Джентльмен-дьявол - Эшли Макнамара

– Вот именно. – Лич поднялся так резко, что ножки стула громко царапнули пол. – Я ухожу.

Джордж смотрел ему вслед, пока Лич не скрылся за дверью. Его колода карт рассыпалась по столу. Выражение лица этого человека, скованная походка ясно говорили о дурном расположении духа.

Джордж развернулся лицом к остальным, взял кружку и проглотил последние капли своего эля.

– Откуда он взялся? Мне кажется, я его раньше не видел, хотя вроде бы должен знать других гостей.

Рэвелстоук чуть расправил плечи и с некоторым сомнением посмотрел на дверь.

– Это знакомый Уэнтворта. Во всяком случае, он приехал из города именно с ним. Не мог же я выставить его, ведь он друг моего гостя.

– Очень милосердно. Значит, это просто нахлебник, прилипала? Как полагаешь, что с ним не так?

Хайгейт перегнулся к ним через стол.

– Стоит ли обсуждать все это?

– Этот идиот разрядился в пух и прах. – Джордж оттолкнул от себя кружку. – Впрочем, какая разница? – И он расправил скомканный вексель Лича, чтобы еще раз порадоваться сумме. Почерк оказался таким же вычурным, как и его одежда. – Как только он со мной расплатится, я верну тебе долг.

И не только долг. Джордж сможет откупиться от этого орангутанга – Паджетта, и еще кое-что останется, чтобы вложить в стратегию по разорению Рэддича.

Рэвелстоук подался к нему.

– Со мной расплачиваться не нужно. Оставь себе эту сумму, пусть она пойдет на оплату долгов Саммерсби.

Хайгейт сунул руку в карман и бросил на стол кожаный мешочек с монетами.

– Добавь туда и мою лепту.

– И мою. – Об стол звякнул кошелек Энфилда.

Джордж откинулся на спинку стула и несколько мгновений не мог произнести ни слова.

– Стоит ли? В этом нет необходимости. Я не собирался разворачивать благотворительную кампанию.

– Заткнись и бери, что дают, – рявкнул Рэвелстоук и стал складывать деньги.

– Но у меня есть вексель Лича. – Джордж, сам того не замечая, собрал карты и сунул их в карман. – Есть, с чего начать.

– А ты не слишком самонадеян?

Рука Джорджа замерла над столом.

– Что ты имеешь в виду?

– Что он платежеспособен.

С позвякивающими в кармане монетами Джордж шел по газону, не сводя глаз с группы молодых леди, расположившихся на траве. Некоторые из них установили мольберты и пытались запечатлеть в акварели цветочные бордюры вдоль дорожек. Другие что-то быстро писали на стопках бумаги. Некоторые просто обменивались сплетнями. Все это пастельное великолепие без конца щебетало и хихикало.

Дело плохо, ни одной из сестер поблизости нет.

– А вот и ты! – Рука матушки с поразительной цепкостью ухватила его за кисть. – Ты не можешь всю неделю прятаться. Я этого не допущу.

– Ты не видела Генриетту? Мне надо переброситься с ней парой слов. – И не только слов. Заключительная реплика Рэвелстоука в трактире заставила Джорджа усомниться, что Лич говорил правду, утверждая, что не поддавался Генриетте. Если он намеренно проиграл сестре, чтобы заманить ее в ловушку…

Мать сильнее стиснула его руку.

– Генриетта сейчас занята, ты не должен ее беспокоить.

Настойчивость, прозвучавшая в голосе матери, заставила Джорджа оторвать взгляд от цветов.

– Занята? Чем это?

– После всех этих лет я уже махнула на нее рукой. А теперь у нее вдруг появился поклонник, и она, похоже, не собирается прогонять его. – Мать перешла на шепот, как будто громкая речь могла спугнуть предполагаемого кавалера.

Черт, он мог бы и сам догадаться.

– Потому я и хочу поговорить с ней. Я не считаю, что вышеупомянутый джентльмен – подходящая партия.

– Глупости! В будущем году ей будет двадцать шесть. Учитывая возраст и прошлое Генриетты, я уже не надеялась выдать ее замуж. Надо покончить с этим как можно быстрее, иначе Кэтрин тоже заразится от нее подобными мыслями. А что касается тебя…

Хватка матери изменилась, теперь она явно направляла его в определенную сторону, а именно – к стайке хихикающих девиц. Если бы дело не происходило на глазах у публики, она, наверное, просто взяла бы его за ухо и потащила, как непослушного школьника.

Одна из девиц стояла отдельно, сложив руки и являя собой истинное воплощение скромности, другая делала на бумаге широкие штрихи угольным карандашом. Подруги поддерживали ее поощрительными возгласами. Все это было похоже на школьный класс. И его мать полагает, что одна из них может быть подходящей партией?

– Мама, ну в самом деле…

– Я настроена решительно, – тихонько произнесла она и довольно болезненно стиснула его руку. Если бы мать держала его сейчас за ухо, она бы выкрутила его. – О, мисс Аберкромби, вы, кажется, незнакомы с моим сыном. Джордж, это мисс Теодосия Аберкромби.

Теодосия. О Боже! Джордж ощутил сострадание к малышке, которую снабдили столь невыигрышным именем.

Мисс Аберкромби подняла взгляд от работы и улыбнулась легкой улыбкой, потом ее глаза сузились, взгляд сделался острым. Остальные девицы умолкли, пока их подруга оценивала брови, нос, подбородок. Вердикт был – «интересный объект».

– Очень приятно, – промурлыкала она и снова склонилась над стопкой бумаги.

Джордж поклонился стопке.

– Мне тоже. Если бы вы…

Но мать не дала ему закончить.

– А кто ваши друзья?

Однако художница явно решила не позволить отвлекать себя в самый разгар творческого процесса. Нахмурив брови, она продолжала энергично водить карандашом по бумаге. Вперед выступила другая девушка и, сделав книксен, заметила:

– Мне кажется, нас представляли друг другу на балу у Пендлтонов в прошлом сезоне. – Так и есть, это мисс Уэнтворт и ее неудачный нос. – Вы только что познакомились с моей кузиной. – Она кивком указала на художницу и продолжила список имен: – А это мисс Эмили Маршалл. – И она указала на позирующую девушку.

Джордж напрягся. Мать наконец отпустила его руку.

– Чудесно. Вы ведь в родстве с графом Рэддичем? – задала она вопрос новой знакомой.

– Он мой дядя. – Молодая леди говорила ледяным тоном, как будто матушка Джорджа была прислугой. И это неудивительно, ведь девица происходила из семьи, глава которой способен без колебаний довести человека до полного разорения.

Джордж рассматривал девушку, а в голове у него вертелись различные возможности. Светловолосая и светлокожая, почти прозрачная, и к тому же в белом платье, она была похожа на привидение. Даже глаза у нее были такого светло-серого оттенка, что почти сливались с кожей лица. С точки зрения ценителя красоты, тут не о чем говорить, если только не являешься поклонником нетронутого холста. Если Джордж сумеет проломиться сквозь эту ледяную корку, то сможет завязать достаточно близкое знакомство, чтобы навестить ее в городе. Главное, начать. Чтобы растопить этот лед, ему потребуется все имеющееся обаяние. Не отрывая взгляда от глаз мисс Маршалл, Джордж предвкушал сладкий вкус победы у себя на губах. Это случится, когда он выплатит все долги Саммерсби и разоблачит Рэддича перед всем миром.