Проблема качества жизни. Не надо ждать инфаркта. Надо его предотвратить. Профилактика, диагностика и лечение. Но это уже большая политика. Это уже зависит от руководителей нашего государства, когда у них найдется время и желание заняться здоровьем своих граждан.

В. Б. Получается, что любому врачу никуда не уйти от политики. И по большому счету эффективность лечения, эффективность выздоровления зависит от социальной атмосферы в обществе, от политики, проводимой государством?

В. Ч. Это, безусловно, так. Иначе и не может быть. Не может быть оазиса здоровья, когда вокруг все наоборот. Вопросы решаются по мере их болезненности в обществе. Я не думаю, что проблема здоровья уступает проблеме Чечни или проблеме подъема атомной лодки "Курск". Только найдут ли на здоровье такие деньги?

В. Б. И что бы вы, Василий Васильевич, как врач, как кардиолог пожелали в канун своего юбилея нашим читателям?

В. Ч. В жизни самое главное — это понимание. Если есть понимание, нет проблем, и наоборот. Хотелось, чтобы человек всегда понимал, где он находится, с кем общается, где он живет, и отсюда уже делал выводы. Надо по возможности себе не вредить. Ничем не злоупотреблять.

И еще хочется пожелать всем, чтобы условия для жизни были приемлемыми, и чтобы жизнь была радостной.

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 28 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

29

[email protected] 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Ольга Шорина ОБРЕЧЕННЫЕ

Нынешние больницы — это сплошная палата № 6. Заработки унизительны: 700 рублей медсестра, 1500 — ведущий врач. Нищета медиков оборачивается ужасами для больных. Не дай Бог, попасть в "лечебное учреждение", уж лучше посох да сума.

Одному из наших постоянных авторов, Ольге Шориной, к несчастью, довелось провести некоторое время в больнице — уже не московской, но еще и не провинциальной — в нескольких десятках километрах от МКАД. В ее заметках — нравы и лица некоторых "людей в белых халатах".

Если бы Полина Львовна Беликова не была инвалидом первой группы по атеросклерозу сосудов головного мозга, то не потерялась бы, не объявилась в поселке, где ее приняли за бомжиху и поступили соответственно этому социальному статусу. Хотя разве бомжи — не люди?

Первая группа инвалидности — это когда человек не в силах самостоятельно себя обслуживать. А Полина Львовна, в прошлом уважаемая учительница физики, не могла к тому же назвать ни своего имени, ни адреса.

В общем, пропал человек.

Паша Беликов, внук Полины Львовны, работает лифтером в городской больнице на окладе в двести восемьдесят рублей. После окончания средней школы он поступил в медучилище на зубного техника и совершил педагогическое святотатство: одернул преподавателя, сказавшего: "эта страна", за что был выдавлен из учебного заведения, как неугодный элемент. Политическую расправу замаскировали под плохую успеваемость.

В тот день его дежурство выпало на воскресенье, вся семья была на даче. Когда он приехал с работы домой, дед, Алексей Иванович, смертельно бледный, сказал:

— Бабушка исчезла. Любовь Андреевна так плачет, так себя клянет!

— Она нарочно! — выкрикнул Паша.

— Да как ты можешь, Павел! Любовь Андреевна — сестра милосердия из Красного Креста, у нее золотое сердце...

— Врет она все!

Алексей Иванович махнул рукой на разбушевавшегося уже не в первый раз по этому поводу внука. Не до того было.

Полину Львовну Беликову, бабушку Павла и многолетнюю супругу Алексея Ивановича, нельзя было оставлять без присмотра. На нее всегда надевали ярко-красный плащ, чтобы видеть издалека.

Однажды на пороге их большой квартиры в хорошем доме появилась Любовь Андреевна Лобунец, представившаяся сестрой милосердия местного отделения Всероссийского Общества Красного Креста, сказала, что ее задача — безвозмездная благотворительная опека инвалидов первой группы. Ей поверили, никаких документов не спросили, звонить в Красный Крест не стали. Всех растрогала ее поношенная шубка из серого горного козлика на прямоугольных металлических застежках, стоптанные сапоги и старенькая коричневая юбка.

Скоро медсестра Лобунец стала почти членом семьи.

Вот она, Любовь Андреевна Лобунец. Сорок девять лет. Лицо с выпирающими надбровными дугами, тонкими губами. Затейливо уложенные валики светло-русых волос. Сладкий голос.

— Я родилась в этом городе, вышла замуж за военного, сменила много городов. С мужем развелась, потому что жить на Западной Украине... непатриотично. Моему сыну двадцать семь, и у него нет личной жизни, потому что мы живем вдвоем в однокомнатной квартире, и я сплю на кухне на раскладушечке! Сын у меня золотой, он — машинист в метро. Ах, как же он красив в своей синей рубашке в стеклянной кабине метропоезда, когда проезжает по станции! А мне платят всего триста рулей, хотя стаж порядочный! Разрываюсь на двух работах! На полставки в онкологии! Вот сегодня в наше отделение привезли женщину с десенной флегмоной, а лекарств нет! Я поехала на "скорой" к себе домой и взяла для нее свой собственный, кровный, просроченный стрептоцид — слабенький, но антибиотик! И только благодаря мне она осталась жива! Поддубная, тридцать четыре года, двое маленьких детушек!